Скотт Вестерфельд - Особенная

— Вы все еще чрезвычайница? — спросила Тэлли.

— Я уже вообще не Особенная, Тэлли. На меня жалко смотреть, — старуха пожала плечами. — Но я все еще опасна.

— О. — Тэлли пыталась вытереть остатки жидкости из глаз. — Лекарство долго действовало на вас.

— Да, это было гениально, Тэлли. Взять хотя бы дыхательную трубку.

— Конечно, отличный план — оставить меня там задыхаться, пока… — Тэлли моргнула. — Почему вы сделали это?

Доктор Кэйбл улыбнулась.

— Я отвечу на этот вопрос, Тэлли. Если ты ответишь на мой. — На секунду ее глаза вновь блеснули прежними жесткими искорками. — Что ты сделала со мной?

Настала очередь Тэлли улыбаться.

— Я вылечила вас.

— Я знаю, что ты дурочка. Но как?

— Помните тот спутниковый передатчик? Так вот, это был не передатчик, а обычный инжектор с лекарством Мэдди.

— Опять эта ужасная женщина, — доктор Кэйбл снова опустила глаза. — Совет вновь открыл границы города. Ее таблетки теперь повсюду.

— Я могу передать ей ваши слова.

— Скоро все рухнет, — прошипела доктор Кэйбл, вновь поднимая на нее яростный взгляд. — Ты же понимаешь, что не пройдет и года, как власти начнут вырубать дикую местность.

— Да, я знаю. То же самое произошло с Диего, — Тэлли вздохнула, вспоминая пожар Эндрю Симпсона Смита. — Похоже, свобода имеет обыкновение разрушать.

— И это вы называете лечением, Тэлли? Это больше похоже на заболевание раком. Оно погубит нас всех.

— Так вы пришли сюда, чтобы обвинить во всем меня?

— Нет, я пришла освободить тебя.

Тэлли не сводила с нее настороженного взгляда. Наверняка это еще одна уловка, месть доктора Кэйбл. Но мысль о свободе заставила сердце биться чаще, и колокольчик надежды зазвонил в ее мозгу.

Тэлли сглотнула.

— Но разве не я разрушила ваш мир?

Доктор Кэйбл долго смотрела на нее взглядом ничего не выражающих глаз.

— Да. Но ты осталась последняя, Тэлли. Я наблюдала за Шэй и остальными «резчиками» в Диего. Это уже не они. Таблетки Мэдди, я полагаю, — она вздохнула. — Совет истребил всех нас.

Тэлли кивнула.

— Но почему я?

— Ты — настоящий «резчик», — сказала доктор Кэйбл. — Последняя из моего Чрезвычайного Обстоятельства, приспособленная жить в дикой местности, вне города. Ты можешь, сбежать, можешь исчезнуть навсегда. Я не хочу, чтобы мое творение истребили, Тэлли. Пожалуйста…

Тэлли моргнула. Она никогда не думала о себе, как о каком-то животном, но она не собиралась спорить. Мысль о свободе вскружила ей голову.

— Только выберись отсюда, Тэлли. Поднимайся на любом лифте на крышу, здание пустое, и большинство камер я убрала. Да и вообще, никто не сможет остановить тебя. Оставайся Особенной, возможно, когда-нибудь, мир будет нуждаться в тебе.

Тэлли снова сглотнула. Слишком уж все просто получалось.

— А как на счет скайборда?

— Он на крыше, — фыркнула доктор Кэйбл.

Тэлли посмотрела на два тела, лежащих у ее ног.

— С ними все будет в порядке, — сказала женщина. — Ты же знаешь, я врач.

— Ну конечно, — пробормотала Тэлли и стянула с одного из них одежду. Она была заляпана кровью, но по крайней мере, теперь Тэлли не была голой.

Она сделала шаг к двери, но потом обернулась.

— Разве вы не боитесь, что я сама вылечусь? И больше не останется никого из вас?

Доктор Кэйбл посмотрела на нее победным взглядом, в котором заплясали огоньки прежней злобы.

— Моя вера в тебя всегда оправдывалась, Тэлли Янгблад. Почему же теперь я должна волноваться?

Когда Тэлли оказалась на крыше, она постояла немного под открытым ночным небом, вдыхая свежий воздух.

На счет погони она не беспокоилась.

Доктор Кэйбл права — никого не осталось, чтобы преследовать ее.

После целого месяца, проведенного в затхлой камере, звезды и месяц казались необыкновенно прекрасными.

Тэлли вдохнула запах ледяного мира.

Наконец-то она была свободна от камеры, от операций доктора Кэйбл. И никто не изменит ее. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Чрезвычайного Обстоятельства больше нет.

Зейна больше нет.

Тэлли облизнула губы и почувствовала солоноватость. Это напомнило ей о том дне, когда они с Зейном поцеловались на берегу моря. Это был последний раз, когда она разговаривала с ним, и даже тогда она оттолкнула его. Но почему-то этот момент она прокручивала в голове из раза в раз, медленно и тщательно, наслаждаясь каждым мгновением. Она представляла, что не чувствует дрожи Зейна, что он обнимает ее, крепко и нежно…

По щекам прокатилось что-то теплое.

Тэлли подняла руки вверх и посмотрела на ладошки: они блестели при свете звезд.

«Чрезвычайники не плачут», — подумала Тэлли, и слезы потекли в два раза сильнее.

Прежде чем улететь из города, Тэлли включила наушник. Ее ждали три сообщения. Первое было от Шэй. Она сообщала, что «Резчики» останутся в Диего. После их неоценимой помощи городу, они стали там собственным «героями-защитниками», и власти даже изменили закон, разрешая им не трогать морфологические нарушения. Правда, ногти и зубы пришлось удалить.

Ратуша по-прежнему выглядела, как груда камней. Диего нуждался в любой помощи, которую только способны были предложить другие города. И хотя операции затронули весь континент, в Диего все так же шли беглецы, что только способствовало укреплению Новой Системы.

Раньше, красавцы были идеалом, теперь же этот идеал сменили уродцы.

Возможно, однажды какой-нибудь другой город введет Новую Систему, но в любом случае, Диего навсегда останется самым прогрессирующим городом, в котором все время происходят изменения.

К сообщению Шэй прикладывались ежедневные рассказы о том, с какими трудностями сталкивались «резчики», когда помогали городу. Казалось, что Шэй решила обложить Тэлли подробностями, чтобы та помогла им, как только ее освободят.

И все же Шэй кое о чем сожалела.

Истребление чрезвычайников охватило весть мир, поэтому, естественно, эта новость дошла и до них. «Резчики» отчаянно хотели прилететь и спасти Тэлли, но после того, как стали защитниками города, они не могли так просто взять и улететь. Тем более, это развязало бы новую войну, а ведь город еще не отошел от прошлой.

Тэлли понимала это, правильно?

И все же Тэлли Янгблад была «резчиком». Или все же…

Второе сообщение было от матери Дэвида Мэдди.

Она сказала, что Дэвид покинул Диего и отправился в дикую местность. Дымники распространились по континенту, чтобы по-прежнему контрабандой доставлять таблетки в те города, которые все еще проводили операции красоты. Беглецы стекались по всему миру, вдохновленные слухами из разных концов света.