Шимун Врочек - Метро 2033: Питер

– Ну, трындец, – сказал Иван. Диггеры молчали. Голос казался чужим.

Повоевали, блин. Большой кровью нам станет наш дизель.

Из расколотой фляги вытекала вода. Сочилась через тонкую трещину, змеящуюся до самого горлышка. А хорошая была фляга, подумал Иван. Когда-то. Все приходит в негодность – рано или поздно.

Он наклонился, подставил ладони.

– Лей, – скомандовал Пашке.

Тот наклонил флягу, порция воды выплеснулась Ивану в руки, намочила рукава армейской куртки. Иван быстрым движением растер руки, отряхнул.

Полетели брызги.

– Еще, – сказал он.

Вода полилась. Глядя на прозрачный ровный поток, падающий в ладони, Иван вдруг подумал о Кате. Набрал воды и с фырканьем растер лицо. Хорошая вода, холодная, вкусная. На третий раз он набрал воды в лодочку из ладоней и выпил. Да, отличная.

Повезло Невским со станцией. Две артезианские скважины, плюс две запасные – чем не жизнь? Дизель-генератор у них до сих пор родной. Старичок, но еще дышит. От него прокинуты провода по станции. По мощности этот «старичок» делает василеостровский одним мизинцем. Правда, здесь генератор – стационар, его на случай ядерной войны делали – со всеми сопутствующими постройками. Машинный зал, топливный зал, зал для хранения запчастей и инструмента, вытяжка и поддув. Комната механика и тамбур. Живи и радуйся.

Но топлива жрет, зараза, немеряно.

Хорошая станция. На Василеостровской столько соляры отродясь не водилось.

Иван кивнул Пашке – хватит пока. Потом вытер руки о полотенце, вернулся к свои вещам и отыскал, хотя и не сразу (сопротивлялась, блин), железную кружку. Пора было напиться по-настоящему.

Налил воды и, стоя у края платформы, начал пить маленькими глотками. Иван пил и смотрел, как приходят в себя бойцы Альянса. Кто-то болтает, кто-то ест, но большинство спят – эта сторона платформы плотно застелена телами в зеленых бушлатах и в черных куртках. Оно и правильно. Сон лучшее лекарство.

Дыхание и храп. Откуда справа, из-за некогда белых колонн, окаймленных алюминиевыми поясками, иногда доносились стоны. Там раненые. Там лазарет.

Атака на Маяковскую сорвалась. Бордюрщики были готовы к нападению.

Потоку, шедшему по параллельному туннелю, повезло больше. У бордюрщиков был только один «корд», поэтому там их встретил всего лишь огонь автоматов и ружей.

Поэтому и потери у них были меньше.

Кулагин с невскими сумел взять первый блокпост и готовился штурмовать второй, когда ему приказали отходить.

Первый неудачный штурм обошелся Альянсу в четырнадцать убитых и тридцать с лишним раненых.

– Меркулов, тебя к генералу!

Да что ему опять надо? Иван нарочно неторопливо повернулся, вздохнул, нехотя поднял глаза.

Перед ним стоял хлопец. Круглощекий, сытый.

– Слышь, Меркулов! – сказал хлопец. – Ты оглох, что ли? К генералу тебя.

– Оно мне надо? – Иван зевнул. Вытянул ноги, потянулся. Аж зарычал от удовольствия. – Что у тебя?

– Ты еще и ослеп, Меркулов, – сказал хлопец. – Смотри, допрыгаешься. Тебя генерал зовет. Сказал срочно, одна нога здесь, другая…

– В заднице, – отчетливо закончил за спиной Ивана голос Гладышева. А мы червями… н-ня! – продолжал голос. – Вот такие кренделя. Н-ня! И ватрушки с маком… Н-ня! Вот такая вот…

В деревянную столешницу с треском впечатывались замусоленные карты.

– Что?! – хлопец стал раза в три больше. Казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет по швам, до того его раздуло от ярости. Красный, словно…

– …н-ня! И семь тысяч с гаком!

Хлопец Помидор повернулся к Ивану, пылая гневом праведным и гневом неправедным сразу, и заорал:

– Приструните своих людей, диггер!

– Ну, – сказал Иван и только сейчас заметил у Помидора на камуфляжных плечах полковничьи погоны. Прямо как у старой милиции. Это ж что получается, они уже и звания ввели? Мы тут сидим-то всего четыре дня. Давайте, что ли, потише, мужики, – произнес Иван на пробу томным голосом. Полковник вздрогнул. – Ну… как бы… э-э-э… спать пора.

Дальше Ивану стало лень ломать комедию, поэтому он замолчал. Не прет. Пойти действительно поспать, что ли? Штурм все равно отложили.

– Что вы бормочете, диггер?!

Иван поднял брови.

– Ну не орать же мне, как какому-то дебилу? – сказал он вежливо. И добавил вполголоса: – Верно? Гладыш, – повернулся Иван к пожилому диггеру, – у нас гранаты остались?

