Уильям Берроуз - Дезинсектор!

— Тараканы, миссис Мэрфи?

— От тех евреев снизу.

— Или от работяг из соседней квартиры, миссис Мэрфи?

Она пожимает плечами.

— Конечно, ирландские тараканы не лучше других.

— Спасибо за чай миссис Мэрфи… Конечно, я займусь вашими тараканами… И не говорите мне где они прячутся… Я сам все знаю миссис Мэрфи… у меня большой опыт… И могу сказать вам миссис Мэрфи я люблю свою работу и горжусь ею.

— Тут приходили из городской службы насыпали какого-то белого порошка и тараканы сбежались как священники почуяв виски.

— Это дешевая дрянь миссис Мэрфи. Они насыпали фторид. Тараканы к нему пристрастились. Они могут озвереть если оставить их без фторида… А вот и они…

Я замечаю коричневую щель под раковиной беру мехи и дую драгоценным желтым порошком. Словно заслышав трубный зов тараканы выскакивают и бьются в конвульсиях на полу.

— О не надо! — восклицает миссис Мэрфи, удерживая меня, когда я собираюсь нанести смертельный удар… — Не прыскайте в них снова. Пусть умрут спокойно.

Дело сделано она высыпает совок тараканов в печь и наливает еще чая.

Когда доходит до клопов тут есть правило комитета здравоохранения что нельзя опрыскивать кровати а именно там разумеется обычно прячутся клопы вот старый деревянный дом с клопами живущими тут испокон веку единственный способ окуривание… Мамаша принесла стакан сладкого вина ее кровати отодвинуты все готово…

Я смотрю на нее поверх стакана с приторным красным вином…

— Дама, мы не опрыскиваем кровати. Это распоряжение комитета здравоохранения.

— Таки вот што вина недостаточно?

Она приносит мятый доллар. Я берусь за работу… красные полчища клопов в складках матрасов. Я смешиваю формальдегид с керосином в опрыскивателе так будет гигиеничней а если сцепился с сутенером в негритянском борделе который мы обслуживаем струя формальдегида в рожу его охладит. Частенько эти еврейские мамаши прячутся в задней комнате совсем как их клопы и нам приходится вышибать дверь вместе с молодым поколением закончивший колледж лощеный еврейчик превращается в агента по борьбе с наркотиками прямо у вас на глазах.

Она кричит на идиш нет здесь никаких клопов мы пробиваемся я отодвигаю кровать… Боже мой их тысячи жирных и красных от бабкиной крови и пока я поливаю их она вопит точно гестапо убивает ее дочь обрученную с дантистом.

А вот еще целые семьи недоумков с клопами не хотят пускать дезинсектора.

— Мы им предъявим иск от комитета здравоохранения если будет нужно, сказал учившийся в колледже братец. — Я поеду с тобой. Залезай в машину.

Они не хотели нас пускать но он был ловок и настойчив. Они пропустили нас бормоча точно угрюмая армия запуганная градом свинца. Он сказал мне что нужно делать и я все сделал. Усевшись за руль мрачный серый и отрешенный он произнес: «Просто сукины дети. Вот кто они такие».

Туберкулезный санаторий на окраине города… холодные синие подвалы фторид пыль текучие полосы фосфорной пасты на стенах… серый запах казенной кухни… тяжелая входная дверь с темным стеклом… Забавно я никогда не видел там ни одного пациента но ни о чем не спрашивал. Делаю свою работу и ухожу человек зарабатывающий на жизнь… Помню привратника, который расплакался потому что я сказал «черт побери» при его жене на самом деле это не я сказал а Вагнер у него были проблемы с кишечником худой с шишками на запястьях и тонкими блеклыми волосами… и как я тайно делал окуривание в выходные…

Вот молодая еврейская женушка «Давайте-ка забудем про фирму. Фирма и так зарабатывает слишком много. Я вам принесу виски». Меня как раз уже напоили сладким вином. Так что я договорился с ней окурить все серой за пять зеленых это заняло у меня два часа да надо еще залепить лентой все окна и дверь чтобы дым оставался там 24 часа и проверять как идет дело.

Как-то раз мы с холеным братцем поехали на специальное задание по окуриванию… «Этот тип он не в себе… приходил к нам уже столько раз… говорит у него крысы под домом… Надо перед ним разыграть спектакль».

Так что он тянет такую жестяную помпу заряженную цианистой пылью а мне приходится ползти под дом через паутину по битому стеклу чтобы отыскать крысиные норы и запустить туда цианид.

— Ты там поосторожней, — говорит клевый братец. — Если через десять минут не вылезешь полезу за тобой.

Мне нравилось работать в подвале кафетерия длинный серый подвал видно как вдали оседает белая пыль когда я рисую арабески фторидом на стене.

Мы обслуживали старую театральную гостиницу розовые обои фотоальбомы… «Да это я вот тут слева».

У босса был любимый фокус он собирал служащих и глотал мышьяк когда так долго сидишь в конторе и дышишь порошком, от мышьяка никакого вреда только вспыхивают серые щеки словно по ним прошелся бальзамировщик. И у него была ручная крыса он выбил ей зубы и поил молоком крыса стала послушной и ласковой. Я продержался на этой работе девять месяцев. Это был мой рабочий рекорд. Оставил там старого серого еврея с сигарой и толстого китайца высыпающего мой инсектицидный порошок в бочонок. Все братья пожали мне руку. Далекий крик отзывается эхом на брусчатых улицах в серых подвалах взлетает по лестницам в ветреное синее небо.

— Дезинсектор!

В детстве Одри Карсонс хотел стать писателем, потому что писатели богатые и знаменитые. Они лениво бродят по Сингапуру или Рангуну в желтых шелковых костюмах покуривая опиум. Они нюхают кокаин в Мейфере пробираются по запретным болотам с преданным мальчишкой-проводником и живут в туземном квартале в Танжере куря гашиш и томно лаская ручную газель.

Его первый литературный опыт был озаглавлен «Автобиография волка». Над ним посмеялись: «Ты имел в виду биографию волка». Нет он имел в виду автобиографию волка и вот автобиографический волк и его приятель Джерри рыжий волк в клевой пещере из песчаника вылизывают друг другу шкуры измазанные овечьей кровью они покрыты кровью с головы до пят это была крутая ночка с овцой они смеются над глупыми фермерами таскают в пасти отравленное мясо на много миль и бросают во дворах ранчо чтобы убить тявкающих желтозубых волкодавов. А когда восходит солнце они прижимаются друг к другу и засыпают с довольной отрыжкой.

Идиллия кончается. Джерри убит пулей охотника. Опечаленный потерей друга и ослабевший от хандры Одри попадается в клыки медведя гризли. Теперь Одри знает что медведи в основном вегетарианцы и точно уж не будут есть такого тощего серого волка каким автобиографически был Одри а просто обнимут его мягкими лапами и пообещают подыскать дружка в Москве так что финал будет фальшивым как коммунистическая фреска. Одри сбрасывает волчью шкуру и работает в колхозе. Вот он катается на тракторе распевая «Очи черные». Лучше бы их с дружком застрелил охотник.