Юрий Соколов - Степень превосходства

Ребята Камински, наблюдая повседневную жизнь этого крайне перенаселенного уголка Вселенной, пребывали в состоянии непрерывного удивления, ибо ничего подобного в жизни не видели. Представители одних видов безостановочно пожирали представителей других, да и себе подобных тоже. Прекрасно вооруженные для нападения клыками, когтями, ядовитыми жалами, могучими мускулами и беспощадностью, они были столь же хорошо защищены от любой неожиданной атаки рогами, панцирями, костяными шипами и молниеносной реакцией.

Жизнеспособность существ граничила с бессмертием. Страшно изуродованные в схватках друг с другом, практически полностью выпотрошенные, они не только не умирали, но и продолжали двигаться, пастись, охотиться, спариваться; их способности к регенерации, в том числе и внутренних органов, превосходили все мыслимые пределы. Не нужно было обладать слишком уж обширными специальными познаниями, чтобы понять значение всего вышеперечисленного для земной науки вообще и для медицины в частности. Набив корабли животными так, что швы трещали, Эд вернулся на Безымянную, моментально распродал все, что поймал, и заключил выгоднейший контракт с Государственным институтом экзобиологии[9]. Правительство, проявив обычно несвойственную ему расторопность, поспешило объявить планету, нареченную Фениксом, собственностью Федерации, и приняло решение о создании там закрытой зоны научных исследований. Надо было торопиться: неизвестно, сколько времени могла просуществовать подобная экосистема, как неизвестны были и причины, приведшие к ее возникновению. Я знал, что Эд Камински, с момента возвращения из своего последнего похода, вот уже в течение двух месяцев беспробудно пьянствует в барах Уивертауна в ожидании новой экспедиции. Теперь стало ясно, что экспедиция, в которой Эду и его компаньонам отводилась не последняя роль, будет на Феникс. Мысленно пожелав им удачи, я дал указание Полли отправить отчет и всю сопутствующую информацию на Землю, в наш офис в Монреале, с рекомендацией к немедленному просмотру. Крейг был высококвалифицированным экзобиологом, я в не таком уж далеком прошлом — биомехаником[10], Кэт в свое время с отличием окончила Североамериканский институт генной инженерии. Охотничьи фирмы с таким набором специалистов, да еще собственным кораблем, всегда на заметке у соответствующих правительственных структур на тот случай, если не хватит своих кадров или ресурсов. К тому же Камински был нашим другом. Если исследования Феникса развернутся шире, чем планируется сейчас, он вполне мог бы нас порекомендовать.

В течение последующих четырех часов я продолжал заниматься отчетами, потом вспомнил о Берке и этой темной истории на Тихой. Но Полли не смогла раскопать в архиве ничего такого, чего бы я уже не знал из разговора с Джошем Маттерсоном. Видеоматериалы вообще отсутствовали. Странно…

Спина затекла от непрерывного шестичасового сидения в кресле, да и время обеда уже подошло. Поднявшись на лифте до тридцатого этажа, я вышел через раздвижные двери в конце коридора на открытый пандус для приема малых воздушных судов, взял аэротакси, задал киберпилоту программу маршрута и отправился к Дагену.

Ресторан Дагена, напоминавший издали фантастический черный цветок, возвышался посреди пустыни в пяти километрах от города. Посадив такси на одном из «лепестков», я прошел в зал и оказался в настоящем царстве стекла. Оно было здесь повсюду: стеклянный пол и стены, меняющие густоту тонировки в зависимости от времени суток, от почти угольной черноты днем до полной прозрачности ночью; огромная люстра под горный хрусталь, парящая где-то в недосягаемой вышине под стеклянным куполом, массивные стеклянные столы… Только для кресел дизайнер сделал исключение.

Сказать, что меню у Дагена было богатым, значило ничего не сказать. Его повара, кибернетические и настоящие, могли приготовить, наверное, миллиард блюд. Иногда без справки от метрдотеля попросту невозможно догадаться, что именно ты ешь — пищу растительного происхождения или животного, но все до обалдения вкусно.

Я неторопливо шел по залу, выбирая место, когда услышал негромкое: «Эй, Алеша!» — и оглянулся. Очень немногие люди знали мое второе, русское имя Алексей, а Алешей называл только один.

Это он и был — высоченный, мощного телосложения, с лицом аристократа и ухватками борца-профессионала. Когда Владимир Мартынов встал из-за столика для приветствия, то оказался почти на голову выше меня, а я ведь тоже не дюймовочка.

Покончив с рукопожатиями и взаимными похлопываниями по плечу, мы сели, и я наконец смог поздороваться с Кристиной.

— Привет, Пит, — отозвалась она, разглядывая на свет содержимое своего бокала. — Вот это встреча! Мы только час назад прилетели с Пальмиры, и сразу сюда. Не успели устроиться как следует, смотрим — ты!

— Какими судьбами вы оказались на Безымянной, Влад? — спросил я. — Неужели решили снова заняться охотой?

— Влад и Владимир не одно и то же имя, сколько раз повторять, — проворчал Мартынов. — Уж тебе-то, с твоими русскими корнями, стыдно не знать таких вещей.

— Оставь в покое мои корни, мы живем в эру великого смешения народов. Ученые прогнозируют окончательное формирование единой нации и языка в ближайшие сто лет.

— Может быть, — с сомнением сказал Мартынов. — Только многие народы — китайцы, например, в основной своей массе участвовать в этом процессе не спешат, и на прогнозы ученых им наплевать.

— И русские, конечно.

— Русские, к сожалению, в этом вопросе не столь последовательны. А зря.

— Национальная и религиозная обособленность ни к чему хорошему не ведет, сам знаешь, — заметил я. — Стоит в такой среде объявиться лидеру с замашками диктатора…

— К тому я и веду, — перебил Владимир. — По данным статистики, на сегодняшний день каждый четвертый человек во Вселенной — китаец, и процентное соотношение с каждым годом изменяется не в пользу всех остальных людей. Формирование единой китайской нации с соответствующим языком — как тебе такой прогноз?

— А остальные что — вымрут как динозавры? — усмехнулся я. — Мне кажется, для бездельника, без всякой пользы прожигающего свои миллионы, ты слишком мрачно смотришь на жизнь. И вообще, ты что, решил угощать меня одними разговорами? Давай, заказывай на всех, раз ты тут самый богатый.

Обед был чудесным. Несмотря на свой патриотизм, Владимир Мартынов всегда был поклонником французской кухни. Говорили обо всем на свете, но в основном об экспедициях на те планеты, куда мы успели добраться за два года, что не виделись. Будучи неутомимыми искателями приключений и любителями всевозможного экстрима, располагая поистине неистощимыми денежными средствами, Влад и Кристина делили свое время между отдыхом на самых комфортабельных и дорогих курортах и путешествиями в такие уголки космоса, где даже черти не лазили. Под конец, я сам не заметил как, разговор свернул на Берка и Тихую.