Вадим Еловенко - Очищение

Но звонок раздался. Телефон завибрировал в руке Веккера, и он с нескрываемым изумлением посмотрел от кого звонок. Пусть и дальше молчат те, кто не верил!

– Привет. – сказал он в трубку еле скрывая радость.

– Да. Здорово. Что надумали сами?

– Штурм. Ситуация внутри нам, конечно, неизвестна. Атаковать будем в слепую. Отключим свет, газ, все… пустим газы и начнем. – Сухо сказал Веккер.

– И какие шансы? На нормальный исход?

– Ну, что за вопросы? – с неуместной улыбкой спросил Веккер. – Я от старшего не могу гарантий добиться, что Грешник будет жив, а ты такое спрашиваешь.

– Грешник должен выжить. Мне он нужен живым. Я его отправлю на Огненный. Он там узнает, что такое чистилище…

– Стоит оно того? – с сомнением спросил Веккер.

– Толя, я не знаю стоит ли оно того… Но я знаю что это всяко лучше чем заголовки иностранных газет: «доведенные до отчаяния инфицированные подорвали себя и заложников». Понимаешь? А если вы его живым достанете, он через неделю будет по всем каналам каяться в своих грехах и бить пяткой в грудь, твердя, что был идиотом.

– Хм… – только и вымолвил Толик.

– Вот тебе и «хм». Дай трубку старшему. Хочу его послушать.

Веккер выискал глазами среди офицеров старшего и спросил его:

– Готовы? Сейчас будете говорить с ним.

Старший не был робким человеком, но в разговоре по телефону ему стоило больших трудов, чтобы не заикаться и четко докладывать обстановку. Когда трубку вернули Толику и он прижал ее к уху, то услышал:

– В общем, как-то все у вас там глупо. У вас и техника, и спец оборудование. И вы за ночь не узнали даже где сам Грешник. Маршруты их проходов и так далее. Слава богу, хоть где заложники знаете. Что сам думаешь?

Веккер ответил предельно честно:

– Штурмовать нельзя, но выбора нет. Тянуть пока они там голодать начнут? Так они время тоже тянут. Надеются на вмешательство иностранной прессы и госдепов других стран. Самое глупое они не выдвигают требований. Если бы они попросили операторов и журналистов, я бы хоть народ туда послать смог. И пока бы они сочиняли воззвание инфицированным всех стран объединятся, как минимум бы узнали, что и где. А может, и захват провели бы.

– Тянуть не стоит, ты прав. А не хочешь сам прогуляться к Грешнику?

– Ээээ… – только и выдавил из себя Толик. – Ты не забыл, что это я его «закрыл»?

– Ну, вот и поговорите. Пусть выскажет тебе претензии ты выслушаешь, покаешься, что да… идиоты были, не разглядели в нем настоящего Человека. А сейчас зачем становится подонком убивая невинных?

Веккер был озадачен. Он совсем перестал понимать, зачем его пытаются послать откровенно на смерть. Пытаясь расставить все по местам, он спросил открыто насмехаясь:

– То есть все? Я тебе точно живой уже не нужен?

Его собеседник тяжело вздохнул и сказал:

– Толик, чушь не неси. В общем, думайте там сами. Если до обеда не будет готово решение, подумай над моим предложением.

Разорвав связь Веккер в задумчивости посмотрел на старшего операции. Потом поднялся и, обращаясь к офицерам, громко сказал:

– Новая вводная. Слушаем внимательно.

Первым из лифта вышел Семен. Он зло осмотрел собравшихся на лестничной площадке и спросил:

– А вы, наверное, лифта ждете все?

Не услышав ответа, он коротко кивнул и Вика за плечи вывела мальчика из лифта:

– Гнида, паразит…

– Ублюдок, мразь…

– Сука! Что сбежать надумал?

Прорвавшийся гомон пресек рык Семена:

– Заткнуться и всем два шага назад! – для подтверждения своих слов он достал оружие, что не рекомендовалось и взвел его. А потом вкрадчиво пообещал: – Кто не поймет, всю жизнь на лекарство работать будет!

Сказав это, Семен первым стал спускаться вниз к выходу. За ним, держа сумку на плече, и угнетенно склоняя голову, поспешил мальчик и уже за пацаном, жестко сжав губы, следовала Вика.

Казалось, она была готова ко всему. Но когда Семен только раскрывал двери подъезда, а мальчик еще даже не сошел с лестницы, на нее набросились. Она думала, что кинуться на парня. В крайнем случае, на Семена который грудью расталкивал скопление, но набросились именно на нее. Просто, обхватив могучими руками за грудь, какой-то мужик прорычал ей в ухо:

– Не лезь девка. Эта тварь заразила дочь моего друга. Мы с ним быстро разберемся.

От сильного хвата у Вики вышел весь воздух из легких и она никак не могла снова вдохнуть. Замолотив руками и ногами ей удалось чуть ослабить хватку и, вдохнув, закричать что было сил.

Словно в замедленном кино Семен повернулся от входа к ней. Оглушенный ее пронзительным криком, мальчик согнулся и прижался к поручням в испуге. Люди, собравшиеся в подъезде, обрадованные глядели только на нее. Не они ведь первые начали. Нашелся в их бараньем стаде тот, кто решился. Толчок был дан. И потом они всегда смогут сказать, что невиновны.

На мальчика навалились скопом. Ему драли волосы, пинали ногами и словно действительно намеревались разорвать или затоптать. А миниатюрная Вика, извиваясь в объятиях огромного мужика, ничем не могла ему помочь.

Семен, скрытый толпой напавших, что-то кричал и грозил, но его не слушали. Он рвал горло, но все без толку. И тогда, все крики безумных остановил выстрел.

Смолкло все и даже Вика безвольно повисла в руках бугая. Стрелять нельзя… нельзя стрелять… стрелять нельзя… бились в ее голове слова наставника на курсах. Нельзя стрелять, если нет угрозы тебе лично. Нельзя стрелять, если нет угрозы захвата оружия. Нельзя стрелять. Просто нельзя. Нельзя стрелять в спину, даже вооруженному. Нельзя стрелять в невооруженного. НИКОГДА нельзя стрелять в невооруженного.

Раздались еще выстрелы. Вика увидела, как валится два тела из тех, что наседали на мальчика. За ними она увидела облепленного людьми, словно змеями, Семена, он наводил оружие на нее. Ей так казалось. И она снова закричала.

Мужик что держал ее, вдруг расслабил объятья, и она вырвалась, падая на цементный пол. Больно ударившись коленом и подвернув ступню, она даже не смогла удержать слезу от боли. Но какая боль, когда почти сваленный на пол Семен уже откровенно разряжал обойму.

Еще двое человек заорали, валясь на пол. Кто-то скользил по стене, оставляя на ней кровавый след. А люди над мальчиком словно бешенные псы продолжали его рвать.

Вика вытянула пистолет. Она, заученно целя в пол, взвела его и навела на уродов… Она что-то кричала им. Она что-то требовала. Она угрожала. Но когда увидела окровавленную голову мальчика, которого били о чугунные перла…