Влада Воронова - Самая обыкновенная история

Вряд ли хоть кто-то из них успел понять, что произошло.

Ничего не понимала и Тиулла.

Горбатый, кривоногий, по-обезьяньи длиннорукий мужчина с пугающе безобразным, к тому же осквернённым багровым родимым пятном лицом, собрал клинки и вытер их об одежду умерших.

Подошёл к Тиулле. Арднегиня почувствовала, что от ужаса проваливается в беспамятство.

Но урод ничего плохого ей не сделал. Наоборот, сначала разрезал путы на щиколотках, затем на запястьях. Подал кружку свежей и прохладной колодезной воды.

— Не бойтесь, всерадужная госпожа, — сказал он. — Больше никто не причинит вам зла.

Голос у него оказался под стать внешности — скрипучий, хриплый и тяжёлый. Одет мужчина в тёмную грубую холстину, пахнет от него дешёвым мылом, немного лошадьми, навозом и едва уловимо — лесными травами.

— Ты — тот конюх и охотник, который добыл златорогую косулю? — поняла Тиулла.

— Сейчас не до лакомств, всерадужная госпожа, — буркнут тот. И спросил: — Вы знаете грамоту, всерадужная госпожа?

— Да, — растерянно ответила Тиулла.

Горбун дал ей кусочек угля, кивнул на белёную стену.

— Напишите, чтобы искали некроманта Толиана.

Арднегиня посмотрела на него с недоумением, но подчинилась.

— Пора уходить, — сказал горбун.

— Но стража… — начала было Тиулла.

— Вы уверены, что они не захотят продать вас некроманту, всерадужная госпожа? Стражники бывают разные. Особенно те, кто служит на дорогах.

Тиулла поёжилась.

— Идёмте, — потянул её за собой горбун. — Надо спешить.

Он повёл её не в рощу, а в лес, который был по другую сторону дороги. Вытащил из котомки какой-то бальзам и велел Тиулле смазать себе синяки и ссадины.

— А сок этих ягод, всерадужная госпожа, надо втереть в ранки от перьев. Он снимет боль и не даст развиться воспалению.

Арднегиня глянула на ягоды, понюхала бальзам. О, да это вовсе не шарлатанское снадобье, а настоящее лекарство. И ягоды подобраны правильно.

— Ты умелый травник, — заметила Тиулла.

— Конюху без этого нельзя. Скотский знахарь на разъезды редко заходит. А всадники казённых лошадей не жалеют.

— Скотский знахарь называется «ветеринар», — пояснила Тиулла.

Горбун кивнул в знак того, что принял поправку, и сказал, что всерадужной госпоже надо изменить внешность. Арднегиня не спорила. Путь до Радужных гор неблизок, а привлекать к себе внимание было бы слишком опасно, ведь без магии Тиулла бессильна. Пока вновь не отрастут маховые перья, о волшебстве и думать нечего.

Прежде, когда были целы крылья, арднегиня открывала портал от рощи прямо к подножию своей горы. На возвращение домой требовалось всего лишь несколько минут. Теперь же придётся идти пешком, и времени путь займёт не меньше месяца.

Тиулла посмотрела на того, кто собирался стать её проводником. Горбун тоже перемазался тиной и сажей.

— Зачем? — удивилась Тиулла.

— Приготовьтесь изображать юродивую, — сказал горбун. — Вы моя сестра, и я веду вас к Радужным горам, чтобы испросить у тысячеблагословенных детей Неба исцеление.

— Но это невозможно! — воскликнула Тиулла. — Арднеги — хорошие целители, но помочь юродивым бессильны даже мы.

— Стражники об этом не знают. А если и знают… То велик ли спрос с деревенского дурачка, который немногим сообразительнее своей юродивой сестры?

— Но для чего такие сложности? — не понимала Тиулла.

Горбун криво усмехнулся:

— Нам придётся объяснять стражникам, почему мы, вместо того, чтобы в поте лица работать на благо своего господина, болтаемся по дорогам.

— Да, — кивнула арднегиня, — в работе от калек толку мало, а значит и любой хозяин легко согласится отпустить их в паломничество.

Горбун помог ей намотать портянки и надеть лапти, показал, как завязывать их верёвочки. Дал соломенную крестьянскую шляпу с широкими полями.

И стал перематывать кисти Тиуллы грязными тряпками.

— А это зачем? — опять удивилась она.

— У крестьянских девушек не бывает таких изящных и нежных ручек. Даже если от рождения они были прекрасными, как у принцессы, то тяжёлая работа быстро превратит их в широкие и грубые клешни, сплошь в мозолях. А так вы сможете сделать вид, что ваши кисти обожжены, и потому вы не можете делать никакую работу и прячете руки от чужих взглядов.

— Хорошо, — кивнула Тиулла.

— Идёмте, всерадужная госпожа. Скоро стемнеет, и нужно успеть добраться до постоялого двора.

Горбун не то чтобы сторонился людей — это наоборот, только привлекло бы внимание, но всегда держался близ придорожных кустов, а в общих залах постоялых дворов выбирал самые тёмные углы.

Однажды, когда они остановились передохнуть на безлюдной полянке, Тиулла спросила:

— Нам что-то угрожает?

— Вам — нет. Хотя… За убийство аристократа простолюдину полагается костёр. У вас, всерадужная госпожа, тоже могут быть затруднения. Пока стражники разберутся, кто вы и откуда, вам наверняка придётся провести несколько дней в тюрьме. А это не самое лучшее место в королевстве.

— Но… — Тиулла растерялась. — Теперь ты никогда не сможешь вернуться на разъезд! Тебе негде будет жить.

Горбун только кривым плечом дёрнул.

— Хороший конюх и охотник без работы нигде не останется. А значит и жильё будет, и одёжка.

— Из-за меня у тебя столько хлопот, — сказала Тиулла. — Но я умею быть благодарной. Когда ты доведёшь меня к моему плато, получишь полный кошель золота.

Горбун одним движением вскочил на ноги.

— Подачки свои оставьте при себе, всерадужная госпожа! — Глаза горбуна горели от гнева.

Тиулла запоздало сообразила, что любой охотник — это всегда ещё и воин, причём самый опасный из них, владеющий мастерством потаённого боя.

— Но… — пробормотала она. — Я не хотела тебя обидеть… Я… Чтобы купить хорошую охотничью собаку, нужно много денег. А без неё охотнику будет трудно… И…

— Время позднее, всерадужная госпожа, — ровно ответил горбун. — Путь же до постоялого двора не близкий.

Шли они молча. А когда показалась ограда постоялого двора, горбун извинился за резкость речей.

— Ничего, — с улыбкой ответила Тиулла, погладила его по руке.

Горбун отпрянул, будто обжегшись.

— Никогда больше… не делайте этого, всерадужная… госпожа! — срывающимся голосом прошептал он. И метнулся к воротам постоялого двора.

А Тиулла оцепенела от растерянности и изумления.

Горбун влюблён в неё!

Сердце похолодело от ужаса. Ведь она совсем не может сопротивляться. Если горбун захочет её взять… Или пожелает продать в первый попавшийся придорожный бордель… А то и решит обменять у некроманта на собаку… Лишённая магии Тиулла не сможет себя защитить. Она целиком и полностью зависит от малейшей прихоти своего проводника. И никто, даже само всесильное Небо, не даст поручительства, что он не предпочтёт сиюминутную выгоду мифическому пока что кошельку с золотом.