Борис Терехов - Крысолов

Однако вскоре мне это надоело. Тем более крысы не обращали на меня ни малейшего внимания. Чтобы хоть чем-то занять себя, я принялся ковырять багром в горах мусора, надеясь наткнуться на какую-либо нужную в хозяйстве вещь. Стоило все же извлечь пользу из своего положения. Но это были лишь мои мечты. Потому как мне попадались гнутые железки, тряпичные клочья, деревянные щепки, обрубки проволоки, бетонная крошка и прочая полнейшая дрянь. Вдобавок я задохнулся от поднятой мною пыли. Нет, мне только бы сидеть в собственном парнике и смотреть на растения! Хорошо хоть, что воздух здесь был лучше, чем в других помещениях подземного города.

Я огляделся: хотел понять, откуда сюда идет воздушный ток? Кругом были сплошные бетонные стены. Правда, не везде. Напротив меня была стальная дверь с множеством запоров. Я подошел к ней и ощупал — дверь оказалась слегка приотворена. Толкнул раз, второй. Напрягся, подналег всем телом — напрасно, дверь не поддалась. Она даже не шелохнулась. С удвоенной силой я повторил свои попытки, и с тем же результатом. Впрочем, зачем мне ее открывать? Чтобы увидеть кучи нового хлама? Да и стоит ли вообще отворять каждую запертую дверь? Не скрывается ли за ней то, чего знать не следовало?

В этих философских размышлениях я присел на длинный зеленый ящик. Побарабанил по нему пальцами и заинтересовался: почему я не обратил на него раньше внимания? Наверное, это в природе человека разгребать всякие дальние завалы и в упор не замечать того, что находится у него под носом.

С помощью багра я сорвал висящий замок, поднял крышку и обомлел. В деревянном ящике покоился целый оружейный и арсенал: два короткоствольных автомата, с десяток армейских пистолетов, несколько овальных ребристых гранат и без числа картонных коробок с патронами. Все оружие было в идеальном порядке: тщательно смазано и завернуто в промасленную бумагу. Вот так находка! Никогда прежде я не сталкивался ни с чем подобным. Если все это продать с умом, то… Стоп, чем это я собрался торговать? У нас строго наказывалась продажа и хранение любых видов оружия. Шехнер, конечно, мог купить, а мог и арестовать меня вместе со всем моим товаром. Неизвестно, что взбредет ему в голову. Это тебе не набор иголок для штопки и шитья.

Не сдать ли тогда эту находку городским властям? Так, мол, и так, обнаружил в бомбоубежище, занимаясь уничтожением крыс. Примите, пожалуйста, под расписку. И не позабудьте о денежном вознаграждении, которое причитается при таких находках. Ага, и доказывай после, что не утаил второй ящик для вооруженного переворота. Нет, лучше всего было помалкивать про этот ящик. Пускай стоит там, где стоял.

— Ау! Хэнк! Ау! — долетели до меня крики Лаэрта.

— Я здесь! — откликнулся я, поспешно захлопнул крышку ящика с оружием и набросал на него сверху разного мусора.

— Насилу тебя отыскал, — входя в отсек, сказал он. — Плутал, плутал в потемках. Чуть не заблудился. А ты что здесь делал?

— Да ничего.

— Ну, я принес ловушки. Но сможем ли мы их после найти?

— Не волнуйся, я этого места ввек не забуду, — ответил я.

Лаэрт пожал плечами и принялся расставлять на полу ловушки.

— Слушай, такое дельце намечается, — сказал он, не отрываясь от своего занятия. — Наверху я потолковал с одной дамочкой. Стало быть, она просит, чтоб мы ее обслужили. Заплатит — соответственно. Сейчас она ждет нас возле нашего фургона.

— Посмотрим.

— Чего там смотреть? Деньги сами идут нам в руки.

Я глубоко вздохнул. Только вчера управляющий ругал меня и мою службу за плохую работу, а сегодня я был уже готов подрабатывать на стороне. Но не торчать же нам весь день под землей. Тем более что от здешних обитателей жалоб на нас наверняка не поступит.

На улице нас встретил сильный холодный ветер, выбивавший из глаз слезы, но он был гораздо приятней душной спертости бомбоубежища.

— Черт, позабыл свой багор, — выругался я.

Лаэрт поскучнел и что-то проворчал в мой адрес.

— Что ты говоришь? — поинтересовался я.

— То, что я не пойду за ним.

— Я тебя и не прошу. Багор там не пропадет, возьму его в следующий раз. — Мне совсем не хотелось возвращаться назад, в дальний подземный отсек.

Из синего изящного автомобиля, припаркованного рядом с моей машиной и служебным автофургоном, вышла и направилась к нам, точнее сделала вид, что направилась, молодая статная женщина.

— Мой начальник, мадам, Хэнк, — представил меня Лаэрт, когда мы приблизились к ней. — Рекомендую.

— Рада познакомиться, Хэнк. Вы не находите, что погода сегодня на редкость отвратительная, — произнесла она, и принялась запахивать полы голубой искусственной шубы, раздуваемые ветром.

— Сейчас постоянно погода отвратительная, за исключением двух-трех месяцев в году, — заметил я. Стоя возле нее, я испытывал чувство неловкости за свою грязную рабочую одежду.

— Да, климат на планете совсем испортился, — согласился Лаэрт, и напомнил: — Мой начальник, пани.

— Я поняла. Я рада познакомиться. Но эта погода меня жутко угнетает. Чтобы хоть немного улучшить настроение, мне без конца приходится глотать таблетки.

— Нас тоже, леди, жутко угнетает эта погода. Мы тоже без конца глотаем таблетки, — меняя свои обращения к женщине, Лаэрт хотел сбить ее с толку, но, по-моему, рассуждениями о погоде она преуспела в этом гораздо больше.

— Так вот, меня зовут Кларисса. У меня к вам просьба: избавьте мое жилище от крыс.

— Какие проблемы? С удовольствием…

— Но, — перебил меня Лаэрт, решивший сам вести все переговоры, — но у нас много вызовов, фрау, то есть Кларисса. Мы просто не успеваем повсюду, мой начальник подтвердит.

— Что же мне делать?

— Официально обратиться в нашу контору и оформить вызов. Когда подойдет ваша очередь, то мы вас обслужим.

— И сколько же мне ждать?

— Ну, не больше полугода. При удаче и того меньше. Месяца четыре.

Кларисса мягко улыбнулась, будто любой другой ответ ее бы удивил.

— Крысы досаждают мне сейчас, а что будет через полгода или даже через четыре месяца неизвестно, — заметила она. — Я заплачу вам за срочность.

— Но существует очередь и среди срочных вызовов. Если только… — взглянул на меня Лаэрт с немым вопросом.

— Если только не записать этот вызов, как ликвидацию внезапного возникшего эпидемиологического очага, — завершил я за него фразу.

— Это как раз то, что мне нужно.

— Ну и отлично. После обработки, мы дадим вам замечательные ловушки, — заверил Лаэрт. — Улучшенной модели, с гарантией на двенадцать месяцев. Они пока еще нигде не продаются. В таких случаях обычно мы берем по полсотни на человека.