Сергей Гончаров - Против часовой стрелки (СИ)

Крепость, построенная для обороны, спустя века вновь выполняла своё прямое назначение — служила охраной для манежа. Именно в этом здании всё когда-то началось. Именно здесь этот ад и должен закончится. Хотя бы для нас. Всё, хватит, мы много сделали для людей этого мира.

Мы заслужили себе ещё одну жизнь.

Я переключил автомат в режим непрерывного огня и пальнул неприцельной очередью по Кремлю.

Застрочил танковый пулемёт. Его первые пули ударили в асфальт за нашими ногами. В следующий миг мы ушли из-под обстрела, скрывшись за углом дома на Сапожковской площади. Волна изменённых смертельной рекой катилась прямо за нами. Часть отвлеклась на танк.

Пуля со стен Кремля прошила мне джинсы, обожгла кожу и лишь чудом не нанесла серьёзных повреждении.

Коричневые двери манежа закрыты. На окнах решётки.

Я обернулся. Серая бесформенная дрянь находилась уже совсем рядом. Кем же эта гадость была при жизни? Вблизи чем-то она напоминала мне мышь. Может мультяшными усами?

Мы подбежали к дверям. Ира дёрнула, а затем и толкнула каждую из шести створок. Изменённые окружили нас. Задние давили на передних. Их скудных мозгов вполне хватало, чтобы понять — никуда добыча уже не денется. Вперед вышла бесформенная серая тварь. По праву самой сильной она намеревалась первой насладиться нашей кровью.

Не целясь, я провёл очередью по представителям новой жизни. Пули застревали в плоти, пробивали измененные экстренной эволюцией лица. Но серьёзных увечий они никому не нанесли.

Заработал пулемёт. Я увидел, как танк давил гусеницами монстров. Подбирался к нам через Сапожковскую площадь. Не хотелось бы теперь попадать в руки Центра. Не похож он на того, кто кидается обещаниями впустую.

Со стен Кремля по нам выстрелили. Пуля скользнула через волосы моей жены, отчекрыжила клок.

— Да что же вы суки делаете! — закричала Ира.

Дуло танка двинулось, наводясь на цель. Я прыгнул к жене, повалил её на землю, прямо под ноги изменённым.

Грохнуло крупнокалиберное орудие. Серую бесформенную тварь разметало на маленькие клочки. Ближайшие изменённые спасли нас от взрывной волны и осколков. Уши заложило. Кровью нас забрызгало с ног до головы. Запах железа и вонь пороха резали ноздри. Одну из створок большим осколком покорёжило, образовался проход. Человек боком пролезть сможет.

Мы с женой вскочили одновременно. Пока она пролезала внутрь, я дострелял по танку магазин. Заставил спрятаться Центра. И тут один из изменённых прыгнул на башню. А за ним ещё один. Затявкал пистолет.

Правую ногу сильно дёрнуло. С трудом устоял. По бедру разлилась обжигающая боль. Стреляли из Кремля. Людям в танке пока было точно не до нас. Они воевали с представителями новой жизни. Ко мне бросился изменённый в остатках синих джинсов. Я протиснулся в щель двери. Монстр полез следом и получил прикладом по темечку. Удивительно, но, кажется, получилось его оглушить. Нет, сознания он не потерял, но прекратил лезть и странно затряс головой, заморгал. Словно пытался выбросить из глаз звёздочки.

Манеж внутри оказался пуст. Почти. Лишь в центре находился провал в плитке пола. И три ступени вели вниз. А дальше зияла непроглядная, космическая тьма. Окажись мы здесь случайно точно бы не подумали, что это провал в нормальный мир.

— Боже! — Ира увидела мои залитые кровью джинсы.

— Потом! — я схватил её за руку и потащил к дыре в нормальный мир.

Правая нога подворачивалась и уже плохо слушалась. Находись я в более спокойном состоянии, она бы точно уже отказала. Но количество адреналина в крови зашкаливало за все мыслимые пределы. Секунды нас отделяли от спокойной и нормальной жизни.

Позади раздался сумасшедший грохот и треск. Танк проломил стену между двумя входами и ворвался внутрь. Поднявшаяся пыль окатила нас волной. Чёрный провал в нормальную жизнь находился уже в десятке шагов.

— Стоять! — так громко рявкнул Центр, что невольно захотелось остановиться.

Лязгнул затвор. Последние шаги были самыми тяжёлыми. Каждый миг я ожидал выстрела в спину…

Кристина опорожнила судно. Сразу вымыла. Работа успокаивала. Отвлекала. Вернувшись в сто четырнадцатую палату, она застала внутри Диму.

