Виталий Вавикин - Добро пожаловать в будущее

Бирс чувствует запах масляных красок. Он в художественной мастерской. Нет. Это Брина в художественной мастерской. Но он сейчас она. Он стоит возле окна и смотрит незаконченную картину. Пока это всего лишь наброски, но они нравятся Бирсу, они нравятся Брине. Она пришла к художнику, чтобы он создал ее голограмму, но сейчас она думает, что рисунок маслом ничуть не хуже – в нем есть душа, отсутствующая у голограммы.

– Кто эта девушка? – спрашивает Брина.

– Никто, – говорит художник. Брина чувствует удовлетворение. Бирс чувствует удовлетворение.

– А меня ты сможешь так нарисовать? – спрашивает художника Бирс, то есть спрашивает художника Брина. Художник смотрит на нее и медленно качает головой. – Почему?

– Потому что ты не она.

– Я могу заплатить больше. Намного больше, чем за голограмму.

– Нет.

– Я могу заплатить иначе, – Брина подходит к художнику.

Она знает, что он одинок. Знает, что у него давно не было женщины. Бирс видит все ее мысли, мечты, фантазии, компромиссы.

– Не говори, что ты не думал об этом, – Брина улыбается.

Она обнимает художника и шепчет на ухо непристойности. Он слушает молча. На его лице нет никаких эмоций. Брина слышала много историй о том, что большинство художников гомосексуалисты. Но она знает, что этот художник не такой. Знает, но не может понять, почему он не хочет нарисовать ее маслом.

– Я открыта для экспериментов, – говорит Брина, а художник бросает ей ее вещи и велит убираться.

– Это еще хуже, чем застудить простату. Еще хуже, чем подруга детства, которая считает, что ты в неоплатном долгу перед ней за свой первый секс, – бормочет художник.

Бирс видит его и понимает, но чувствует, что понимания нет у Брины. Только злость. Только обида. Она орет на художника, чтобы он вернул ей деньги за голограмму, которую не сделал. Брина ненавидит его, когда смотрит ему в глаза. Ненавидит, когда выходит на улицу. Ненавидит, когда жалуется подругам. Но Бирс знает, что она вернется через пару дней и попросит прощения, скажет, что никто больше не хочет делать ее голограмму. Никто не может сделать ее голограмму так, как хочет она, так, как сможет художник. Этот несговорчивый художник, с такой же белой кожей, как у Бирса.

Все предлагают электронную коррекцию недостатков, но ей нужна правда, естественность. Поэтому она снова здесь. Идет по комнате. Мольберт стоит у окна, но на место полотна с рыжеволосой девушкой вставлен чистый холст. Художник включает лампы. Он пользуется недорогой, но весьма продвинутой аппаратурой фирмы «Никон». Его проекторы фирмы «Сигма». Он заставляет Брину удалить с лица перламутровый макияж. У нее черная кожа, и он советует использовать лилово-бордовые тона. Говорит не вставать в центр, чтобы ее фигура выглядела стройнее, и всегда смотреть выше камеры, чтобы узкие глаза казались чуть больше. Художник снимает ее против света. И никаких вспышек – изъянов и так слишком много, чтобы подчеркивать их дополнительным освещением. Но Брина довольна. На голограмме она красавица. Бирс чувствует ее гордость, радость.

– Хватит! – кричит Бирс, но вместо крика слышит смех Брины.

Он хочет сорвать со своей головы электроды, хочет избавиться от зеленых лучей, проникающих в его глаза, но его тело не принадлежит ему. Сейчас он во власти машины. Сейчас он может только смотреть, чувствовать, переживать.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Брина.

Бирс открывает глаза. Сеанс закончен. Машина убрана в ящик. Он лежит на диване. Брина рядом, обнимает его, словно мать испугавшегося во сне сына. За окнами ночь. Часы показывают начало второго.

– А ты, кажется, действительно не врал, когда говорил, что не умеешь делать переносы отпечатков сознания, – Брина улыбается. – Рада, что с тобой все в порядке. – Она прижимается к нему. Он чувствует тепло ее тела, запах. – Знаешь, а у тебя была очень интересная жизнь, – говорит Брина.

– Узнала что хотела? – спрашивает Бирс, стараясь не замечать ее руки на своей груди.

– Узнала. А ты?

– Я ничего не хотел узнавать. – Бирс смотрит в темноту за окном.

– Но что-то узнал… Что-то плохое?

– Художник.

– Да. Не самый удачный ракурс моей жизни. – Брина поджимает губы, молчит пару минут. Бирс пытается подняться. Тело затекло. Ремень расстегнут. На брюках пятно.

– Я что, обмочился? – растерянно спрашивает он Брину, потому что в прошлый раз во время обмена сознаниями произошло именно это. Брина смотрит на него, улыбается и говорит, что у него была эрекция. – Мы что, занимались сексом? – спрашивает Бирс и почему-то вспоминает все те непристойности, которые она обещала художнику за картину.

– Нет, – улыбается Брина. – Я просто подумала, что у тебя давно, наверное, никого не было, поэтому… – она показывает ему ладонь своей левой руки.

– Это еще хуже! – бормочет Бирс.

– Ну извини. Я просто хотела помочь. – Брина обиженно надувает губы, идет в свою комнату. – Обычно мужчины радуются, когда с ними происходит подобное, а ты ведешь себя так, словно тебя изнасиловали, – говорит она, перед тем как закрыть дверь.

Бирс остается один. Налить себе выпить, лечь на диван и попытаться заснуть. Перед глазами мелькают обрывки чужих воспоминаний, которые отчаянно кричат, что теперь стали частью тебя. Бирс поворачивается на бок. Не сопротивляться, не отталкивать неизбежное – так учили его, когда он подвергался процедуре переноса отпечатков сознания впервые.

– Хорошо, я не сопротивляюсь, – тихо шепчет Бирс.

Он засыпает медленно, незаметно. Мир остается в прошлом. Разум устремляется в небо. Бирс видит бесконечные очереди, но где-то там, среди тысяч, миллионов людей стоит Брина. Бирс слышит обрывки ее громоздких мыслей.

Укладка волос. Маски для волос. Уход за волосами. Выпадение волос. Каталог причесок. Прически знаменитостей – тех самых, что улыбаются выбеленными зубами со старых журналов, которые раскладывает она на столе в гостиной. Вот он – мастер-класс: идеальный хвост.

«Этим летом в моде простые и сексуальные прически, – говорит в журнале признанный модный гуру. – Такую укладку легко создать с помощью приборов, которые есть у каждой женщины независимо от того, модель она или домохозяйка…».

Коррекция фигуры… Тату и пирсинг… Астрология, знаки зодиака, совместимость по группам крови, оценка собственной сексуальности, основанная на древнеяпонских трактатах, отсутствие опыта – все это может разрушить хрупкую гармонию и привести к полной сексуальной несовместимости.

«Во всем виновата психология», – читает в каком-то журнале Брина…

Замуж за иностранца. Школа любовниц. Признаки измены. Забеременеть можно, несмотря на самую надежную контрацепцию…