Джеймс Баллард - Утонувший великан (сборник рассказов)

В глубине души я допускал, что высосал все это из пальца. Бессмысленная стрелочка на карте, едва заметный загадочный крестик, а я срываюсь с места ради какой-то дурацкой шахты или двух таинственных могил… Я был почти уверен, что Таллис не повинен — по умыслу или небрежению — в смерти двух человек, и все же ряд вопросов оставался без ответа.

На следующий день я проверил вездеход, сунул в кобуру ракетницу и отправился в путь, предупредив Пикфорда, чтобы тот прослушивал волну передатчика «крайслера» — вдруг подам сигнал бедствия.

На рассвете я вывел вездеход из гаража и направил его вверх по склону между двумя рядами солнечных батарей по маршруту, отмеченному на карте. Сзади меня медленно поворачивался телескоп, без устали следя огромным стальным ухом за разговором Цефеид. Температура держалась около 70° — вполне прохладно для Мурака. С неба цвета спелой вишни, прорезанного синими полосами, на серый пепел вулканических джунглей падал ярко-лиловый свет.

Обсерватория скоро пропала из вида, закрытая столбом поднявшейся пыли. Я миновал синтезатор воды, надежно нацеленный на десять тысяч тонн гидрата кремния, через двадцать минут добрался до ближайшего вулканического конуса — белого широкоплечего гиганта в шестьдесят метров высотой — и, объехав его, попал в первую долину. Вулканы с кратерами метров пятнадцати в поперечнике теснились, будто стадо громадных слонов, разделяемые узкими наполненными пылью долинами шириной метров сто. Там и сям между ними виднелись озера застывшей лавы — прекрасное дорожное покрытие. Вскоре я заметил следы вездехода Таллиса.

Через три часа я достиг лагеря, вернее, того, что от лагеря осталось. Довольно мрачная картина представилась мне на берегу одного из озер застывшей лавы: разбросанные топливные элементы, баки для воды — все тонуло в волнах пыли, поднятой утренним ветром. На дальней стороне озера окрашенные в лиловый цвет вершины вулканов выстроились в уходящую к югу гряду. Острые скалы за ними как бы разрезали небосвод надвое.

Я обошел лагерь в поисках каких-нибудь следов пропавших геологов. Перевернутый на бок, лежал старый походный металлический столик, поцарапанный, с облупившейся зеленой краской. Я поставил его на ножки, выдвинул ящики, но нашел лишь обуглившийся блокнот да телефон, трубка которого утонула в расплавившемся корпусе.

Температура перевалила за 100°, когда я влез в вездеход, и через несколько километров мне пришлось остановиться, потому что кондиционер пожирал почти всю энергию двигателя. Температура за бортом достигла 130°, небо, превратившееся в клокочущий котел, отражалось в близлежащих склонах, отчего по тем будто струился расплавленный воск. Я задраил окна, выключил передачу и все равно вынужден был гонять старый двигатель, чтобы дать достаточно энергии кондиционеру. И так сидел больше часа в тусклом свечении приборной панели, оглушенный ревом мотора, со сведенной судорогой правой ногой, проклиная Таллиса и геологов.

В тот вечер я приготовил свои бумаги и твердо решил заняться наконец диссертацией.

Как-то днем, два или три месяца спустя, расставляя фигуры на доске, Майер произнес:

— Я видел утром Пикфорда. Он хочет кое-что показать тебе.

— Видеозаписи?

— Нет, по-моему, Библии.

Я заглянул к Пикфорду, приехав в следующий раз в поселок. В перепачканном и мятом белом костюме он затаился в тени за конторкой.

— Те торговцы, — сказал он, обдав меня клубами табачного дыма, — ну, о которых вы спрашивали… Говорил же вам, они продавали Библии!

Я кивнул.

— Ну и?..

— Кое-что сохранилось.

Я загасил свою сигарету.

— Можно взглянуть?

Пикфорд взмахнул трубкой.

— Идите сюда.

Я последовал за ним в лабиринт склада, где хранились устаревшие модели вентиляторов, радиоприемников и видеоскопов, много лет назад завезенные на планету для удовлетворения спроса, который на Мураке так никогда и не возник.

— Вот. — У задней стены склада стоял большой — метр на метр — деревянный ящик, обитый стальной лентой. Пикфорд вытащил откуда-то разводной ключ. — Я подумал, может, вы захотите купить…

— Давно здесь этот ящик?

— С год. Таллис забыл забрать его. Попался мне на глаза только на прошлой неделе.

Вряд ли, подумал я, скорее ты ждал, пока Таллис благополучно уедет…

Пикфорд сорвал крышку и аккуратно развел в стороны плотную упаковочную бумагу. Под ней оказался ряд томов, корешок к корешку, в черных сафьяновых переплетах.

Я вытащил наугад одну книгу, довольно увесистую, и поднес ее к свету.

Пикфорд не обманул, это была Библия.

— Вы правы, — произнес я. Пикфорд придвинул стул и сел, не сводя с меня глаз.

Я вновь посмотрел на Библию. Протестантская Библия на английском, с иголочки, будто только из типографии. На пол из книги выскользнул издательский купон, и я понял, что книга не из личной библиотеки.

Переплеты слегка различались. Я вытащил еще один фолиант и обратил внимание, что это уже католическая Библия.

— Сколько у них всего было ящиков? — спросил я Пикфорда.

— С Библиями? Еще четырнадцать, значит, всего пятнадцать. Они заказывали их уже с Мурака. — Старик вытащил очередную книгу и протянул ее мне. — Совсем новенькие, а?

Это был Коран.

Я стал доставать книги и с помощью Пикфорда сортировал их. Всего оказалось девяносто штук (мы сосчитали): тридцать пять Библий (двадцать четыре протестантских и одиннадцать католических), пятнадцать экземпляров Корана, пять — Талмуда, десять — Бхагават-Гиты и двадцать пять — Упанишад.

Я взял по одному экземпляру каждой и заплатил Пикфорду десять фунтов.

— Милости прошу в любое время, — сказал он мне вслед. — Может, и о скидке договоримся!

И тихонько засмеялся, очень довольный собой.

Когда Майер зашел ко мне вечером, то сразу же заметил шесть книг у меня на столе.

— Купил у Пикфорда, — объяснил я и рассказал, как нашел на складе ящик, заказанный геологами с Мурака. — Если верить Пикфорду, всего они заказали пятнадцать ящиков Библий!

— Старик выжил из ума.

— Нет, память его не подводит. Были и другие ящики, потому что этот был закрыт, а Пикфорд знал, что в нем.

— Чертовски смешно. Неужто те двое в самом деле были торговцами?

— Уж во всяком случае не геологами. Почему Таллис солгал? Почему он, между прочим, и словом не обмолвился обо всех эти Библиях?

— Может, забыл?

— О пятнадцати ящиках? Забыл о пятнадцати ящиках книг? Боже всемогущий, да что они с ними делали?!

Майер пожал плечами и подошел к окну.

— Хочешь, свяжусь по радио с Цересом?