Сергей Слюсаренко - Я, гражданин Украины

– А если серьёзно?

– Если серьезно – ты меня знаешь! Я когда-нибудь болтал?

– Это хорошо! Ты просто не представляешь, насколько это хорошо!

– Ну, куда нам… ты вот смотри, что я нашел.

Дальше Рюма рассказал следующее. Ждать сигнала об анонимном запросе с баз данных пришлось совсем недолго. Запрос поступил примерно через девятнадцать часов. К тому времени у Рюмы был готов в общих чертах вирус – червь. Его и сунул в ответ на запрос в неведомый компьютер Рюма. Работа у червя была простая – пошерстить по прерываниям и попытаться перевести на рюмин комп все операции ввода-вывода неизвестного противника. И вроде сработало. По словам Рюмы, ему удалось войти в этот неведомый комп, как новому юзеру. Но ничего кроме того, что в этом злосчастном компе сидит ещё один юзер, он не увидел. И так и сяк он кидал туда – сюда файлы-байты, но ничего особого не происходило. А потом вдруг заработало. Да ещё как! Будто в мозгу что-то хрустнуло, и Рюма вдруг понял, что он находится внутри сети. Исчезли стены и мониторы. Тут уже Рюма порезвился.

– Скажи, а меня ты можешь ввести в тот комп, как юзера? – с надеждой в голосе вопросил Шакваидзе.

– Я теперь, что хочешь, могу! Я-таки видел того юзера! Я теперь все могу!

– То есть как видел? Он же в Киеве должен быть!

– Да сидит он в каком-то зале, болтает с кем-то. Там его комп и стоит. Так, говоришь, тебя юзером туда же? А хочешь, я тебя в банковскую систему банкоматом? Будешь деньги у народа получать и выдавать! И себе оставлять! Или, вообще, будешь там все кредиты себе раздавать! Я все могу! – радости Рюмы не было предела.

– Нет, ты уж сделай то, что тебя просят! И не раздражай меня! – прорычал Аладдин. И вдруг ему стало страшно. Еще минуту и Рюма, встав со своей каталки, разнесет ему голову ударом кулака. А кулак у Рюмы громадный, весь стальной и покрытый заклепками. И каждый палец оканчивается огнеметом. Через мгновение страх пропал, и Рюмин кулак, такой обычный, перестал пугать.

– Ты что-нибудь сейчас понял, Аладдин? – хитро спросил Рюма.

– Да нет, ничего особенного, просто вспомнил, что тебя просто так не обидишь, – удивился Шакваидзе.

– Это была самая крутая примочка этой системы! Я просто вызвал у тебя страх ко мне! Но для начала залогинил тебя туда.

– И кулак наваял тоже?

– Ничего я не ваял.

Шакваидзе долго еще слушал объяснения Рюмы, тренировался в овладении ментальным контролем, лазил по сетям, и они ему виделись темным непроходимым лесом, тогда как у Рюмы были просто ухоженным парком. Ну, кто на что учился. Успокоился Аладдин только тогда, когда специально выйдя на улицу, смог увидеть и Рюму, и другого, далекого пользователя.

– Ну что, Рюма, твои миллионы уже почти у тебя в кармане! Осталось дело довести до логического конца.

– Да уж постараюсь. Ты, кстати, почему без пива?

– Спешил очень, Рюма, спешил! Но не дрейфь, доставят сегодня! Твою любимую темную «Оболонь». Ну будь, держи связь, – попрощался Шакваидзе.

Через час молодой человек в зеленой оболоньской майке привез упаковку баночной темной «Оболони». Пиво было холодное, и банка приятным грузом легла в руку. Глядя на монитор, Рюма потянул за заветное колечко. Если бы он смотрел в это время на банку, то увидел бы, что после знакомого хрупа крышки банка стала вспухать, покрываясь сеткой мелких трещин, из которых выползало белое пламя. Впрочем, если бы он и смотрел на банку, то не увидел бы ничего. Скорость взрыва обычно очень велика, и человек просто не успевает заметить прихода огненного ада. Только случайные прохожие стали свидетелями того, как взрывом вынесенные стекла разлетелись по Каширскому шоссе, как безумное пламя, будто из сопла ракеты, вырвалось из пустых окон, как медленно стала оседать хрущевская пятиэтажка, погребая под собой всех и вся. Потом написали о второй чеченской атаке на Москву.

Наша база уже давно была хорошо обжитым домом. Купленные на базаре надувные матрацы заменяли нам кровати, и никакого желания выходить почем зря за границы этого мира у нас не появлялось. Все мы жили в предчувствии чего-то важного. Вот и сегодня был обычный вечер. Володя, единственный, кто еще пытался достать новые сведения о природе нашей базы и познать, что это такое, корпел над клавиатурой. Люкк, невероятно привязавшись к Серафиме, кормил ее пастилой и заставлял приносить апорт. Миша, притащив со склонов пук рябины, плевал ею через свернутую трубочку в собственноручно нарисованную мишень. Я лазил в Интернете. Идиллия. Давно запущены в печать предвыборные плакаты и прочая мишура, и мы просто ждали развязки, которая должна была наступить через несколько дней. Наружу предпочитали не показываться. Последнее время я активно занялся ментальным доступом в систему. После полета на тарелках – первого нашего опыта, стало достаточно простым делом заставить отзываться систему. Да и обратная связь была прекрасной. Мир вокруг как будто расширился и стал проще. На сегодня был назначен выход в город, впервые за много дней без очков-дисплеев. Я пошел один, Важенов страховал меня с основного входа в мейнфрейм, Миша с Люкком находились при нем.

Первое, что меня потрясло – неограниченные возможности моего зрения. Я мог с успехом рассмотреть и любой камешек на противоположном берегу реки, и корабль в океане. Важно правильно захотеть. Это ещё не всегда получалось. Поднявшись по Владимирскому спуску прогулочным шагом, я дошел до метро «Крещатик». Попробуем-ка повторить неудачную попытку выпить пива в одном из ларьков возле метро. Интересно, как нынче бандюги – опять не допустят или что-то изменилось?

Дама, наливальщица пива, обслужила меня без слов, даже денег не взяла. Может, я настолько известен? Вполне может быть. Да вот и два качка, подавшись было в мою сторону, вдруг передумали и скрылись в «Пассаже». Пиво сегодня было отменное, я бы его скорее назвал «Гиннес», чем «Оболонь». Развалясь на стульчике, я с интересом наблюдал, как под столом енот и ежик делили какую-то булочку. Прекрасный день.

– А, Александр Андреевич! – услыхал я сзади знакомый голос.

– А! Андрей… – я опять забыл его отчество, – рад вас видеть!

Шакваидзе выглядел очень симпатично, почему он мне не понравился в первый раз? Сегодня он был одет совсем не парадно и только шпага на перевязи напоминала о его высоком положении.

– Присаживайтесь, дорогой Андрей, пива выпьем, – я с удовольствием пригласил его за стол.

– Ну зачем пива? Пусть нам нальют бургундского. Здесь очень приличное бургундское.

И действительно, почему я заказал только пиво?

– Я знаю вашу любовь к итальянским винам, но сегодня, позвольте, выберу сам. К голубям по-киевски оно в самый раз.