Виталий Вавикин - Третий источник
Помощь проекту
Третий источник читать книгу онлайн
Ханк вздрагивает, понимая, что на какое-то мгновение безумие и хаос оставили его разум, позволив вспомнить то, что он так отчаянно пытался нашарить в темноте своих собственных мыслей. Даже адрес.
Он открывает двери и входит в отель. Однополая пара занимает лифт, предлагая ему присоединиться. Он молчит. Табельное оружие умоляет пустить себя в ход. «Когда оргия подойдет к концу, они все поубивают друг друга, – думает Ханк. – МЫ ВСЕ поубиваем друг друга». Он выходит из лифта, оставляя за спиной неосуществленное желание убить. Стучит в дверь. Кажется, он был уже здесь. Когда-то был. И, кажется, араб не понравился ему. Но почему? Мышцы Ханка напрягаются. К черту приличия и вежливые обращения. Дверь с треском слетает с петель. В ноздри вгрызается запах спирта. Араб стоит посреди комнаты с зажженной спичкой. Фибл лежит у его ног. Ее истеричный смех разрезает тишину.
– Ты такой шалун! – кричит она в каком-то безумном порыве веселья.
Араб поворачивается и смотрит на Ханка.
– Я не могу, – шепчет он, и по смуглым щекам скатываются две ровные струйки слез. – Не могу нарисовать Ясмин!
– Сожги нас! – кричит ему Фибл. – Пусть огонь вернет нам невинность.
– Почему я не могу повторить шедевр? – тупо спрашивает араб, вглядываясь в глаза Ханка.
– Почему? – Ханк лихорадочно пытается соображать. – Может быть, потому что ты не художник? – спрашивает он, пожимая плечами.
– Не художник? – лицо араба искажают мучения. – А кто же?
– Слуга.
– Слуга искусства! – кричит снизу Фибл.
– Слуга художника, – говорит Ханк, и внезапная трезвость мыслей пугает его. – Ты никогда не рисовал, араб! Ты видел лишь, как рисует твой хозяин!
Ханк смотрит, как огонь подбирается к дрожащим пальцам слуги. Сине-желтое пламя, которое грозит превратить двух человек в горящие факелы. Еще мгновение… От грохнувших выстрелов закладывает уши. Ветер и капли дождя врываются в разбитое окно.
– Потухла, – глупо говорит араб, разглядывая черный уголек спички. – Просто взяла и потухла.
– Нет, – капризничает Фибл. – Так нечестно. Я уже настроилась посмотреть огненное шоу.
* * *Тиен Уиснер стоит возле заполненной лилово-розовой жидкостью камеры и смотрит на свое собственное тело. Настоящее тело, изъеденное болезнью.
– Знаешь, – говорит он Инесс, – мне всегда хотелось проверить, действительно ли в нем не осталось разума. Действительно ли та личность, которая была передана в здоровое тело, это я. Понимаешь? Я, а не жалкая копия. Что если когда я открою камеру и выведу эту оболочку из стазиса, то увижу в глазах прежнего Тиена разум себя прежнего?
– Не знаю. – Инесс прижимает ладонь к холодной глади стекла. – Боюсь, есть лишь один способ получить ответ на этот вопрос. – Она оборачивается и смотрит ему в глаза. – А что стало с остальными телами, которые принадлежали тебе?
– Умерли. Умерли в тот момент, как только я получал новое.
– И ты боишься, что каждый раз умирал вместе с ними?
– Ромула боялась, – глаза Тиена добреют, но лицо вздрагивает в болезненных гримасах. – Когда мы сделали первого двойника. Кажется, это была жена одного доктора, сейчас не помню даже, как ее звали. Моя сестра решила, что со мной могло произойти то же самое.
– Тело без разума?
– Тело с другим разумом. Чужим. Я объяснял ей, что со мной все было иначе, но эта мысль не отпускала ее до самой смерти.
– Может быть, так она пыталась оправдать начавшуюся между вами связь?
– Не знаю, но она всеми силами пыталась уговорить меня отказаться от этой планеты. Уничтожить все следы нашего пребывания и забыть обо всем, что здесь было.
– И о вас?
– И о нас тоже.
– Но ты не согласился.
– Нет, – тяжелый вздох Тиена нарушает тишину. – Даже после ее смерти я пытался сохранить ей жизнь. Перенести ее личность в двойника. Неважно какого. Я готов был любить ее в любом обличии, но она отказалась. Уничтожила старую лабораторию вместе с собой и поклялась, что если я снова попытаюсь оживить ее, то она, не задумываясь, повторит то, что сделала.
– И ты отпустил ее? – спрашивает Инесс, хотя ответ и так ясен.
– Нет, – качает головой Тиен. – Ее сознание, ее личность, они остались в системе. Я надеялся, что когда-нибудь она передумает. Надеялся, что ей просто нужно время. – Он снова смотрит на свое худое тело в камере. – Но когда я оживил ее в последний раз, это была уже не Ромула. Планета изменила ее. Изменила даже имя. Осталось лишь что-то далекое, какая-то крупица человека, которого я любил. Но не больше.
* * *Чарутти кричит и падает на колени. Он закрывает глаза и затыкает руками уши, пытаясь избавиться от образов. Он слышит десятками ушей. Видит десятками глаз. Его двойники, те, что разошлись в поисках тайны, сохранили связь со своим оригиналом и теперь разрывают его сознание сотнями видений. Они проникли в горы и увидели лабораторию. Проникли в Хорнадо-дел-Муэрто и увидели толпы уродцев, застывших под сверкающим кораблем, уносящим их родителей. Проникли в прошлое, в историю семьи Уиснер. Узнали о болезни Тиена, узнали о его сестре, узнали, как появился отель «Амелес», его истинную причину создания. Увидели старика Уиснера и Инесс Гувер. Увидели пустые камеры, камеры с двойниками и камеру с блудницей. Заглянули в ее мысли. Нырнули во тьму. В странный мир, который жил отдельно от привычного мира. Мир мысли. Мир воспоминаний. Мир тысяч скопированных планетой личностей. Увидели чудный город, погруженный в хаос и мрак. Прошли по его дорогам, вымощенным белым камнем. Отыскали дом Метане и колодец скорби. Проскользнули незамеченными мимо тысячи змей, избежали острых звериных когтей, обжигающих языков пламени. В самое сердце, в самый центр тайны. К золотоволосой женщине с темными, как ночь, глазами. К женщине, которая держит за руку ребенка по имени Кип. Того самого ребенка, чей отец сейчас летит в лабораторию в компании Стефана и его братьев и сестер. В компании Зои, Солидо и Мидлея, которые разбудили добровольцев, позволив Метане погрузить планету Мнемоз в хаос и мрак. И время останавливается. Бой гладиатора и зверей. Картина моря, которую рисует художник. Даже крик Кипа. Лишь Метане и Чарутти остаются вне поля этого всеподчиняющего воздействия.
– Посмотри на меня! – требует она.
– Ты зло! – шепчет Чарутти, вглядываясь в ее черные, как ночь, глаза.
– Ты знаешь, что это не так. Знаешь, кто я. Знаешь все тайны.
– Я не хочу!
– Ты должен!
Ветер касается золотых волос. Время снова начинает подчинять себе мир.
– Ты должен рассказать о том, что узнал. Должен уничтожить эту тайну! – гремит голос женщины, нависшей над Чарутти, и он снова начинает чувствовать слабый жар вновь разгорающихся костров. Слышит далекий звук битвы, шелест созданного художником моря.