Дашук Алена - Голуби Теслы

Но вернёмся к голубке. Напоминаю, в то время я ещё не понимал, почему голуби таким удивительным образом меняют что-то во мне. Голубка, о которой я начал рассказ, была непостижимым созданием. Сначала я заметил, что она неизменно появляется, едва я начинаю сыпать корм. Однако прилетала она не только за ним. Птица без всякого страха садилась мне на ладонь, нимало не заботясь, что я могу сжать пальцы, и её косточки хрустнут тончайшими побегами. Она покоряла своей доверчивостью. Затем голубка перелетала на плечо и принималась тихо ворковать, окутывая меня невесомым теплом. Сердце таяло. Уверяю, подобное могут испытывать лишь трепетно любящие.

Я был когда-то влюблён. Мне тогда исполнилось лет двадцать. В начале наших отношений меня наполняла та же хрустальная лёгкость и нежность. Вершиной человеческой любви принято считать счастливый брак. Любовь у людей ценна не сама по себе, а лишь как средство для достижения гораздо более понятных благ: уютный дом, налаженный быт, продолжение рода и так далее. Трепет неизбежно сменяется будничными хлопотами: помолвка и поиск средств на неё, свадьба и список приглашённых, в который необходимо включить всех, кто так или иначе может посодействовать вашему семейному счастью. Это приятно, но ставит любовь на житейский фундамент, из неё улетучивается незримое, туманное, неизрекаемое. Конечно, у людей появляются иные радости: совместные обеды, покупка мебельного гарнитура или китайского сервиза, но того, невесомого, вернуть уже невозможно. Всё стало слишком… человеческим. Другими словами, любовь у людей – промежуточный этап, а цель её – комфорт.

Моя голубка ничего от меня не ждала. Не ждала даже ответного чувства. Она просто прилетала, стоило мне подумать о ней. Я мог быть в отеле или лаборатории, на улице или в любом другом месте, но, едва я мысленно обращался к ней, на окне прорисовывался силуэт птицы. У меня закралась мысль, что незнающие суеты существа слышат и общаются на ином, несравнимо более тонком, нежели человеческая речь, уровне. Признаюсь, её бескорыстная любовь согревала меня так, как не согревала самая преданная дружба или влюблённость из мира человеческого.

Однажды вечером моя голубка прилетела без зова. Села на подоконник и ударила крыльями в стекло. Я открыл окно, она влетела в комнату. Что произошло дальше, не в силах объяснить до сих пор. В номере было темно. Внезапно сумрак прорезали яркие зеленоватые лучи. Всмотревшись, я заметил, что струится этот странный свет из глаз голубки. Не могу объяснить, откуда пришло понимание, но было оно ясным, словно кто-то тихо сказал это – она прилетела проститься. Стыдно вспоминать, какие мысли родились в моём мозгу тогда. Вместо того чтобы обогреть и утешить её, я задумался над… строением глаза.

Воздействие на нас извне в наибольшей степени осуществляется через глаз. Глаза – наше окно в мир. Именно глаз передает внешнее раздражение – свет – на сетчатку, то есть на концы зрительных нервов. Те под таким воздействием приходят в колебательное состояние. Колебания мгновенно передаются к соответствующим клеткам головного мозга. Но я вижу сейчас свечение, исходящее из глаза живого существа. Вероятно, происходит и обратный процесс: в исключительных случаях, связанных с необычайной деятельностью мозга и особой силой воображения, возникновение мысли в мозгу вызывает на сетчатке глаза флуоресценцию, то есть его свечение. Другими словами, живое существо способно излучать через глаза информацию, воспринимаемую другим существом. Понял же я, что хотела сказать моя голубка – она умирает.

Белая птица с серыми крапинками, действительно, больше никогда не прилетала. Тем не менее, я всегда чувствовал её незримое присутствие. Почему, Вы поймёте очень скоро. С момента того прощания я стал по-иному вглядываться в глаза голубей, которых кормил. Теперь мысли, приходящие мне в голову, когда я был среди птиц, не казались случайными. Я учился понимать их. Позже я попытался задавать им вопросы. Ответы получал неизменно. Да, мы способны обмениваться информацией с любыми живыми существами. Да что там, живыми! С сущностями, кажущимися нам лишёнными разума, например, частицами электричества или воды. Мы получаем сигналы и от материй, которых вовсе, как мы думаем, не существует. Если хотите узнать об этом подробнее, отыщите исчезнувшие в 1918 году архивы моего друга Уильяма Крукса. Это, как Вы знаете, известный и уважаемый в научных кругах английский учёный. Долгие годы на строго научно-экспериментальной основе он изучал такое явление, как спиритизм. Его исследованиям можно доверять. Благодаря открытым мной законам Вселенной, я создал для него электромагнитную спираль, производящую поле, в котором яснее проявляются очертания духов. В то же время данное поле благоприятно влияет на состояние медиума, что облегчает проведение опыта. Что-то мне подсказывает, архивы нашей с ним переписки пропали не случайно, а те, кто так интересуется "лучом смерти", при желании, могут эту переписку изучить.

Однако речь сейчас о другом. Я остановился на том, что стал обмениваться информацией с голубями. Так я узнал, что эти удивительные птицы живут в совершенно ином временном пространстве, нежели мы. Их жизнь течёт не от рождения к смерти, а как бы сквозь эти события. Иными словами, птенец рождается сразу после собственной смерти и, помня свои прошлые жизни. Вот почему я чувствовал, что моя голубка рядом. Она вернулась ко мне, просто я не умел узнать её в ином обличье. Только ощущал знакомое тепло.

Скоро я окончательно убедился – голуби помнят бесконечность, они знают бессмертие. Порой, когда отступает суета, мы, люди, чувствуем их знание. Мы тянемся к нему, как к спасению. Обычно это происходит с нами на грани собственного небытия. Или если нам мнится, что мы достигли этого предела. Мы отчаянно жаждем бессмертия, когда приближаемся к черте, отделяющей жизнь от того, что принято называть смертью. Не знаю, замечали ли Вы, как смотрят на голубей старики и неизлечимо больные. В их глазах отражается понимание. Птицы помогают душам этих людей не разлюбить ускользающую жизнь и не бояться исчезнуть. Посмотрите, как кружат голуби над больницами и домами, где лежит умирающий. Они точно несут благую весть, что на этом жизнь не заканчивается. Голубиное вневременье вливается в тех, кто так боялся смерти".

Трамп вытер ладонью лоб и отвёл глаза от рассыпанных по бумаге строк. Казалось, писавший их совсем недавно задумчиво перебирал мысли самого профессора: листья, голуби… Разве не те же странные идеи приходили в голову Джона, когда перед ним замаячила та самая черта? Спустя пару минут профессор немного успокоился и снова взялся за письмо.