Марина Ясинская - Половина лохматых

Старшеклассники рассказали тогда и много другого. На половине лохматых они видели загоны, в которых лохматые разводили птиц для еды, хотя всякому известно, что птицы — священные создания, и их есть нельзя. Видели особые лужайки, где лохматые зарывали своих мёртвых в землю — и это вместо того, чтобы сжечь их как полагается. А ещё они видели специальные места, где лохматым подстригали, завивали, распрямляли и даже красили им волосы! Когда Мирк себе это представил, его передёрнуло от отвращения. Волосы — это то, что осталось в людях от звериного. Избавляясь от них, как это делают они, истоки, люди окончательно порывают со своим животным прошлым. Однако лохматые не только не желают отказываться от этой позорной шерсти — они, оказывается, за ней ещё и ухаживают, и украшают её!

Словом, правильно говорят про лохматых — дикий и нечистый народ.

Впрочем, сегодня Мирк с Шершавым решили пролезть на чужую половину Полиса вовсе не для того, чтобы своими глазами посмотреть на странные обычаи лохматых. Нет, приятели собирались отомстить.

Пару недель назад, гуляя по базарным рядам Коридора, Мирк с Шершавым наткнулись на группу мальчишек лохматых примерно их возраста. Коридор считался нейтральной территорией; расположенный в самом центре Полиса, он являлся местом сосредоточения торговли, коммерции, культуры и управления. Только там трактирии и мастерские лохматых могли соседствовать с банками и магазинами истоков — там было самое лучшее место для бизнеса. Именно потому обе стороны заключили негласное соглашение: входя в Коридор, забывать все претензии и обиды друг к другу — иначе бизнесу не выжить.

Разумеется, рассчитывать на благоразумие лохматых не приходилось; время от времени кто-то из них обязательно нарушал правила, и тогда истокам приходилось отвечать. Именно для таких случаев по Коридору постоянно курсировали патрули.

Однако в тот день патрули не обратили внимания на стайку мальчишек лохматых, окруживших двух мальчишек истоков.

Нет, Шершавого с Мирком тогда не побили. Но их засыпали обидными словами и унизительными, гадкими прозвищами, и попранная гордость требовала возмездия. И именно сегодня Мирк с Шершавым собирались его вершить.

В ограде напротив самолёта у самой земли и впрямь нашлась почти незаметная прорезь. Если проволочные края оттянуть в стороны, то можно проскользнуть внутрь.

За оградой был скучный пустырь, а за ним виднелись унылые постройки барачного типа. Лохматых в пределах видимости не наблюдалось. Значит, можно пролезать. Но Мирк медлил.

— Интересно, а она током бьёт? — задумчиво протянул он, глядя на колючую сетку ограды.

— Чтобы била током, нужно электричество, — резонно заметил Шершавый.

— Ну, так электричества-то у лохматых навалом! — воскликнул Мирк с затаённой обидой. Он всегда считал, что те, кто когда-то делил Полис между ними и лохматыми, плохо сделали своё дело. Если бы сделали хорошо, то электростанция не отошла бы лохматым, и они не драли бы за электричество втридорога. А теперь исконным жителям Полиса приходилось жёстко экономить на электричестве и пользоваться им только там, где это действительно необходимо. Пускать ток по ограде, окружающей их половину Полиса, истоки точно не могли. А вот лохматые — вполне.

— Старшеклассники же как-то пролезли, — продолжил, тем временем, Шершавый. — Значит, не бьёт.

Мирк осторожно потянулся, кончиком пальца дотронулся до колючей проволоки и тут же отдёрнул руку.

— Не бьёт, — с облегчением ответил он. — Ну, пошли?

— Погоди, а как же это? — ответил Шершавый и постучал себя ладонью по голове.

Мирк спохватился. Раз уж они собираются тайно проникнуть к лохматым, им надо замаскироваться, ведь их безволосые головы тут же заметят. О том, чтобы отрастить волосы, не могло быть и речи, а вот отвратительная привычка лохматых напяливать на свои волосы головные уборы может им пригодиться. Именно для этих целей Мирк стянул из одного из магазинов лохматых в Коридоре шапки.

— Держи, — сказал он, сунул в руки Шершавому одну шапку, достал себе вторую и напялил на голову. Чёрная шапка была неудобной — жёсткой, словно котелок, с ремнём, застёгивающимся под подбородком, и рисунком черепа спереди.

Шершавый надевать свой головной убор не торопился.

— А другой не было? — спросил он, вертя в руках большую пышную шапку с торчащим во все стороны мехом.

— Я, знаешь ли, по шапкам не специалист, не выбирал, — огрызнулся Мирк.

— Просто странная она какая-то, — с сомнением протянул Шершавый.

Мирк перевёл взгляд на шапку, которую приятель вертел в руках, и понял его затруднение. Растительность на голове — это животный атавизм. Добровольно напялить себе на голову мех не захочет никто из истоков. Тем более Шершавый, для которого это вообще больная тема — недаром он всё никак не может избавиться от щетины на голове, что только ни делает — а волосы растут, будь они неладны!

— Ладно тебе переживать! Мы же к лохматым идём — какая разница? — попытался он успокоить приятеля.

— Раз нет разницы, то давай поменяемся? — с надеждой предложил Шершавый, протягивая ему меховой комок.

Мирк невольно отпрянул.

— Ясно, — Шершавый недовольно вздохнул и, скривившись, напялил на себя шапку. Его голова тут же стала большой и пушистой. — Что-то в ней жарко, — заметил он несколько мгновений спустя. — Может, эта шапка — зимняя?

— Не говори глупостей, — отмахнулся Мирк. — Кто в своём уме будет делить шапки на летние и зимние? Шапки они и шапки. Пошли!

— Погоди. А с Линой что делать будем?

Мирк почти было забыл про сестру Шершавого.

— Для неё у меня ничего нет, я ж не знал, что нам нужно три шапки.

— Но так ей идти нельзя, — встревожился Шершавый, глядя на безволосую голову девочки, а потом, подумав, снял в себя меховую шапку и надел сестре. Лина пискнула, и её голова немедленно утонула в пушистом головном уборе.

— А ты? — спросил Мирк.

Вместо ответа Шершавый порылся в кармане и вытащил оттуда большой носовой платок, синий в красную клетку и почти чистый — после стирки он им пользовался всего-то пару раз. Шершавый развернул его, сложил по диагонали и покрыл себе голову, завязав концы платка под подбородком.

— Ну как? — спросил он.

Мирк окинул его критическим взглядом. Что-то в повязанном на голову платке было не так, но он не мог сообразить, что именно. А потом и вовсе махнул рукой. Головные уборы — это полная дикость, потому они и кажутся ему странными. Главное, что прикрыто отсутствие волос.

— Нормально, — вынес Мирк свой вердикт. Перевёл взгляд на Лину — она приподняла меховую шапку и держала её теперь обеими руками, чтобы та не падала на глаза. — Сколько время?