Владимир Полуботко - Двенадцатая нимфа

— Чем могу быть полезен? — спросил он, не вставая со своего вращающегося кресла, а только чуть повернувшись в сторону вошедших.

— Позвольте представиться, — сказал главный. — Меня зовут Скандлан, профессор Скандлан, преподаватель университета в городе Санта-Адольфина. А это Кехт и Форк — мои аспиранты. Мы приехали сюда из Авдации специально, чтобы посетить вашу лабораторию и Океанариум господина Мецената.

Он говорил на хорошем венетском языке, практически без ошибок, но акцент всё равно чувствовался.

— Что ж, очень рад, — ответил Вальтер с совершенно равнодушным лицом. — Если вы приплыли сюда с противоположного берега Спокойного океана только ради этого, то для меня это большая честь.

— Мы прилетели на самолёте, — уточнил Скандлан.

— И это — тем более! — честь для меня.

— Мы бы хотели посмотреть на кое-что из того, что у вас тут есть, и кое-что приобрести для нашего университета.

Вальтер на секунду заколебался. Подумал: «А не погнать ли их прочь?» Но потом почему-то смягчился.

— Ну что ж, если вам так уж хочется, пожалуйста. Пойдёмте!

Он не верил ни единому слову этого Скандлана и не сомневался в том, что этот мнимый профессор — или бандит, или аферист, но чисто внешне сохранял относительную вежливость: встал со своего кресла и повёл гостей смотреть свои владения. Дело происходило в том новом стеклянном здании, которое стояло во дворе его дома и в котором Вальтер и занимался своими морскими научными исследованиями.

— Одно из моих увлечений, — сказал Вальтер, — раковины причудливых форм. — Мне удивительным образом везёт: я постоянно нахожу что-нибудь необычное. Некоторые из моих находок — уникальны. Вот эта рогатая раковина — единственная в мире. Такой нет ни у кого, кроме меня. И вот эта ветвистая — тоже. Разумеется, они не продаются.

Скандлан повертел в руках обе раковины. Они и в самом деле производили впечатление чего-то совершенно невероятного.

— А это не подделка? — с изумлением спросил он.

— Нет. И как такое можно подделать?

— Как? Да взять да и слепить из чего-нибудь… Да и мало ли сейчас материалов изобретено!

— Нет, здесь всё натуральное. Кое-что из своих находок я продаю господину Меценату — у него огромная коллекция, но кое-что оставляю и себе.

Вальтер внимательно поглядел на своих гостей. Кехт и Форк держались почтительно и молчали, и все разговоры вёл только Скандлан. Вот он и сказал:

— Да слух о Меценате достиг и Авдации. Говорят, он скупает всё подряд: картины, ценности, археологические находки…

— А вы бы с него и начали свой визит на наш остров, — сказал Вальтер.

— А мы так и поступили. Мы уже побывали у него в музее и в океанариуме, — ответил Скандлан, вежливо улыбаясь.

— И что же вас больше всего поразило? Акулы? Гигантские крабы? Коллекция жемчуга?

— И это тоже, — сказал Скандлан.

— Но что-то же поразило вас более всего — так я понял?

— Да, — односложно ответил Скандлан. — Всё там у него очень интересно, но то, что у вас, для нас намного важнее.

— Видимо, потому, что Меценат ничего не продаёт, а только покупает, — сказал Вальтер. — А у меня вы надеетесь что-то купить. Так ведь?

— Возможно, — уклончиво согласился Скандлан и тут же перевёл разговор на другую тему.

Закончив просмотр коллекции раковин, гости перешли в другой зал.

— А вот это моя коллекция морских коньков, — сказал Вальтер, показывая на банки с заспиртованными морскими коньками разных цветов. — В здешних водах мне удалось выявить семнадцать разновидностей этой удивительной рыбки.

Гость по имени Кехт осторожно взял в руки одну из банок, повертел её и робко спросил:

— Если это существо с головою лошади и в самом деле рыба, то её, наверное, можно есть?

— Я пробовал, — сказал Вальтер.

— Вкусная?

— Морские коньки почти несъедобны, хотя и очень питательны. Их можно есть только в случае очень уж большого голода, но зато они содержат в себе очень ценное вещество, которое можно было бы использовать в медицинских целях.

Скандлан спросил:

— То есть из морских коньков можно делать что-то приносящее доход?

— Можно, — ответил Вальтер. — Но это сложное производство, а оно требует больших капиталовложений. — Тот, кто бы им занялся, мог бы заработать очень большие деньги. Но пока ещё такого человека почему-то не нашлось.

Кехт и Форк многозначительно переглянулись. Скандлан как-то странно улыбнулся.

— Я что-то не так сказал? — удивился Вальтер.

— Всё так, — утешил его Скандлан. — Просто мои ребята подумали, что вы такой богатый из-за того, что тайно производите что-то из этих самых морских коньков.

— Ах, вот вы о чём! — рассмеялся Вальтер. — Нет, ребята, это не так. Я ничего не произвожу — ни тайно, ни явно. Как видите, моя лаборатория — прозрачное здание. На ночь я всегда включаю здесь свет, и со стороны видно всё, что может произойти внутри этого помещения. Ну, например, вторжение посторонних людей с целью ограбления.

Скандлан сказал задумчиво:

— Если вы на ночь оставляете свет в этом доме, то со стороны моря это, наверное, выглядит, как один большой светильник. Должно быть, это очень красиво.

— Красиво, — согласился Вальтер. — Я и на башне Старого Маяка тоже включаю одну-единственную лампочку и тоже для красоты. Пусть светит. Может быть, кому-то мой свет пригодится и укажет верный путь. Или даже спасёт от заблуждений… Ну, а, если бы я здесь что-то производил, то об этом бы уже все знали. Что же касается, морских коньков, то я их только коллекционирую. Некоторые редкие экземпляры я продаю живьём Меценату — он их содержит в своём океанариуме. Я могу и вам их продать, сколько вы захотите, но вы должны сделать мне заказ: сколько, каких, когда и по какой цене, вот тогда и поговорим.

Скандлан как-то странно ухмыльнулся и спросил:

— Мы непременно сделаем вам такой заказ, господин Вальтер, но не сегодня. Сейчас мы пока только присматриваемся.

— Ну что ж, смотрите на здоровье.

Но Скандлан не унимался и гнул куда-то в сторону от первоначально заявленной темы:

— Вот вы ничего не производите, но купили себе дом, построили эту лабораторию… Вы же не хотите нам сказать, что живёте за счёт продажи морских коньков Меценату?

— Нет, конечно, — рассмеялся Вальтер. — Я вам вообще ничего не собираюсь рассказывать о том, как и за счёт чего я живу. И вы ведь, по вашим же собственным словам, не за этим же сюда пришли, чтобы выяснять какие-то подробности моей жизни, а за чем-то другим. Ведь так же? — он пристально посмотрел на Скандлана.

— Да, конечно, — вынужден был согласиться тот.