— Ты что… — хотела она отругать своего гостя.

— Там… — перебил Дима и указал в сторону вахты. — Кнопка мигает под сто десятой. И пищит что-то.

— Пищит? — брови Кристины поползли вверх. — Мигает кнопка сто десятой?

— Да.

Эти свето-звуковые сигналы могли означать лишь одно. Пациент умирает. За всё время работы медсестре везло. Её смены не выпадали на дни, когда умирали люди.

Она упала на колени и подставила судно под соответствующее отверстие койки. Сразу же резво вскочила и бросилась в сто десятую палату. Дима поспешил следом.

Внутри пахло пылью и потом. Кожа полковника ВДВ побелела, руки сжаты в кулаки, жилы напряжены. Медсестра смотрела на экран, где транслировался сон и не верила собственным глазам. Среди мельтешения она чётко различила рыжую девушку с фотографии на прикроватной тумбочке. Видела, стены Кремля. Манеж. Как мелькали какие-то уродливые лица, отдалённо похожие на человеческие. А ещё какая-то серая тварь. Откуда-то там и танк взялся. В следующий миг всё заляпало кровью, действие переместилось внутрь манежа. Танк проломил стену между двумя дверьми. А потом экран почернел.

— Это что было? — Кристина вздрогнула от Диминого голоса за спиной. — И что это пищит?

Только теперь медсестра обнаружила, что надрывно вопят приборы жизнеобеспечения. Сигнализируют о смерти. Она сделала шаг, чтобы отключить противный звук, когда экран снова вспыхнул.

Молодой парень и рыжеволосая девушка, счастливые лица которых были запечатлены на бумажной фотографии, находились на Сапожковской площади. Заляпанные кровью и пылью. У парня кровоточило бедро. С ошарашенными лицами они оглядывались. А потом у обоих из глаз брызнули слёзы. Прохожие косились на неизвестно откуда появившуюся парочку. Туристы снимали на камеры, фотографировали.

Самое странное состояло в том, что изображение передавалось в реальном времени, без ускорения. Не хватало лишь звука. Но динамиками экраны для трансляции сна никогда не оснащались. Все звуки выдумывались мозгом.

— Что вообще происходит? — шёпотом произнёс Дима.

— Я… — замялась Кристина. — Я не… понимаю. Приборы показывают, что он умер… — она приложила пальцы к ярёмной вене, попыталась безуспешно нащупать пульсацию.

Собственно в приборах сомневаться не приходилось. Если бы произошёл сбой в работе, вызванный потерей контакта или поломкой, то звук бы раздавался иной. А так получалось, что все, несвязанные друг с другом, приборы констатировали труп.

— Умер?! — Дима не мог оторвать глаз от экрана.

К молодым людям подошли две женщины. Протягивали влажные салфетки, что-то говорили.

— Он умер, — Кристина достала из кармана халата телефон, нашла в поисковике онлайн-просмотр местности со спутника. Загрузка данных происходила долго. А может, ей так казалось.

— Тогда что происходит на экране? — не мог понять Дима.

Медсестра приблизила вид со спутника. Нашла Сапожковскую площадь.

— Вот что там происходит, — показала она телефон своему молодому человеку.

На экране мобильника возле двух молодых людей, заляпанных кровью и пылью, уже суетилась толпа народа. Как и на дисплее для трансляции сна. Только спутник показывал вид сверху.

— Я ничего не понимаю, — Дима посмотрел на Кристину широко раскрытыми глазами. — Они что… выбрались из сна в реальность?

— Да, — медсестра сама не верила в то, что говорила, но и не доверять собственным глазам не могла. — Он, — кивнула на труп старика. — Как-то нашёл способ из транслируемого ему в мозг Мира Грёз, перейти в свой собственный Мир Грёз и уже оттуда выбраться к нам.

— Невероятно! — Дима почесал затылок.

— Невероятно, — согласилась Кристина.

— Но это же… это же… — Дима захлопал глазами и тяжело задышал. Взгляд заметался между монитором и дисплеем телефона.

Кристина понимала, что он пытается выговорить «невозможно». Она сама смотрела на экран и не верила собственным глазам. Без сомнения экран показывал тех же самых людей, которые были запечатлены на фотографии. Только сделан снимок был около полувека назад.

А ещё они оба уже умерли.

— Если… — запнулся Дима. — Если мне кто-нибудь и когда-нибудь скажет, будто что-то невозможно… Я ему в морду плюну!

Медсестра подошла к розетке и резкими движениями выдернула все вилки. Сняла шлем с головы старика. Затем, как и полагалось поступать по правилам хосписа, внесла в журнал время смерти пациента.