Анатолий Величковский - Богатый

С тайной тайн творения соприкасались в эти минуты их души.

Остальные девушки и хлопцы стали беспокоиться о своем будущем. Писали письма, налаживали связи с прежним механическим миром.

Рык потрясал воздух утра. Он бушевал в тихо поднимающихся от земли утренних туманах. Он своим нудным грохотом будил утренние рощи, утренние поля. Деревья в ужасе дрожали. Травы клонились к земле, цветы трепетали. Лошади в конюшне испуганно поводили ушами, косили глаза, волновались так, что стали мокрыми. Коровы и овцы ходили по пастбищу, не находя себе покоя. Рык приближался, подступая к замку, делался все победнее. На дороге показались грузовики и легковые автомобили.

Раздирающий душу вой заезжающего задним ходом грузовика застал жителей замка врасплох. Раздирающий душу вой начал повторяться под аккомпанемент бешеного лая Волчка.

Марк был болен, лежал в постели. У него был сильный жар. Голова болела. Он повернулся в постели, ему показалось, что он видит кошмар. Взвыла еще одна машина, беспощадно, дико, страшно. Вскочив, он подбежал к окну, отдернул занавес и увидел полный двор автомобилей.

В ночной рубахе Марк бросился стремглав вниз. Игнат, Володя, Саша и Бронислава выбежали во двор. Остальные девушки смотрели из окон.

Приезжие, установив автомобили на газоне, пробовали из них выйти. Но Волчок загонял их назад. Так что, то открывались дверцы машин, то захлопывались перед страшной бешеной волчьей пастью.

Из легковой машины высунулся громкоговоритель и завопил:

— Привяжите на цепь пса!

Марк со встрепанными волосами, в ночной белой рубахе начал орать:

— Вон отсюда! Вон, я вас всех заставлю убраться! Автомобили долой! Моя воля вас уничтожит! Бог не позволит!

Его появление было встречено дружным хохотом. Особенно усилило смех последнее восклицание Марка. Друзья, Володя и Саша, подхватили Марка под руки. Но он вырвался и бросился на громкоговоритель с кулаками. Это было похоже на то, как польская конница атаковала гитлеровские танки. Все же Марку удалось вырвать из рук шофера револьвер, направленный на Волчка. Тут Игнат спас Марка от преступления. Он вырвал револьвер у друга. Марк потерял сознание. Общими усильями его унесли и уложили на постель. Марта прибежала из сада.

Она думала, как и многие, что это прибыли инженеры для постройки дороги и туннеля. Ей нельзя было покинуть Марка. Он мог натворить Бог знает каких глупостей.

Он бредил, выкрикивая проклятия.

— Господи! Господи! — говорил он, — я перейду на сторону диявола, если Ты позволишь им нас уничтожить! Сделай так, чтобы машины превратились в жесть, железо и резину.

Волчка заперли в чулане. Приезжие вышли из машин. Главный распорядитель потребовал себе стул и стол. Два разных мира стояли лицом к лицу. Мир органический и мир механический. На требованье распорядителя ответа не последовало. Никто из жителей замка не шелохнулся. Тогда тип сам вошел в замок в сопровождении двух мясников в длинных черных халатах. Они вынесли из замка старинное кресло и мраморный овальный столик, на котором был изображен русский император Александр Первый на сером в яблоках жеребце.

Распорядитель вытащил из машины огромный портфель. Он уселся на кресло и стал разбирать бумаги. Между тем барышники мясники в черных своих халатах с палками в руках рассыпались перед замком живописной группой. Они пили вино из горлышек бутылок, закусывали. Отрежет мясничок ножичком кусочек хлеба, отрежет кусок колбасы, всунет себе в рот, медленно пожует и опрокинет бутылку, задрав голову, и пьет, присосавшись надолго.

Лица у них багровые, затылки в складках красные, карманы на блузах оттопырены. Там наличные деньги. У кого карман отдувается больше, у того лицо багровее, складки на затылке покрупнее.

Серебряный Шиномаз остановился метров за четыреста от остальных приезжих. В нем сидел Богатый в маске, в непроницаемом костюме. Множество аппаратов окружало Богатого. Перечислить их даже невозможно. Но пока что он употреблял только беспроволочный телефон, посредством которого переговаривался с распорядителем. На столе распорядителя стояла коробочка с вытянутой из нее антенной. В коробочке похрипывал голос Богатого.

— Объявите им, что я скупил все их долговые обязательства и хочу превратить их в наличность.

В это время Игнат смекнул, что на строителей публика не похожа. Он спросил:

— Что случилось, дорогу проводить будете?

Распорядитель сухо закашлял. Это был такой смех. На руках у него были зеленые перчатки. Они гармонировали с его внешностью, потому что служили неотъемлемым дополнением к его общему чрезвычайному сходству с земляной жабой.

После своего кашля жаба протянул Игнату большую бумагу. Пробежав ее, Игнат увидел, что эта бумага утверждает право жабы продать с молотка живой инвентарь общества «Крест и Лира».

— Кто у вас тут хозяин? Вы? — спросил жаба.

— Нет, не я, — ответил Игнат.

— Могу ли я вам поручить? Мы должны уведомить хозяина. — С несуразной важностью заявил распорядитель. — Продажа начнется ровно через четверть часа, — добавил он вслед уходящему Игнату.

Мяснички еще закусывали. Они затрагивали проходящих мимо них девушек. А те, узнав в чем дело, спешили убежать подальше в сад, чтобы не видеть предстоящего ужаса. Игнат с актом в руках вбежал в комнату.

— На тебе лица нет, — зашептала Марта, — что такое? Только тихо, тихо мне на ухо, — Марк открыл глаза.

— Игнаша, ты? Ну что там? — спросил он и силы снова его оставили.

Игнат шепотом доложил — будут продавать с молотка мясникам лошадей и скот.

— Побудь с ним, не отходи ни на минуту, — взмолилась Марта.

— Хорошо! — согласился Игнат.

— Дай честное слово, что, что бы ни произошло, ты будешь при нем до тех пор, пока я не вернусь.

Игнат поклялся.

— Но ты куда? Что ты хочешь сделать? — спросил он.

— Некогда, потом, потом, — шептала Марта, как помешанная, пятясь на цыпочках от постели к двери.

— Скот в поле, — сказал в ящик распорядитель.

— Начинайте с лошадей, — послышался в ящике голос Богатого.

Сбежав со ступенек, Марта зашла в кабинет, выхватила из столика револьвер дяди Васи. Прячась за кустами, она перебежала расстоянье от замка к конюшне.

Едва переступив порог, Марта поняла, что лошадям уже все известно. Запах бензина, рык машин, запах людей, убивающих их на бойнях, был им знаком по тем страданьям, через которые они прошли, перед тем как были выкуплены.

Все лошади были потными и дрожащими. По мере того, как она шла, они поворачивали головы, наставляли уши. Они силились приветствовать ее как всегда ржаньем, но вместо этого только их губы чуть-чуть шевелились.