Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.

Мама говорит — ляг и поспи. Будто я маленькая! Какой сон? Наконец-то в сети появились первые отчеты об инциденте с «Гигантом». Официальный — приняла «на слух»… Глупо и обидно. Кто-то (мы ещё узнаем, кто!) сделал вывод из наблюдений за изолированным от внешнего мира монастырем и микрогарнизоном из калек верные выводы. К очередному прибытию транспортника, за лесистым холмиком, точно на траектории взлета, замаскировали батарею из нескольких пушек. Когда груженый пепелац оторвался от земли и начал медленно набирать высоту — по нему снизу ударил залп картечи. Грузовая палуба приняла основной удар, но и народу досталось добре. Что самое противное — ничего сделать было невозможно. Даже покружить над местностью Экипаж не решился… Осторожно легли на курс и 10 часов, почти по прямой, тянули до Кронаха, надеясь, что плоскости с хвостовым оперением выдержат. Лишний раз крылом качнуть боялись. Да-с, лафа кончилась…

P. S.

А Фриц, буквально с порога, мне заявил — Du musst liegenbleiben (тебе надо лежать). Точно, сговорились!

Лежать, так лежать… Пока солнце не село — мы с мамой о жизни разговаривали… Сама не заметила, как уснула. Ночью проснулась от света привычного с детства «ночника». Показалась — я опять дома. Нет, это сам «ночник» ко мне в гости приехал. А мама рядом читает что-то очень знакомое. Но, не книжку… Причем, лицо у неё такое строгое, как будто она мой школьный дневник проверяет. (Страшное дело, для тех, кто понимает)

Второй раз я проснулась от тихого разговора. Фриц с мамой про меня говорят. Глаза открыла — смолкли. Закрыла — опять начали. Ладно, полежу так… Кажется, тихую битву за право обхаживать мою тушку — Фриц проиграл. Его тоже прогнали спать. И это правильно, товарищи! Рейхом не может управлять сонная тетеря…

Третий раз проснулась под утро. Ночник зеленого бутылочного стекла выхватил из темноты кусочек пространства, мама спит сидя, а рядом — рассыпались из папки скоросшивателя разнокалиберные листочки. Мои собственные записки, ага… Вот так сюрприз! Я их сюда взяла перечитать и забыла, а мама — нашла. Гм… Рассердиться? Бессмысленно… Папка лежала открыто, грифа «секретно» на ней нет. Интересно, а как бы я поступила на её месте? Только честно? Вот… Любопытство — моя вторая натура. А мы — точно родственницы. Как сказал бы отец Моринелли — Mater semper est certa (мать всегда известна достоверно). Подтверждаю. Того и гляди скоро сама почувствую, что такое — рожать ех proprio sinu (из собственного лона). К родной кровинке отношение особое. Маме можно. Пусть уж дочитает, раз случилось… А потом — спрячу получше. Ибо не фиг!

«Если хочешь наверняка загубить дело — поручи его мужчине…» Ведь попросила Фрица, как человека — «только далеко не засовывай». Так он и послушался! Еле-еле вдвоем отыскали. Через полгода… Столько всего нового произошло! Писать мне сейчас некогда, но уж нормальное место для хранения я теперь выберу сама.

Совсем закрутилась. Вовка-то — уже в школу ходит! Я, правда, всё больше бегаю… Делала генеральную уборку. Случайно на глаза попалось. А ведь какая хорошая идея с этими записками была. Решено — завтра же продолжу писанину! Тем более, мама очень об этом просила. Говорит, после того, что мы тут наворотили, за эту стопку пожелтевших бумажек, через 200–300 лет, историки будут готовы собственную душу отдать…

Сегодня мы похоронили маму… Перебирала бумаги и нашла. До сих пор, ничего не написала. Стыдно…

Сегодня мне бы исполнилось восемьдесят восемь лет. Я уже семьдесят лет не отмечаю дни рождения… Причина простая. Дата появления на свет Фрица — неизвестна. Вот и мне показалось неудобно. Сколько были вместе — отмечали день нашей свадьбы. Универсальный праздник — Consortium omnis vitae (содружество всей жизни). Фрица не стало четыре года назад… Заново начинать — поздно. Подзадержалась я тут, да-с… Значит, судьба такая. «Терпи, Рейхсканцлер, императрицей станешь!» Не-а… Даже если за меня проголосуют 100 %. Не потяну «минимум по физподготовке»…

Ноги не ходят, уши не слышат, веки дрожат, пальцы не мои, а что творится внутри организма — страшно даже представить. Кибердиагност, при каждом медосмотре, фырчит по часу. Результаты мне не показывают… А я бы на них посмотрела… Зрение пока работает (искусственные хрусталики и стимулированная сетчатка) и голова варит… Может быть — даже разберу отдельные слова (медицинский факультет я кончала заочно, но мал-мала соображаю, опять же — латынь, как родная). Может, чего бы и дописала. Утром проснулась — не почувствовала правой руки. Абсолютно… Уже было решила — очередной «подарочек судьбы». А к обеду — почти отошла. Только кисть не моя. Видимо — это и есть настоящий «подарок». Ещё потрепыхаюсь… Хоть верхней половиной туловища. Нижняя давно — то ли она есть, то ли нет. Почти не чувствую… Даже в душе моюсь — вися на бытовом манипуляторе. К живым слугам так и не привыкла. Техника честнее.

Короче, дело дрянь. Недавно был очередной консилиум. Что противно, почти все эскулапы мои бывшие студенты. Тесен мир! Я им «Экономику коммунизма» читала… Вот папа бы сказал, что — лженаука. Хуже, чем кибернетики. Враньё! Это биофизика организма — чистое шарлатанство. Гадание на кофейной гуще. Одни, на голубом глазу, клянутся, что мой паралич — явно механического происхождения. Слишком много я, молодой, скакала на «шайтан-ноге». Несколько сотен авиадесантирований, не считая гонок по пересеченной местности. Теперь дают о себе знать повреждения межпозвоночных дисков. Другие — грешат на хроническое отравление следовыми количествами боевых нервно-паралитических ОВ…«…Злоупотребление антидотами, в сочетании с совершенно недостаточными мерами безопасности…» Третьи — на регулярные баротравмы при погружениях с примитивным аквалангом… Это сейчас, по их мнению — он примитивный. А тогда — казался чудом техники.

Грешна! Точно так оно всё и было… Бегали — пока несли ноги, танцевали — до упада, любили — до потери чувства реальности. А ещё — работали, учились, воевали… опять работали… и опять учились. Летали, плавали, мечтали. Мы жили! На полную катушку. Как могли и как хотели. Не щадя ни себя, ни окружающих. Тяжелая наследственность, ага… Можете завидовать. Как там? «Кто не курит и не пьет — тот здоровеньким помрет…» А раз здоровье ни к черту — то жизненный ресурс организма израсходован равномерно и полностью… Жалеть не о чем. Кажется, у всех позвоночных он одинаковый — в среднем 750–800 миллионов ударов сердца. Так что…