E.Allard - E Allard Esli zamerznet ad

— Убивать Райзена, ты забыл? — захихикал Боб. — Короче, Фрэнк, когда отправляемся? — добавил он серьёзно.

— Никогда. Я считаю, что убивать Райзена совершено бессмысленно. Он уже ничего не решает. Сидит тихо в своём особняке, как мышь в норе, и нос боится высунуть. Надо расправиться с этим отморозком, который терроризирует город. Это первоочерёдная задача.

— Ты достал всех своим гуманизмом, — проворчал Шон. — Райзен тебя пытал, казнил, а потом ещё выдал за маньяка-убийцу. А ты его простил?

— Спасибо, что напомнил, — проронил Фрэнк ледяным тоном. — А то я уже начал об этом забывать. Начал забывать, как я вас всех сдал Райзену, так что вы все могли болтаться в петле. По моей вине…

— Так. Я думал, мы пришли делом заниматься. А чувствую, опять будем выслушивать покаянные признания Фолькленда в предательстве, — сарказм в тоне Дока зашкаливал, он достал трубку, кисет и стал аккуратно набивать табаком. — Фрэнк, это очень интересно. Ты всегда так трогательно каешься.

— Фрэнк, Стэнвуд нас предупредил, — мягко сказал Боб. — И никто не пострадал. Кроме тебя.

— Тебя никто не считал предателем, — отозвался Стэнвуд. — Все понимают, что это вина Райзена. И хаос в городе возник тоже по его вине.

— Фрэнк, мы должны отключить камеры хотя бы потому, что это сделает Райзена простым смертным. А там уже тебе решать, что делать, — подытожил Док, закурив трубку, расслабленно откинулся в кресле и зажмурился от удовольствия.

Фрэнк задумался, подперев голову ладонью.

— Ну, действительно, Фрэнк, — миролюбиво сказал Боб. — Мы все хотим отомстить Райзену. И ты в первую очередь. Ты же говорил, что у тебя уже готов план. Почему ты передумал?

Фрэнк сжал губы. Они ждали от него вполне определённых действий. И не могли понять, почему он медлит. Что ему мешает сделать последний шаг? Он не мог объяснить, почему оказавшись в шаге от того, чтобы нанести последний удар, он остановился. Они верили ему, были готовы идти хоть в рай, хоть в ад. А он медлил.

— Хорошо, план такой, — Фрэнк достал пульт и над столом раскрылся голографический экран. — Три панели управления. Одна высоко в горах. Другая — под землёй, в заброшенной канализации. Ну и последняя, естественно — у Райзена в особняке. Взламывать панели одновременно, смысла нет. Райзен уже не может выставить охрану. Поэтому будем действовать последовательно.

Сменились одна за другой схемы, фотографии местности.

— Ну вот, отлично! — наконец, сказал Боб, потягиваясь. — Теперь все ясно. Тебя отпускать одного никуда нельзя. У тебя крыша едет и тебе надо периодически вправлять мозги.

Все загалдели, бурно обсуждая услышанное. Фрэнк поморщился. Мыслями он был далеко отсюда.

— Ладно, ребята, — бросил он. — Готовьтесь.

Он вышел из зала и быстрым шагом направился к лаборатории Берты. Распахнул дверь. Берта рассматривала что-то в микроскоп, делала быстрые пометки в блокноте.

— А, Фрэнк, заходи! — обрадовалась она.

— Берта, а где… Где Ирэн?

— Она уснула. Намучилась сильно. Я её спать отправила. Тебе бы тоже стоит отдохнуть. Ты уже на тень стал похож.

Он тяжело вздохнул, уселся на диванчик напротив стола. Помолчал.

— Она смотрела на меня, как на кусок дерьма, — бросил он хмуро.

— Не преувеличивай. Ну да, лицо у тебя изменилось. Но это не страшно, Фрэнк. Сделаем тебе какое хочешь. Будешь опять красавчиком.

— Дело не в этом, Берта. Она считает меня предателем. И правильно делает.

— Опять начинается, Фрэнк. Твои муки совести уже всем надоели. Тебя никто никогда не упрекал. Ты прошёл такие пытки в руках этого мерзавца Райзена, что никто бы тебе ни одного слова не сказал.

— Дело не в этом. Не в этом. Понимаешь. Я бы любые пытки выдержал.

Берта осеклась, удивлённо всматриваясь в его лицо.

— А в чём?

Он вздохнул так тяжело, что, казалось, разорвётся сердце.

— Стэнвуд, Камилла знает в чем.

— Камилла? Она тут при чем? Райзен тебя кастрировать, что ли хотел?

— Да нет же! — взвился он так раздражённо, что Берта чуть на месте не подпрыгнула. — Кастрировать. Какая разница, с яйцами или без, я болтался бы на виселице! Не в этом совсем дело. Не важно все это. Если узнаете, все меня проклянёте.

— Фрэнк, знаешь, я не психиатр, не психолог. Но, по-моему, у тебя что-то с головой. Может это моя вина, что я слишком задержалась с твоим оживлением… Извини, что так получилось. Понимаешь, я никак не могла понять, почему вижу другое лицо. Потом решила, что вообще взяла не твой генетический материал. Стала думать, где раздобыть ещё. Столько времени упущено! И тут пришёл Роджер…

Фрэнк поморщился, он слышал это уже сто раз. Ему до смерти надоело.

— Странно, Берта, — проронил он, задумчиво обхватив рукой подбородок. — Все говорят, что после смерти душа попадает в какой-то туннель, движется к свету. Я ничего не помню. Только боль, сожаление, досаду, что ничего не успел. И тьму. Куда делась моя душа? И потом как она вернулась? В моё тело. Может вообще не вернулась?

— Не знаю, я учёный-материалист, — саркастически возразила Берта. — Мне чужда идеалистическая теория происхождения человека. — Тогда и душа Райзена куда-то делась. Он-то воскресал много раз. И никогда, по-моему, его это не интересовало.

— Ну да, Берта, в том-то и дело. Стэнвуд мне говорил. Райзен был романтиком, идеалистом. Поначалу. А потом стал диктатором. Может быть, потому что потерял свою душу?

— По-моему, он так и родился. Без души, — голос Берты стал жёстким. — С холодным, расчётливым разумом. Ты боишься, что тоже стал бездушным?

— Я изменился?

— Незначительно. Стал более нервным. Все время дёргаешься, мучаешься. Что ты решил с Райзеном?

— Завтра отправляемся. С ребятами. Все отключим.

— Ну, это прекрасно! Что тебя смущает, Фрэнк? Что ты так мучаешься?

Фрэнк откинулся на спинку дивана, заложил руки за голову.

— Берта, ну вот я убью Райзена. Но разве мне вернёт это два месяца жизни? Что мне даст эта месть? Он сидит в своём особняке. Брошенный всеми. Все его близкие люди у нас — Роджер, Камилла. Стэнвуд.

— Тебе надо памятник поставить за твой гуманизм, — язвительно бросила Берта. — Ты какой-то не от мира сего. Иди отдохни.

Фрэнк вышел в коридор и медленно направился к одной двери, заветной. Тихо отворил, проскользнул внутрь. Прислушался.

Железная кровать со старинными набалдашниками. Ирэн спала, положив руку под подушку. Так сладко, как маленький ребёнок. Он тихо присел рядом, вглядываясь в её лицо. Она выглядела такой беззащитной. Наклонился, поцеловал в щёку. Она вздрогнула, медленно раскрыла пушистые ресницы, поморгала, пытаясь разглядеть в полутьме нежданного гостя.