Влада Воронова - Лабиринты встреч

Я с изумлением посмотрела на говорившего. Обращается вроде бы к нам. Только о чём это он?

— Захар… — растерянно и неверяще проговорил братишка. — Захар!

— Или ты решил предложить мне этого сопляка в качестве утешительного приза? — ядовито поинтересовался названный Захаром. — Но я не трахаюсь с малолетками. И тебе не советую. От них проблем вдвое больше, чем удовольствия.

— Захар, ты ошибаешься! — закричал братишка. — Всё не так!

— А как?! Сначала ты исчезаешь ни слова не говоря и не пожелав выслушать меня, теперь возвращаешься в обнимку с каким-то малолеткой! Какого чёрта ты притащил сюда пацана? И где ты его вообще подцепил?

Я почувствовала, как меня захлёстывает злость. До каких пор меня будут оскорблять, сравнивая с мужиком?!

Стряхнула руки брата и заорала с яростью:

— Если ещё один придурок слепошарый скажет, что я хоть чем-то похожа на мужчину, зубы ему выбью на хрен!

Захар растерянно посмотрел на меня и проговорил:

— Кто вы?

Моя злость униматься не желала, а обида с возмущением — тем более.

— У тебя что, глаза в заднице, если девушку от пацана отличить не можешь?!

— Кира, — взмолился брат. — Кира, пожалуйста, не кричи на него. Стой, Кира! Не надо, умоляю… Не трогай его.

Я посмотрела на брата с удивлением и обидой.

— Ты что, и правда думаешь, будто я могу ударить того, кто не способен мне сопротивляться?

— Кто это, Олег?! — закричал окончательно заморочившийся Захар. — Кого ты привёл?

Так вот как зовут моего брата — Олег.

— Кто она такая? — повторил Захар.

— Это моя сестра, — сказал Олег. И торопливо уточнил: — Двоюродная. Наши семьи почти не общаются, поэтому я тебе ничего о них и не рассказывал.

— И что здесь понадобилось твоей сестре?

— Портрет.

— Как ещё портрет? — оторопела я. Тот же самый вопрос одновременно со мной задал и Захар.

— Поясной, насколько я понял, — проговорил Олег. — Сестра всегда хотела заказать свой портрет, но эскизы, которые делали студенты из Академии Искусств, ей не понравились. «Творения» уличных рисовальщиков — тем более. Может, ты возьмёшься?

— Да, — опомнилась я и подхватила игру. — Олежка говорил, что вы очень хороший дизайнер и художник.

— Я не занимаюсь портретной живописью, — ровно проговорил Захар. — Ваш брат ошибся.

— Но попробовать-то можно, — сказал Олег. — Сделать эскиз. Не получится, значит не получится. Но просто попробовать. Ведь делать всё равно больше нечего. Или… у тебя какие-то срочные дела?

— Нет, — качнул головой Захар. — Ничего срочного. Идёмте.

— Захар, — окликнул Олег, — у тебя ничего плохого не случилось? С тобой всё в порядке? Никаких происшествий не было?

— Если не считать отвалившуюся дверцу секретера, то нет.

— Дверца секретера?

— Ну да. Там надо было давно петли поменять, а я всё тянул и тянул. Вот и дотянулся, что от случайного толчка она отвалилась, да ещё и документы по всей комнате разлетелись и перепутались. Теперь замучаешься их сортировать.

— Тебе помочь?

Захар улыбнулся. Улыбка у него оказалась на диво мягкой, лучистой и милой. Ни у кого ещё таких улыбок не видела.

— Нет, спасибо, — сказал он. — Я уже вызвал секретаршу. У неё это получится гораздо лучше, чем у меня. А вот и она.

Секретаршей оказалась элегантная женщина средних лет — такой, каких нанимают только для настоящей работы, а не для украшения кабинетного интерьера.

Захар галантно поцеловал ей руку, проговорил извинения.

— Какие пустяки, Захар Степанович, нисколько вы мне не помешали, — ответила женщина. — Конечно, я помогу вам разобраться с бумагами. Ведь это мои прямые обязанности.

— Только не в субботу.

— Пустяки, — повторила женщина и поднялась на второй этаж. Негромко хлопнула входная дверь.

— Захар, быть может, предложишь моей сестре чаю? — спросил Олег.

— А тебе чай не нужен? — тихо сказал Захар.

— Не оставлю же я сестру наедине с незнакомым мужчиной. И… Захар, Кира знает о том, что недавно произошло, поэтому нам с тобой лучше какое-то время встречаться только в её присутствии. Или разойтись прямо сейчас. Навсегда.

Захар сглотнул.

— Думаю, — сказал он, — общество твоей сестры — это именно то, что надо нам обоим. — Захар посмотрел на меня: — Кира, вы слышали легенду об Унгуд?

— Да. Это австралийское божество в образе змеи. Творец небес и земной тверди, тьмы и света, растений и животных. А заодно — первопредок людей. Принимая человеческий облик, Унгуд могло по своему желанию становиться как красивым мужчиной, так и прекрасной женщиной. В мифологии североамериканских индейцев есть похожий персонаж — ворон Йель.

Олег смотрел на меня с изумлением, даже рот приоткрыл.

Я позлорадствовала. Так тебе. В следующий раз не будешь считать спортсменов идиотами.

— Кира, — спросил Захар, — вы не против, если я напишу ваш портрет в образе Унгуд? У вас очень нестандартная внешность и без мифологической поддержки мне, боюсь, не справиться.

— Тогда уж лучше Йель. Унгуд — чернокожее божество, а индейцы от европейцев хоть и отличаются, но не так сильно, как негры.

— Думаю, для Унгуд не составило бы труда воплотиться и в чисто европейском облике. Но попробуем и Йель. Там видно будет, какой образ окажется лучше.

— Идея интересная, — одобрила я. — Почему бы и нет? Давайте попробуем.

— Тогда приглашаю вас на чашку чая, — улыбнулся Захар.

— Спасибо, — сказала я и тоже улыбнулась. Не ответить улыбкой на улыбку Захара было невозможно.

Очень обаятельный и приятный мужчина. К тому же не зациклен на спортивных и светских сплетнях, как большинство моих знакомых. Меня не узнал, что неожиданно оказалось очень приятно. Жаль, что он гей. Если бы не это, в него можно было бы влюбиться. А так только и остаётся, что пожалеть о том, чему никогда не сбыться.

Но к чёрту грустные мысли!

Ненавижу печаль.

Я улыбнулась ещё раз и вошла в квартиру Захара.

На улице опять зарядил густой проливной дождь, и освещение для живописи стало категорически непригодным, даже если включить все потолочные лампы.

Я убрал иллюминацию и стал просто рассматривать эскизы. Уже неделю пытаюсь сделать хотя бы предварительный набросок портрета Киры, но ничего не получается. Ведь я всего лишь дизайнер, пусть успешный и небесталантный, однако для настоящей портретной живописи моих дарований ничтожно мало.

Кира. Невозможная, невероятная красота. Мистическая, как говорит Олег. Лучезарное божество, небесная гостья, в облике которой мужское и женское начало стали единым целым, бесконечно прекрасным и гармоничным. Унгуд. Йель.