Полковник Помидор за его спиной поперхнулся от возмущения.

Гладышев лениво поднял руку и почесал небритую морду. Жесткий металлический скрежет щетины.

– Да вроде есть…

– Не слышу, – сказал Иван.

– Есть, говорю… – Гладыш повернул голову и натолкнулся на Иванов взгляд. Подскочил как ужаленный, выпрямился до хруста позвонков, руки по швам, глаза стеклянные, подбородком потолок царапает. Заорал – слюни аж до другого конца станции долетели.

– Так точно!

– Другой разговор, – согласился Иван. – Вольно, солдат. Так что вы говорите, полковник?

– Вас просят к генералу, – вежливо сказал полковник. В глазах белым огнем плавилось бешенство. – Товарищ диггер, прошу следовать за мной.

Иван улыбнулся. Бодро поднялся.

– Слово генерала для меня – закон, полковник. Ведите.

– Ведем позиционные бои… – начал Орлов.

Иван встал.

– Какие, к черту, бои?! – сказал он резко. – Там бойня натуральная. Мы не можем пробиться через туннельные блокпосты. Пробовали, наших там укладывают влегкую. Я потерял уже двоих. Позиционные, говорите? Точно, позиционные.

Мемов спокойно смотрел на командира диггеров.

– Что вы предлагаете, Иван Данилыч?

Иван хмыкнул. По имени-отчеству, блин. Оглядел присутствующих: невские – кто дремлет, кто равнодушен, кто в носу ковыряет. Адмиральцы не лучше. Лица – прикладом бы, да нельзя.

– Штурм, – сказал Иван.

Сработало. Зашевелились, как крысиное гнездо, куда бросили «зажигалку».

Мемов поднял брови, кивнул.

– Понятно… можете сесть, сержант. Вы, – обратился он к Иванову соседу, с Невского. – Ваше предложение?…

Тот испуганно поднялся, забормотал. Генерал спокойно выждал, когда невский запутается в собственных словах и замолчит, затем обратился к следующему.

Иван слушал. Большинство высказывалось за продолжение «медленной» войны. На истощение, угу. Прежняя бесславная попытка многих напугала.

Да меня самого напугала, подумал Иван. Порвем – меньше надо было орать про «порвем»…

– Итак, решаем. Во что нам выльется немедленный штурм? – Мемов оглядел собрание, останавливая взгляд на каждом по отдельности – словно фотографии к стене пришпиливал. Или жуков в гербарий. Раз – Войнович, два – Тарас, три – Кулагин, четыре… Меркулов поежился, когда взгляд верховного остановился на нем.

Водяник рассказывал на уроках про Северный Ледовитый океан. А здесь северный ледовитый взгляд. Застывший. Парящая черная вода. И куски льда плавают.

– Чего, господа полководцы, притихли? – Мемов усмехнулся. – Что скажете? Во что нам станет штурм Восстания?

Иван мысленно напряг мозг – оба полушария вплоть до мозжечка. Все-таки жаль, что мозг – это не мышца. Было бы гораздо проще. Накачал, как следует, и знай себе думай…

Мысль не шла. Видимо, больше надо было уделять внимания физическим упражнениям.

– Иван Данилыч, прошу, – теперь генерал смотрел именно на него.

Иван вздохнул. Единственный способ – встать и по-быстрому отделаться.

Только не говорить ничего лишнего. Пускай господа полковники сами отдуваются.

Скажи какую-нибудь фигню.

– Первое, – сказал Иван, – распространить слухи, что наступать мы будем дня через три. Второе: отправить бордюрщикам ультиматум с требованием вернуть дизель и выдать виновных в убийстве Ефиминюка. На размышление дать те же три дня, потом, мол, пеняйте на себя. Третье… – он остановился.

В комнате нарастал возмущенный гул. Выкрики: «какие еще переговоры!», «кто это вообще такой?», «дело говорит!», «чушь!», «бред!».

Один Мемов спокойно ждал, когда Иван закончит. Лицо генерала ничего не выражало.

– Я слушаю, Иван Данилыч, – напомнил он, когда пауза затянулась.

– Третье, – сказал Иван. – Сделать все это… и атаковать сегодня ночью.

Гвалт стих, словно отрезало.

Люди начали переглядываться.

– Во время срока на размышление? – Мемов смотрел внимательно. Я правильно понимаю?

– Да. – «Что я несу?»

– Каким образом?

– Снять посты диггерскими группами, – сказал Иван. – Затем немедленный штурм. Быстрый захват «Маяка» – наш единственный шанс. Если бордюрщики побегут – прорваться на их плечах на Площадь Восстания. А там им не удержаться. Но если они запрут нас в переходах… – Иван повел плечом, – …перекроют туннели гермой… то это надолго. Не знаю как вам, – он прищурился, оглядел собравшихся, – а мне лично тут рассиживаться некогда.

Когда военный совет закончился и все расходились, с грохотом передвигая скрипящие стулья, Ивана оклинул генерал: