Владислав Былинский - Сказка о мертвяке и Рыбке

– - Вставай, пойдем!

Немир поднялся. Что с ним? Обморок? С голодухи ослаб?

Неужто снова кровь гниет? Скверно. И травы не спасают, значит. И комары с пиявками не помогли.

– - Эй, журавлик! -- закричала девочка.

– - Ты кого-то зовешь, Рыбка?

– - Братика моего. Он где-то здесь, на деревьях.

Журавлик оказался долговязым, востроносым и до отвращения тощим отроком.

– - Хау ду ю ду, сир, -- пробормотал он. -- Ай эм пан Журавский Ян.

– - Здравствуй, Ян! -- Немир осторожно похлопал парня по плечу. Парень зашатался. -- Пойдем, счастья поищем. Отдохнешь, покушаешь мит энд батте…

– - Окей, босс. А ты, сестренка милая, пойдешь ли с нами?

Чувствовалось: эту фразу он репетировал часто и в охотку.

– - Фу, какой! -- надулась сестренка. -- Все насмешничаешь, а не знаешь, что меня пригласили в ресторан.

– - Ку-ул! -- Журавский расцвел. -- Май систер есть очень важная персона!

Его трясло ветерком, и он прилагал заметные усилия, чтобы оставаться поближе к земле и не взлететь подобно бумажному змею. Рыбка шла с ним бок о бок, придерживая парня за край белого пухового жилета. Она уже успела переодеться. Золотистый облегающий костюмчик с искрой делал ее старше. Немир обнаружил, что он облачен в черную "тройку" безнадежно могильного оттенка. Алый галстук, темно-коричневая рубашка, ярко-желтая эмблема на груди -- круг, кровавый ободок и три луча, бьющие из центра -- да туфли цвета мокрой глины естественным образом дополняли эту непробиваемую черноту. Он остался доволен собой.

Отель ждал их. При отеле имелся ресторан. Наверное, Рыбка с Журавликом наворковали.

Деревянная изба на светлом пригорке манила путника. Изба казалась высокой и просторной. У крыльца переминались с ноги на ногу два бородатых мужичка-крепыша. Приземистые, широкоплечие, белозубые и видом страшные, они явно олицетворяли идею служения человечеству, однажды пронзившую их людоедские сердца шальной стрелой раскаяния. Немир притормозил. В идеи он не верил. Клыки-то торчат!

"Перекуем мечи оральные!" -- пронеслось в голове. "Труд перевоспитает каннибала… Лешаков -- в домовые…"

– - Хлеб-соль, хозяин! -- проревели лешаки. -- Добро пожаловать на порог!

– - Ну что ж, пожалуем, пожалуй. Слушай мою команду: накормить нас до отвала! Самым лучшим!

– - Сию минуту! Наилучшим, отборнейшим! Все готово! Горница прибрана, столы накрыты, накладные закрыты, нуклеосинтезаторы в режиме…

– - Благодарю, орлы! -- гаркнул Немир, переступая порог.

– - Рад стараться! -- в два голоса откликнулись служивые. Тот, который пожиже, помладше и посветлее, робко уточнил:

– - Только не орлы мы. Орлы от людей клювы воротят, хозяин.

– - Как же вас звать-величать?

– - Я Уж. А вот он -- Тетерев. А вы кто будете, хозяин?

– - А я буду держателем вашим… Значит, так: сами -- на кухню. Ребята отдохнут -- и на обслугу их. Оркестрик организуйте, рекламу. Зазывать сюда каждого встречного! Ресторан всех прокормит.

– - Эй, Журава! Ты по-русски понимаешь?

Стройный юноша-официант склонился перед господином Держателем Хаты:

– - Оф кос, понимаю! И еще как понимаю! "Хиячь отседа, козел с пальцами, пока не отодрали!" Здорово, да? Они ему рога хотели отодрать, наверное. Метафорически отъять. Ритуально убить. Велика фэнтезиабельность народа!

– - Что-что? Болтун болтливый! Ничего ты не понимаешь. Господину Дважды Безрукому подал вместо яичницы… что ты ему подал вместо яичницы, дурья башка?

– - Вау! Деликатес… ну, мясное… я опять напутал?

– - Спрашиваешь! Мог бы у Инны уточнить, чего возжелал господин! Твоя сестра прекрасно разбирается в этом.

– - Инь -- специалист по желаниям, -- подтвердил удрученный Журавлик.

– - А? Да, это так… но разве в этом дело? Пора бы и самому знать, что такое яичница и из чего её делают!

Завершив воспитательную процедуру, он поискал взглядом Инну. Вот она, хохотушка! По музыкальному пятачку прогуливается, начала ждет. Ничего в ней не осталось от щуплой девчонки. Юная красотка, благоухая медовыми духами, порхала по заведению, радовала взор и обоняние посетителей. Всюду она успевала, каждого одаряла улыбкой, а в перерывах исполняла вокальные партии под гармоничный бой гитар. Группа "Дип Форест Грин Бэнд" состояла из двух богатырей и трех гномов. Богатыри рвали струны, гномы били по клавишам и барабанам. Народ плясал до изнеможения. А тексты были дикие, мрачные:

Сад невидимых троп

Над обрывом цветет,

Где летучая плазма гудит,

Где всю ночь напролет

На горящий сугроб

Из колодца русалка глядит.

Сад дымящих крестов

Пророс в серных глазах

Зомби-ангела атомных зон,

Чтозавис в небесах;

Череда его снов --

Один миг, один крик, один стон.

Сад пропащих людей

Неподдастся ловцам.

Зверь, поднявший Полынь кпетухам,

Запрещает отцам

Зватьумерших детей

И отводит глаза чужакам.

Но Рыбка такое не исполняла. У нее были свои песенки:

В Полесье, у Чернобыля, все люди погорельцы.

От здешнего житья-былья заводятся пришельцы.

Здесь каждый, словно космонавт, пришельца приютит,

Хотя он нежить и мутант, и ночь в себе таит,

И на орбите целый век витает перманентно,

И выглядит как человек, но светится зачем-то.

Смешные песенки пела Рыбка. Смешные, добрые…

Немир поманил ее. Девочка радостно откликнулась на зов.

– - Присаживайся, красавица. Поговорим. А то крутимся с утра до ночи, как заводные, пискнуть некогда.

– - Ну и что? Мне нравится. Как здорово все сложилось! Весь лес каждый день у нас в гостях. Раньше по норам прятались, на соседа косились… А ты теперь совсем другой. Важный такой!

– - Важный? Толстый, ты хотела сказать?

– - Румяный и сильный!

– - Питание хорошее. И свобода… иначе с моей дозой долго не протянешь. Вначале на лекарства все что есть спустишь, потом сгноят потихоньку в лазаретах. Вот и удрал, в лес забурился… Как чувствовал: отстанет смерть! Хоть на время -- да отстанет.