Иван Андрощук - В лабиринтах Инфора

И снова Пернатый Змей пал ниц к стопам Парящего в Свете, и снова умолял пощадить волгр.

«Как, они ещё живы?» – удивился Тот. Он глянул на Землю и увидел их, корчащихся в муках на диковинных каменных островках. И тогда Он послал на них третий дождь, и обратил их в камень.

После того, как схлынули воды потопа, Парящий в Свете поднял со дна новую землю, и заселил её хлипкими голыми уродцами, которых создал по Своему образу и подобию…

…Пуля гуллапа впилась ему в кисть, и Пернатый Змей взвился от боли. Он уже не мог держаться и заскользил по спине каменного человекобыка. Какой-то миг висел, вцепившись в простёршееся над бездной огромное каменное копыто, затем камнем полетел вниз. Падая, он ещё попытался расправить крылья – но вспомнил, что в этом своём рождении он такой же бескрылый голый уродец, как те, кому он мстит уже много тысяч лет.

Грохот боя приблизился и разрастался: трещали автоматы, ухали пушки, гремели взрывы. Время от времени сквозь разговор оружия доносился воинственный лисий визг.

Северин очнулся в крохотном, размерами с большой пассажирский лифт, пятистенке без окон и дверей. Он полулежал в чём-то, похожем на кресло. Спиной к нему, в одной из стен, стояла женщина в светлом комбинезоне. Эта стена была прозрачной и выходила на улицу. Сквозь неё можно было увидеть панораму сражения. Несметные полчища гуллапов сплошной лавиной накатывались на Цитадель. Её защитники – рослые зеленокожие люди – пытались остановить их огнём лучемётов, но уже было ясно, что гуллапов не остановить. Лучемёты гасли один за одним, точно горящие спички, брошенные в бурлящие волны.

Женщина повернулась к Северину – это была Лада.

– Лада?!

– Нет, – сказала женщина. – Но хорошо, что ты её узнал. А то после падения с крыши Цитадели твоя память могла немного и расплескаться – вместе с мозгами. Какого чёрта ты туда полез?

– Падение? – Северин пошевелил ногами, руками, пальцами, плечами – но нигде в теле не почувствовал даже лёгкого ушиба. – Не может быть… Как… как я выжил?

– А ты и не выжил. Мне пришлось воскрешать тебя из мёртвых – сам знаешь, почему. Для меня действительно нет невозможного.

– Ты… – Северин изумлённо смотрел на Ладу.

– Да, я – Великий Информатор. С тех пор, как произошла катастрофа, тело Гадира Девятого перестало существовать, и я пребываю в телах и сознаниях Вестников. Человека, накопившего критическую массу знаний, притягивает чёрная дыра, вместе со знаниями из него улетает душа, и он становится Вестником – ещё одним телом Великого Информатора. Раньше нас было много, но теперь убиты все, кроме Лады и Ариобала. Мы должны успеть, пока живы эти двое – иначе моё сознание окажется замурованным в накопителях, и тогда что-либо сделать будет очень трудно. Ты нашёл ошибку?

– Да, – сказал Северин. Великий Информатор обернулся к стене, за которой продолжалось сражение: на улице уже захлёбывались огнём последние лучемёты, гуллапы грозной волной поднимались вверх по монументальной лестнице Цитадели.

– Они уже в здании, – Лада перешла к стене напротив, сделала какое-то движение рукой, и эта стена стала прозрачной. За ней замелькали длинные высокие коридоры, лестничные пролёты, двери, фрагменты интерьеров. – Это – движущаяся комната, бокс-мобиль. Мы отступаем вверх. Так что же это была за ошибка?

– Берегись! – крикнул Северин, выхватывая пистолет, но поздно: гуллап с автоматом наперевес выскочил из ниши коридора и открыл огонь. Комбинезон на груди Лады прошил кровавый пунктир, и она упала, пытаясь прикрыть Северина. Бокс-мобиль, раздавив гуллапа, понёсся дальше. Несколько секунд спустя откуда-то из стены позади Северина вышел высокий меднолицый человек.

– Это опять я, – сказал он: бокс-мобиль продолжал нестись по коридорам и лестничным пролётам. – Ариобал, последний дубль Великого Информатора. В чём заключалась ошибка, Пернатый Змей?

– Это не имеет смысла, – пожал плечами Северин. – Я видел твою силу и верю, что ты можешь всё, даже забираться глубоко в прошлое. Но здесь и ты бессилен что-либо сделать. Единственное логическое завершение сложившейся ситуации – информационный взрыв. Иначе всё теряет смысл. Мы все здесь замурованы, наша свобода – это свобода поступать так, как кому-то нужно, свобода рабов. Вне этого вся наша сила превращается в блеф, в картонные декорации. Ты не сможешь даже отправить меня на Землю.

– На Землю? – удивленно переспросил Великий Информатор: его губы скривились в горькой усмешке. – Напротив: я очень хотел бы увидеть ту силу, которая в состоянии покинуть Землю. Дело в том, что всё, что бы ни происходило, происходит на Земле . И этот наш разговор, и то, что будет после него, и то, что было прежде. Это и есть вопрос, на который я не могу найти ответ. Почему?! – в его голосе слышалась нарастающая злость. – Почему это так, почему всё происходит на Земле? Почему куда бы мы ни попадали, в какие бы отдалённые слои пространства и времени нас ни заносило – всё равно мы остаёмся на Земле? Почему – сколько бы ни было звёзд, галактик, вселенных, какие бы чудовищные существа на них не обитали – всё это всё равно происходит на Земле? Сириус, Млечный путь, Магеллановы облака, Туманность Андромеды, галактики, метагалактики – как всё это может поместиться на крохотной планетке под названием Земля? Миры духа, Горние Миры, Макабр, Информвселенная, бесчисленное множество других миров и антимиров – как, каким образом это всё способна заключить в себе маленькая полудикая планетка?! Начало Вселенной – и её гибель, зарождение и смерть духа, жизни, добра, зла, всё, что было, что есть и что будет – почему?! Почему ни одно – даже крохотное, даже незначительное событие – не может произойти вне Земли?! Почему никто и ничто, какими бы ни были его скорости и размеры, не существует вне Земли?! Почему даже понятия – «что», «где», «когда», «как», «почему» – уже означают «на Земле»? Почему мы не только мыслью, но даже словом не можем покинуть Землю?

Бокс-мобиль остановился на крыше Цитадели. Великий Информатор и Басаврюк вышли из него и, пробираясь сквозь лес ног каменных исполинов, подошли к краю крыши, Северин задрал голову – над ним, взвившись на дыбы, стоял тот самый человекобык, с которого он сорвался.

– Я отвечу на твой вопрос, – кивнул Северин. – Потому что ничего этого нет. Ничего – ни звёзд, ни вселенных, ни смертей, ни рождений. Всё это – блеф, декорация для нашего диалога. Но и этот наш диалог – тоже блеф. Потому что… потому что мы узники, мы заживо замурованы. Но наша тюрьма – не Земля. Мы замурованы в слово. Собственно говоря, нас тоже нет. Вернее, мы существуем – но не так, как об этом думаем. Мы – существа не из плоти и крови.