Валерий Марк - Каторга

Дед, который наблюдал, что творится на участке соседей, хмыкнул и мотнул головой.

— Чувствую, не дадут нам сегодня обедать, — проорал он Лысому в серое ухо.

Лысый только кивнул. Наконец, объявили обед, и грохот осыпался, и в тишине проступили ругательства, гогот, стук ложек. Дед, Лысый и Умник уселись на своем участке, в пыльное крошево камня, достали посуду, принялись за обед. Минут через пять Гнус, наконец, подошел к Умнику и стал перед ним, бросая тусклую тень. Умник продолжал стучать ложкой, не замечая верзилу. Рядом с Гнусом остановился и Тормоз.

— Але, черепа, — поздоровался Гнус и мерзко хихикнул. — Хлеб да соль.

— Взаимно, — откликнулся Дед спокойно. — Что надо? Не мешай принимать пищу.

— Хавайте, черепа, хавайте. Я, вообще-то, не к вам. Я к этому.

— Ну, я тебя слушаю, Гнус. — Умник отставил ложку и поднял голову.

— Куда ты вчера народ уводил?

— В смысле?

— В смысле «в смысле»? Я спрашиваю, куда вы вчера ходили после работы?

— А, ты про люк? В люк. Чего спрашиваешь, когда сам видел.

— Я спрашиваю, что там такое, и зачем вы туда шарились.

— Там коридор, много дверей, кресла, пульты, экраны. Какая-то, в общем, такая всякая ерунда. Сходи сам посмотри, если тебе интересно.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что открывай люк, заходи и смотри, если тебе интересно. Там не заперто. Заходи и шарься сколько влезет.

— Что-то я, черепа, не понял. — Гнус обернулся к своим и мерзко хихикнул. — Он меня что, за дурака тут считает?

— Да он нас тут всех за дураков держит, — хрюкнул Тормоз. — Ему уже давно пора яйца на уши намотать, пидору гнойному.

— Я тоже, черепа, думаю, что пора. — Гнус выбил ногой из рук Умника миску с похлебкой. — Зачем ты туда ходил, сученыш? А?

— Посмотреть. — Умник поднялся и стал перед Гнусом, глядя ему в глаза. Гнус секунду держался, затем отвел глаза в сторону, обернулся к своим и мерзко хихикнул.

— Посмотреть… И что же ты там увидел, интересно спросить? — Он опять повернулся к Умнику и посмотрел ему в подбородок.

— Пока ничего особенного. Там все пока непонятно.

— А что там должно быть понятно? — Гнус хихикнул, и глазки его сверкнули.

— Мне там нужно кое-что узнать. Это личное, — сказал Умник серьезно. — К вам никакого отношения не имеет.

— Личное, черепа. — Гнус снова хихикнул своим. — Личное значит личное, хи-хи-хи, дело святое, да мне и насрать. Мне вот не нравится, что ты там шаришься, вообще шаришься. Чтобы я тебя там больше не видел. Понял, козел?

— Нет, не понял. Какое тебе дело, что я там шарюсь? Я же тебе говорю, что к вам это никакого отношения не имеет.

— Давай его, Гнус, замочим тут, наконец, — вякнул Тормоз. — Затрахал он уже по самое нехочу. Мы тут, кретины такие, ходим и ходим, сколько тут себя помним, ходим и ходим мимо, живем себе спокойно, без всяких вонючих люков, нам до них дела нет. И вот тебе, раз, выскакивает какой-то вонючий пидор из какой-то вонючей жопы, и лезет во всякие дыры, как какой-то ушастый член, и еще заявляет, что мы тут отстой, и гнилье, и моча.

— Я, Тормоз, не говорил, что вы тут отстой, гнилье и моча. Это вам, наверно, так самим кажется.

— Я повторять не буду. — Гнус толкнул Умника так, что тот чуть не упал. — Еще раз увижу, как ты ошиваешься около этого поганого люка, отрежу яйца тупой ножовкой. Понял?

