Дмитрий Рус - Чувство долга

Док не был дураком и шел даже не на риск, а скорее на эшафот – вполне сознательно. Все его силы и желания были подчинены единственной цели – получить еще день, еще час, еще минуту на оцифровку оставшихся детей. Увести в срыв весь хоспис и застрелиться, ибо жить дальше незачем, лучшего ему уже не совершить.

Негромко пиликнул коммуникатор, и Док торопливо раскрыл входящее сообщение. На его срочный запрос пришел ответ из виртуала. Утренний срыв-тест показал, что за последние сутки оцифровалось пятеро пациентов. Славно! За переселявшихся в Друмир ребят Док не волновался, на том конце их встречали его жена и дочь, а также все силы молодого, но стремительного набирающего мощь клана.

Главврач ускорился, мысленно отсчитывая стремительно убегающие минуты. Ну вот и палата самых тяжелых из оставшихся. Он быстро постучал и вошел внутрь. От пронзительного, исполненного надежды взгляда восьми пар не по-детски мудрых глаз ему стало не по себе. Док сглотнул и негромко произнес:

– Пять… На сегодня у меня пять мест. И боюсь, что мы видимся в последний раз. Скоро здесь будет полно полиции, дабы спасти вас из рук злого доктора…

Словно подтверждая его слова, со стороны главных ворот донесся приближающийся вой сирены, визг тормозов, а затем наступившую было тишину взорвала трескотня пистолетных выстрелов. Док заторопился:

– Ребята, я отослал свои записи правозащитникам, двум заранее оплаченным адвокатам и жадным до сенсаций журналистам. Через час-другой тут будет не протолкнуться. Общество больше не посмеет заживо вычеркивать вас из своих рядов и стыдливо прятать за стенами хосписа! Мы поставим этот мир на уши! Но сейчас… сейчас мне нужны пятеро…

Серьезные не по возрасту дети синхронно кивнули, мальчишки отступили назад, оставляя перед Доком четверку девочек, а затем, переглянувшись, выкатили из своих рядов обвешанную капельницами коляску младшего – пятилетнего Мити. Врач на секунду отвел глаза, потом тяжело вздохнул и вновь повернулся к остающимся:

– Держитесь, ребята!

Майор Сергеев, командир московской группы «Альфа», примчался к месту событий на личном автомобиле прямиком из-за праздничного стола. Покинуть сына в день его рождения было хреновым решением, но майор очень не любил, когда его бойцов переподчиняли ментовскому начальству и тупо толкали под пули ради бодрого рапорта в министерство: «Преступники ликвидированы в кратчайшие сроки!»

Одним – дырка на кителе под очередную висюльку, а другим – дырка в брюхе и памятная табличка в траурной рамке.

Сергеев стоял у штабного микроавтобуса, затягивая ремни бронежилета и хмуро выслушивая расклад зама.

– Первыми под замес попали прибывшие на задержание оперативники из местного ОВД.

Майор зыркнул на подкопченные бока чуть раздувшегося изнутри ментовоза с вынесенными стеклами. Гранату им туда, что ли, закинули?

– Наглухо?

Заместитель плотоядно ухмыльнулся:

– Та не, «Зарю» в салон плюс по паре усиленных «кондеров» на рыло. Штаны простирнут, три дня на больничном – и РОВД «Пыталово» снова в строю!

– Не любишь ты смежников, Сашка…

– Не люблю, – согласился молодой капитан. – Сам знаешь, у меня батю один раз прихватили такие вот любители легких денег и стопроцентной раскрываемости. Вот скажи, где мой батя и где кокаин? Но ведь нашли же суки «пакет белого порошка в хозяйственной сумке»! Если б мы тогда вовремя не подсуетились…

– Помню я, забей! По делу что?

– Ментов и прибывших вскоре омоновцев принял местный охранник – как оказалось, ветеран многих горячих точек, орденоносец, отличник боевой и политической. В Грузии его БТР подорвался на фугасе – ноги улетели в одну сторону, а резко ставший никому не нужный герой – в другую.

Сергеев покосился на перфорированную пулями сторожку и лежавшее в россыпи пистолетных гильз тело. В каждой руке охранник сжимал по пистолету, БК отстрелян до железки – затворные рамы беспомощно стали на задержку, ожидая новых магазинов. Из-под задравшихся брючин сиротливо торчали дешевые пластиковые протезы – последний подарок от государства.

Майор кивнул в сторону ветерана:

– Много народу положил?

Зам покачал головой:

– Двухсотых и тяжелых нет, однако у пятерых бойцов ОМОНА гематомы с ладонь, подозрения на трещины и переломы ребер. Как оклемаются – поедут заказывать почившему герою мраморную надгробную плиту с извинениями и благодарственной эпитафией.

– Что так?

– А сравнили повреждения на бронежилетах. Ветеран бил аккуратными двойками в левую нагрудную пластину броника. Ворошиловский стрелок! Захотел бы – вместо: «бам-бам» в грудину – вышиб бы оба глаза.

– Занятно… Ну а мы тогда на кой ляд сдались, раз тут все такие миролюбивые?

– Не все так просто. Есть еще как минимум один террорист, засевший в подвале бомбоубежища с десятком детей. Омоновцы было сунулись, но там стоит невесть где стыренная армейская роботизированная турель второго поколения. Два спаренных пулемета и гарантированные шестьдесят три процента попаданий. Короче, местная спецура сдулась и вызвали нас.

Майор нахмурился, выделяя основное:

– Дети здесь откуда?

– Командир, это же хоспис, причем детский. Единственное заведение на страну. Частное, естественно, государству как-то не до умирающих… Кстати, есть еще одна хреновая новость – к нам приказным порядком прикомандировали генеральского племяша. Ему для внеочередной звездочки на погонах не хватает личного участия в боевой операции. Похоже, что кто-то уже просек – на поражение местные террористы почему-то не стреляют, можно за нашими спинами пустить взвод штабных прихлебателей. О, а вот, похоже, и они…

Сверкающий мигалками кортеж из трех наглухо затонированных «Гелендвагенов» с шиком оттормозился у оцепления. Из первой машины выскочил неприлично молодой подполковник в новеньком неуставном камуфляже и с пижонским автоматом SIG SG-652 SWAT в полном фарше аксессуаров.

Легко проломив линию оцепления, племяш со свитой подошел к Сергееву и повелительно бросил:

– Майор, вы вместе с группой поступаете в мое распоряжение, приказ генерала Фараева из Главка! План операции я уже разработал! Армейцы скоро доставят средний бот пехотной поддержки, запускаем его в убежище, он давит турель и входит внутрь, обезоруживая террористов. Следом заходим мы и проводим конечную зачистку помещения…

– Там дети… – напомнил Сергеев, плавным движением руки отводя в сторону ствол смотрящего ему в живот автомата подполковника.

Штабной неуклюжим движением закинул «Зиг» за спину и отрезал: