Сергей Гончаров - Против часовой стрелки (СИ)

— Что такое? — проявила супруга неизменное женское любопытство.

Я не ответил. Помог ей выкарабкаться. Стоило Ирине выглянуть из-за перевёрнутой машины, как её лицо побелело.

— Держи! — сунул её автомат. — Давай туда, — указал на арку в здании. Кажется, с неё начинался Мерзляковский переулок.

Стоило нам выйти из-под защиты брони и броситься в укрытие, как застрочил танковый пулемёт. Я даже не смотрел, кто там пытался нас подстрелить. Умереть не так страшно, как оказаться в брюхе кошки.

Прямо в арке навсегда остался припаркованный грузовичок с тентованным кузовом. Я только собирался скомандовать, чтобы Ира забиралась под него (дорожный просвет позволял это сделать), как она уже и сама туда нырнула. Я забрался следом. Ощетинившись «Абаканами» мы стали ждать. Только теперь я заметил, что вдали грохали снайперки, работали автоматы. Поначалу слаженно, но вскоре очереди стали носить редкий характер, а потом разделились на отдельные выстрелы. Грохот, который мы наделали, явно соберёт здесь вскоре уйму изменённых. А их «передовые отряды» видимо уже начали подтягиваться, чтобы первыми полакомиться человечиной.

Бывшие люди не так плохо, как кошки. Вот от них на своих двоих точно убежать не получится. А ещё и военные на танке. Что с ними делать? Сбежать по московским дворам не самая лучшая идея. Нарваться на изменённых там проще простого.

Застрочил танковый пулемёт. Раздалось громкое и раздражённое мяуканье. Чей-то крик. Мимо переулка со скоростью молний пронеслись кошки. Дымчатая чуть впереди.

От грохота выстрела из большого калибра заложило уши. По Новому Арбату разлетелась кровь, внутренности, шерсть и части тела бело-рыжей кошки.

Какое-то странное чувство заставило меня посмотреть назад. По переулку, даже не скрываясь, к нам бежали изменённые. Четверо. Нюанс в том, что я не знал, видели они нас или нет. Если видели, то мы будем как мыши в мышеловке. Из-под грузовика уже никуда не деться. А если они просто спешат на выстрелы?

Времени на размышления мало. Надо или самим бежать или оставаться на свой страх и риск. Но не больший ли риск выскочить перед носом у изменённых и побежать навстречу кошке? С третьей стороны долго оставаться под этим грузовичком, точно не выйдет. Вскоре вся округа наполнится рыщущими монстрами, для которых мы всего лишь пища.

Заревел двигатель танка. Звук быстро начал удаляться. Резко прекратились выстрелы. Не знаю, плохим или хорошим знаком это было, но оставаться под грузовиком точно не стоило. Жизнь учит, что лучше умереть с оружием в руках, чем с тоской в сердце; лучше рискнуть, чем пропустить возможность и жалеть.

— Сзади изменённые, бегут к нам, — сказал я. — Посмотри, что с танком. От этого зависит, что делаем мы.

— Может, они нас не видели? — умоляющим взглядом посмотрела на меня жена. — Да и отбиться в случае чего здесь проще.

Я понимаю, почему она так сказала. Поверьте, те, кто видел, что происходит с человеком в желудке кошки, не захочет подходить к этим созданиям и на пушечный выстрел.

— Бегом! — командирским голосом прикрикнул я и перекатом выбрался из-под машины.

Не люблю я так разговаривать с женой. Но и она неглупая, должна понимать, что некогда растолковывать мою грубость.

Я вскинул автомат, проверил переключатель. Взял на мушку ближайшего изменённого. Ира выкатилась следом за мной. Мигом оказавшись на ногах, бросилась к углу, смотреть, что с танком. Изменённые вначале замедлились, но вскоре и вовсе остановились. Хищно осклабившись, уставились на меня. Не понимали, почему я не стреляю. Маленькими шажками начали приближаться. Постепенно увеличивали скорость.

— Пошли! Быстрее! — сказал Ира. — Там никого!

На такую удачу я даже не рассчитывал. Хотелось пальнуть в изменённых, ненавижу их дикие и уже не человеческие рожи. Но лишний шум поднимать не стоило.

На Новый Арбат я выскочил первым. Наш КамАЗ смотрелся покинутым и брошенным. Обиженным. Будь у нас хоть десять минут, стоило бы туда заскочить, набрать патронов. Может и РГ-6 захватить. Но рядом с церковью Симеона Столпника трое изменённых накинулись на парня в военной форме. Тот уже видимо был без патронов, попытался отбиться прикладом. Но это сродни хватанию за соломинку в быстрой горной реке. Бывшие люди повалили его и принялись терзать. Округу огласил истошный вопль. А в следующий миг всё стихло.

Попадание в бело-рыжую кошку было стопроцентным. Такое чувство, что мы оказались на бойне. Даже и не знал, что в этой изменённой животине столько крови. Кстати, а откуда-то и знать? Их никто не ловил, опытов не ставил. Я не видел сумасшедших, готовых отправиться на охоту за этими тварями. А повидал за последние семь лет я очень-очень много.

По тротуару, мимо выбитых витрин, мы рванули к перекрёстку. Вдали, на Гоголевском бульваре, снова застрочил пулемёт. И позади, возле домов-книг, кто-то ещё отстреливался из автомата.

Впереди виднелась Троицкая башня Кремля.

До объекта рукой подать.

Когда пробегали через площадь, что-то дёрнуло меня обернуться и посмотреть, преследуют ли нас изменённые встреченные в переулке. Во-первых, я чуть не влетел в будку ДПС, которую когда-то называли постом. Во-вторых, бывшие люди нас преследовали. Их жадные и голодные взгляды не отрывались от наших спин.

Но самое большое потрясение меня ждало, когда я увидел, кто к нам движется по Никитскому бульвару. Среди изменённых приближалось нечто большое, бесформенное и зубастое. Кем ЭТО было при жизни? Может быть слоном? Да какая разница?! Сейчас эта тварь имела на нас явные виды.

Сон прекратился на самом интересном месте. Как всегда. В этот раз эрекции не произошла. Такое редко, но случалось. А учитывая события сна, то даже не удивительно. Ведь даже Ира редко попадалась на глаза.

Игорь тяжело вздохнул. Он чувствовал душевную близость с этой девушкой. Понимал, что она всего лишь выдумка, программа во сне и зрительные образы, заложенные в шлем. Но отчего тогда создавалось чувство, будто он знал её всю жизнь? Почему так хотелось быть с ней и в счастье, и в горе? Вместе с ней он чувствовал, что живёт. Выбравшись же из сна в душном вагоне метро, Игорь ощущал одиночество. Вокруг много людей. Большинство нацепили шлемы и спят. У каждого из них свой сон, своя вторая жизнь. Свой Мир Грёз. Наверняка так же, выбравшись в реальную жизнь, они чувствуют одиночество, рвущее на клочья душу.

— Станция «Деловой центр», — раздалось из динамика над головой.

Поезд начал замедляться. Некоторые люди приготовились к выходу. Игорь стянул шлем. Спрятал его в сумку. Вяло поднявшись, подошёл к дверям. В стекле отражалось его лицо. Мешки под глазами, опущенные уголки губ. Мятая рубашка. Такой вид, будто последние сутки провёл на грандиозной вечеринке, где злоупотреблял «развлечениями». Состав почти замедлился и вскоре остановился. Двери открылись на станции, блестевшей в свете люминесцентных ламп. Человек пять-шесть вышло, столько же зашли. Насколько Игорь помнил, здесь всегда так было. Те, кто живёт и работает в районе этой станции, могут себе позволить автомобиль, а большинство и личного водителя-охранника. Сил взбежать по короткому эскалатору не нашлось. Нервное напряжение последних суток давало о себе знать.

Перед тем, как пройти к дому, Игорь немного побродил на улице. Возникло чувство, что он делает это последний раз. Разыгравшееся воображение нарисовало нерадостную картинку, что, вернувшись, он застанет в квартире толпу полицейских. Тогда ему вспомнят всё, что он натворил. И закачку Нутана. И теракт в Храме Христа Спасителя. И нападение на представителей следственного комитета. Незаконное владение оружием. Могут приписать даже неудавшийся налёт на квартиру Загиры. Убийство сержанта с лейтенантом.

А ещё вполне вероятно, что его будут ждать два амбала в белых халатах. Скрутят, как котёнка, подхватят под белы рученьки и определят в психушку. Навсегда. Будут колоть успокоительными, отчего мысли притупятся, жизнь превратится в серую и безликую. Собеседниками станут неадекватные больные, которых также обколют лекарствами до отупения и безразличия. Придётся играть с ними в шахматы, шашки и карты. А иногда будет вызывать к себе главврач. Разговаривать о том, не мерещится ли чего-нибудь странное.

Игорь остановился. Захотелось присесть. Прямо на дороге, где он шёл. Так и сделал. Возникло желание надеть шлем, вернуться в мир, где рушится цивилизация, а последние люди уничтожают друг друга. Где он крут и всесилен. В мир, где есть Ира. Плевать, что она не настоящая. Плевать, что она лишь записанный в шлем образ. Для него она реальна. Он уже потянулся к сумке, когда сзади раздался негромкий рык двигателя. Игорь неторопливо обернулся. В нескольких метрах от него застыл чёрный автомобиль. Узкие фары смотрели человеку в лицо.