— Что отрежешь яйца тупой ножовкой, понял.

Гнус ударил Умника коленом в пах, и Умник упал в пыль и крошево.

— И вам тоже. — Гнус обернулся к Деду и Лысому.

— А нам-то за что? — Дед поднял брови.

— Ты что, тоже тут самый умный нашелся? — Тормоз, поигрывая запасной стойкой, подошел к Деду. — Тебе ясно сказано?

— Мля, жалко, не замочили мы тебя давеча, — хихикнул Лысый, доглотал остаток похлебки и отставил тарелку. — Слушай, Тормоз, а пошли с нами?

— Куда?!

— В люк. Там тихо, спокойно, без вони, уродов нет никаких…

Тормоз ударил Лысого ногой в голову. Лысый успел увернуться, удар вышел вскользь, Лысого отбросило в сторону, на острые камни. Гнус подскочил к Лысому, ударил его сапогом в ребра — Лысый, крякнув, перевалился на другой бок и, согнувшись, затих.

— Я сказал, черепа, — процедил Гнус. — Все.

Он повернулся к Умнику, который поднялся и стоял, чуть согнувшись, держась рукой за стойку.

— А ты, паскуда, еще одно слово вякнешь, прикончу. — Гнус выхватил стойку и сунул ему под нос. — Понял?!

— Понял.

— Ах, сука! Я же сказал, слово, и…

Гнус замахнулся, Умник отдернулся, зацепил пяткой камень, повалился назад. Страшный удар, который должен был размозжить ему череп, пришелся в стойку. Балка выскочила из крепления и обрушилась, мелькнув у Умника прямо перед глазами. Череп Гнуса раскололся орехом, каска рассыпалась двумя половинками. Кровь и мозги жижей ляпнулись Умнику в переносицу. Балка воткнулась в отвал, за ней просела опалубка, похоронив Гнуса в месиве обломков и камня.

Дед с Лысым успели спастись — они бросились вон, как только стойка звякнула. Когда грохот осел и пыль опустилась, Дед приблизился к заваленному участку и стал осторожно оттаскивать камни. Лысый пришел на помощь. Через десять минут они вытащили из-под завала Тормоза, за ним другого напарника. Тормоз был целиком в лепешку, но еще дергался, второй, похоже, был мертв. Дед ощупал туловище и сказал:

— Этому все. Боюсь, что Умник, наконец, доумничался…

— Это рука провидения, — хихикнул Лысый, обшаривая карманы Тормоза и второго напарника.

Тормоз очнулся, открыл глаз — второй уже вытекал — застонал, громко, мучительно.

— Надо же, какая гнида живучая, — хихикнул Лысый снова. — А жалко, все-таки, Дед. Что-то и мне захотелось узнать, за что это нас сюда. Что мы, кому, где и когда.

— Надо было мне самому его придавить, как слепого щенка, пока еще не разобрался, что тут к чему, — покивал Дед без улыбки. — Ведь это такой разврат, что не успеешь и оглянуться. Ему, видишь ли, уже интересно, что мы, кому, где и когда. Засохни, Лысый, заткнись.

— Ладно, Дед, ладно… Разврат-то на самом деле нешуточный. Думаешь, я не вижу, как и тебе теперь интересно? Нет, Дед, а все-таки жалко этого идиота. А что, если бы он и правда расшифровал всю эту пакость? Все эти циферки и крючочки?

— Лысый, ты взрослый вроде как человек… Тьфу ты, вот ведь зараза! В общем, заткнись. Умник на нашем участке, мы должны его раскопать и убрать. Ты видел, кто сегодня дежурный?

— Еще бы, — гигикнул Лысый, ворочая камни. — Сейчас будет орать, что мы, толстые жопы, не справились, пока обед. — Они растащили камни, поставили запасную подпорку, закрепили просевшую кровлю, выскребли Гнуса. — С-сука, пообедать не дал спокойно. — Лысый пнул окровавленным сапогом разбитое туловище.