Игорь Алмазов - Навстречу звездам

— Я это уже понял. Вы выполняли губительную миссию. Вы, всячески препятствовав восстановлению народной власти, обрекали на страдания не только сотни миллионов, но и миллиарды — те миллиарды, которые оказались беззащитными перед лицом мирового рэкета.

Наступило молчание…

— Что, больше нет аргументов в защиту? Разве что личные мотивы? спросил, наконец, Генеральный секретарь.

— Нет — как я сказал, я был идейным, а не меркантильным.

— Еще неизвестно, что хуже…

— Но ведь та система не только функционировала вполне динамично — она, как видишь, была способна побеждать. Так что я защищал отнюдь не падаль.

— Да, капитализм работал — но социализм работал бы гораздо эффективнее.

— В тех конкретно-исторических условиях — при существовавших на тот момент внешних и внутренних факторах — или вообще?

— Условия надо было менять.

— Что же не поменяли их до прихода Горбачева?

— Упущение, обусловленное трудностями роста. Но в перспективе мы бы преодолели все.

— Значит, в перспективе… Ну, допустим…

— Ладно… Давайте, что ли, поговорим о роли личности в истории — то есть о вас.

— Помнишь обещание? Мне тоже хочется о тебе знать.

— Конечно, конечно — я даже рад возможности сравнить… Ведь вы, именно вы управляли всеми процессами в стране?

— Да, разумеется — а кто же еще? Зачем на самом ответственном этапе развития рыночной экономики приводить к власти какого-нибудь недееспособного инвалида?

— Но тем не менее вы поддерживали в народе иллюзию того, что во всех бедах виноваты не вы, а кто-то другой. При вашей власти был такой пиаровский «клапан» для «отвода пара» — еженедельная политическая телепрограмма «Момент истины» — в ней довольно подробно и откровенно показывались реальные мерзости вашего строя, но выводы делались совершенно неадекватные и парадоксальные — о том, что вы якобы ни в чем не виноваты, что вы попросту не справляетесь с подчиненными, что вы «стараетесь». Довольно характерный пропагандистский прием — если отдельные недостатки и злоупотребления проявляются при Советской власти, то в этом виноват весь социалистический строй, вся компартия. А если гораздо худшие мерзости захлестывают общество при власти либералов, то в этом виноваты лишь отдельные недобросовестные чиновники, бизнесмены — ну и бандиты, конечно. А верховная власть абсолютно безгрешна, и социальный строй здесь совсем ни при чем…

— Я вынужден был в глазах народа снимать с себя ответственность за все происходящее.

— А истина состоит в другом — ведь абсолютно очевидно, что у того, кто присвоил себе неограниченные полномочия, ответственность также должна быть неограниченной. Пусть и не перед назначенным вами судом ваших марионеток, а перед судом потомков, перед судом истории. Не может быть так, чтобы власть была неограниченной, а во всех бедах виноваты только подчиненные. Значит, надо было от этих подчиненных избавляться.

— И на кого менять?

— У коммунистов были профессионалы высочайшей квалификации — тот же Маслюков… Ну ладно, коммунистов вы бешено ненавидели — и продолжаете ненавидеть по сей день. Но почему вы избавлялись от таких, как генпрокурор Скуратов, главный энергетик Кудрявый? Они же не были коммунистами, но тем не менее обладали достаточно позитивными личностными характеристиками.

— Важно было не только исполнять формальные обязанности, но и работать на интересы конкретных компетентных людей, помогая им наиболее рационально перераспределять ресурсы — мы уже касались этого вопроса.

— А если эти, как вы говорите, «компетентные» люди захотели бы совершить акт государственной измены?

— В любом случае все договоренности — в том числе и с внешним противником — для более глобальной системы были бы более рациональными, чем твердолобая упертость. Оптимальное состояние стабилизировалось бы на более высоком системном уровне. А те, кого ты защищаешь, в любом случае получили бы то, что заслужили.

— Ну, знаете — это уже слишком… Да, я всегда, даже оставаясь в меньшинстве, с самого начала полагал, что вы — именно вы! — виноваты во всех бедах. А может быть, другие просто боялись — а мне это чувство неведомо. Мне наплевать на мнение «сильных мира сего», на негласные «табу», на «политкорректность» — я никаких закулисных договоренностей не заключал и мог позволить себе роскошь говорить и делать то, что считал нужным… А теперь перейдем к наиболее острому вопросу — ведь это вы отдали приказ о взрыве домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске?

— Прямого приказа я не отдавал, это в любом случае не было моей инициативой. Но я об этой операции знал и был полностью согласен. Я завизировал это решение.

— Вы находите себе оправдание?

— Это было необходимо.

— Для чего? Разве вас не избрали бы президентом без всего этого? Разве нельзя было, чтобы запудрить мозги людям, придумать что-нибудь более щадящее?

— Во-первых, тогда мне было важно не столько избрание, сколько поддержка подавляющего большинства народа. Только в этом случае я бы имел возможность всех «построить» под себя и начать резкое форсирование либеральных реформ — ведь меня же выдвинули именно с этой целью… И еще сам посуди: именно в России решалась судьба мира. Если бы не я, то к власти прорвались бы коммунисты и начали бы целенаправленный подрыв глобальной системы. Им бы просто ничего другого не оставалось — неважно, что они говорили тогда. Поэтому моим партнерам было жизненно необходимо получить стопроцентные гарантии надежности нашей системы. А это можно было сделать, лишь повязав большой кровью. Если бы не эти взрывы, то потерь было бы гораздо больше.

— Беззащитных людей мы, придя к власти, не трогали — только тех, кто осуществлял молекулярный внутренний террор против людей, не способных за себя постоять.

— А мы защищали как раз этих — наиболее активных в социально-экономическом отношении. И я уже сказал, почему.

— Неужели капиталисты уже не могли обходиться без подобных преступлений? Взять хотя бы 11 сентября в Америке. Что, интересы дальнейшего увеличения власти над «быдлом» требовали именно подобных деяний? Это ли не признак скорого конца?

— Система усложнялась и развивалась, количество конфликтов увеличивалось — поэтому для усиления контроля подобные вещи были необходимы.

— Помнится, мы, придя к власти, ввели универсальный критерий общественной опасности конкретного человека. Мы задавали такой вопрос: считает ли он оправданным ради предотвращения неминуемого прихода коммунистов к власти не только убить несколько сот человек — причем абсолютно невиновных; но и свалить вину на опереточных «врагов» — чтобы потом на войне с ними заработать рейтинг для победы на выборах и дальнейшей радикализации либеральных реформ? Тех, кто отвечал положительно, мы немедленно приговаривали к пожизненному заключению. Разумеется, сразу правдиво отвечали лишь единицы, и мы применили технологию Игоря Смирнова когда компьютер анализирует реакцию мозга на образы, входящие в подсознание… Кстати, раз уж этой технологией пользовались психопаты и алкоголики — таково было коммерческое применение, — то неужели этим не пользовались в высших эшелонах власти?