Харлан Эллисон - Мальчик и его собака

– Топек. Это совсем недалеко отсюда.

– Да, я знаю. Спусковая шахта находится всего в полумиле. Я как-то бывал там из любопытства.

– А ты когда-нибудь был в подземном городе?

– Нет, и не думаю, чтобы мне захотелось…

– Почему? Там очень хорошо. Тебе бы понравилось.

– Дерьмо!

– Это слишком грубый ответ.

– А я и есть очень грубый и невежливый.

– Но не все время…

Этот разговор начал меня бесить.

– Слушай, дура, что ты говоришь? Я схватил тебя, делал с тобой, что хотел, изнасиловал тебя с полдюжины раз, и что я слышу, а? Что во мне может быть хорошего? У тебя что, не хватает мозгов понять, что когда кто-то…

– Но мне это понравилось, – очень мило улыбнулась она.

– Хочешь сделать это еще раз?

Я был по-настоящему шокирован, так что даже отодвинулся подальше от нее.

– Ты что, ничего не соображаешь? Ты что, не знаешь, что такая цыпочка из подземки, как ты, может быть изувечена такими соло, как я? Тебя что, родители не предупреждали: «Не появляйся наверху, тебя украдут эти грязные, волосатые, дурно пахнущие соло!» Разве ты этого не знала?

Он положила руку на мое бедро и стала его поглаживать. Меня снова охватила возбуждение.

– Родители никогда не говорили мне так про соло, – сказала она, затем притянула меня к себе и поцеловала. И опять я так и не смог ее остановить.

Боже мой, это продолжалось несколько часов! Спустя некоторое время Блад, наконец, повернулся в нашу сторону и сказал:

– Я больше не могу притворяться спящим. Я голоден, и у меня болят раны.

Я отбросил Джун – на этот раз она была сверху – и обследовал пса. Доберман оторвал изрядный кусок его уха, вдоль морды шел глубокий порез, мех с одного бока был весь покрыт запекшейся кровью.

– Тебе здорово досталось, приятель, – сказал я.

– Ты тоже не похож на розовую клумбу, Альберт, – огрызнулся Блад.

Я быстро убрал руки.

– Можем ли мы выбраться отсюда?

Он немного покрутился и затряс головой.

– Ничего не могу прочесть. Экран, Хочешь – не хочешь, а придется вылезать и идти на разведку.

Мы немного обсудили это и решили, наконец, что если здание сгорело и чуть остыло, стая к этому времени должна уже просеять весь пепел. То, что они не попытались взломать котел, указывало, что мы, вероятно, довольно глубоко погребены под обломками. Или так, или здание все еще сильно раскалено. В этом случае они все еще находятся наверху, готовясь тщательно посеять то, что могло остаться после пожара.

– Думаешь, тебе это удастся в таком состоянии?

– Думаю, что мне в любом случае придется это сделать, – угрюмо ответил Блад. – Вы тут затрахались до потери рассудка и, наверное, забыли, что нам еще нужно остаться в живых.

Я почувствовал, что у нас с ним могут возникнуть какие-то неприятности. Ему определенно не нравилась Квилла Джун. Но это было не ему решать. Я отодвинул его немного в сторону, приподнялся и сдвинул задвижку котла. Дверца не открывалась, поэтому я уперся в стенку и попытался подняться на ноги.

Что бы там ни навалилось с другой стороны, но крышка начала подаваться и через минуту с грохотом отвалилась в сторону.

Я распахнул дверцу и выглянул наружу. Верхние этажи здания провалились в подвал, но к этому времени они, в основном, превратились в шлак и легкий мусор. Поэтому было очень трудно что-либо разглядеть.

Я выскользнул наружу, обжигая руки о заднюю стенку задвижки котла. Блад последовал за мной и стал побираться среди груд обломков. Я увидел, что котел бойлера был почти полностью скрыт обвалившимися остатками здания. Оставались хорошие шансы на то, что стая произвела небрежный осмотр и решила, что мы изжарились. Тогда они могли уйти… Но в любом случае, я хотел, чтобы Блад произвел тщательную разведку. Он была уже собрался, но тут я позвал его.

– Ну, в чем дело?

Я глянул на него сверху вниз.

– Могу тебе сказать, приятель. Ты погано ведешь себя.

– Меня это устраивает.

– Черт побери, псина, какая муха тебя укусила?

– Она, та чистенькая цыпочка, которую ты подобрал.

– Ну и что из этого? Тоже мне, большие дела! У меня и раньше были цыпочки.

– Но не такие, которые прицепились бы к тебе. Предупреждаю тебя, Альберт, у тебя с ней будут большие хлопоты.

– Не будь идиотом!

Блад не ответил, только сердито глянул на меня и отвалил проверять сцену. Я вполз обратно и задвинул запор. Джун снова захотела заняться этим, но я ответил, что не хочу. Блад здорово подпортил мне настроение. Я был раздражен и не знал, на ком отыграться.

Но боже мой, какая она была хорошенькая! Она надула губки и уселась, обхватив себя руками.

– Расскажи мне о подземках, – попросил я.

Сперва она дулась и говорила немногословно, но вскоре разговорилась и почувствовала себя более свободно. Я много узнал от нее. Я подумал, что это может мне пригодиться… когда-нибудь…

От тех стран, которыми были когда-то США и Канада, осталась всего пара сотен подземок. Они были образованы на месте шахт, подземных озер и других пещер. Некоторые из них, особенно на Западе, представляли собой естественные подземные формации, уходящие от двух до пяти миль вглубь. Люди, которые засели в них, были самой худшей разновидности: южные баптисты, фундаменталисты, адвентисты. Настоящие праведники среднего класса, у которых отсутствовал вкус к дикой жизни. И они вернулись к образу жизни, который существовал уже около ста пятидесяти лет. Они прихватили с собой последних оставшихся в живых ученых, заставили их работать, изобрести «как» и «зачем», а потом их выгнали. Они не желали никакого прогресса, не терпели никаких инакомыслящих, возражали против всего, что могло бы взволновать людей. Того, что они имели, им было достаточно. Лучшее время, по их понятиям, было до Первой Войны, и они решили, что если им удастся создать подобие тех времен, они будут жить мирной жизнью и сумеют выжить. Дерьмо! Я бы там быстро свихнулся.

Квилла Джун улыбнулась, снова прижалась ко мне, и на этот раз я ее не оттолкнул. Она стала трогать меня, ласкать то тут, то там, а потом спросила:

– Вик?

– М-м?..

– Ты когда-нибудь был влюблен?

– Чего?

– Влюблен. Ты когда-нибудь был влюблен в девушку?

– Не могу точно сказать, но, наверное, нет.

– А ты вообще знаешь, что такое любовь?

– Конечно. Думаю, что знаю.

– Но если ты никогда раньше не любил…

– У меня никогда раньше не было пули в голове, но я знаю, что это мне бы не понравилось…

– Могу поспорить, ты не знаешь, что такое любовь.

– Ну, если это означает жить в подземках, то мне и узнавать не хочется.

После этого она потянула меня вниз, и мы опять занялись любовью. Когда мы кончили, я услышал, как снаружи скребется Блад. Я открыл задвижку.