Александр Лукьянов - Трейлер Старика

Мозг Зоны,

Лужайка у дома Старика.

Запись беседы Старика и Тихони

(зашифрована, доступ к записи закрыт всем, кроме участников беседы),

08 час 23 минуты 27,051 сек. 12 февраля 2048 г.

Старик: —Да, я испуган. Настолько, насколько вообще могут быть испуганы все мы, Переселившиеся — бесплотные и бесчувственные компьютерные программы в Мозге Зоны.

Тихоня: — Старик, да что ты заводишься! Все прекрасно понимают, что тебе труднее, чем всем остальным, вместе взятым. Но и ты пойми других-прочих. (Садится на траву под большой куст сирени)

Старик: —Стараюсь.

Тихоня: —Неодинаково стараешься. Вот, к примеру у меня сложилось сугубо личное мнение — которого никому не высказывал, но и от тебя не скрывал — что ты куда больше, чем остальным, благоволишь амазонкам.

Старик: — Да, я симпатизирую им. Настолько, насколько вообще могут…

Тихоня: — «…симпатизировать мы, Переселившиеся — бесчувственные и бесплотные …», ну и так далее, тирьям-пам-пам строго по тексту. Угу… Ага… Однако…

Старик: —Что, «однако»? Видишь ли, в боевых сестрёнках я уверен полностью. Обрати внимание, друг мой, как себя ведут амазонки? Феноменально устойчивая психика: никакой не то, чтобы паники, но даже тревоги. Их Старшие Матери сдержанно попросили инструкций, невозмутимо выслушали и… И всё! Зажгли костры и факелы, установили дополнительное дежурство по «гинекею». Кстати, поставили видеокамеры и сами просили, чтобы я понаблюдал за их жизнью. Принимают витамины и пьют минеральную воду. Ухаживают за дочерями. Продолжают рейды по Зоне и куда тщательнее, чем обычно, присматривают за жизнью зверья. Кстати, именно благодаря им в Марьинском зоопарке царит полный порядок.

Нет, за сестрёнок можно беспокоиться лишь в последнюю очередь. Зато экзогены…

Тихоня: —Ну, здесь я с тобой согласен. Самочувствие людей ухудшилось не более, чем у амазонок, но они гораздо нервознее восприняли все события.

Старик: —Несравненно болезненнее, Тихоня. Несравненно! Не без причин, понятное дело. Бессонница, общая слабость, вялость. Подавленность, депрессия, уныние. Страх, наконец. Единственное, что удерживает людей на плаву — моя поддержка каждого в отдельности. Беседую с глазу на глаз, снимаю, насколько могу, напряжённость, внушаю каждому, что, дескать, только он так хандрит, прочие держатся молодцами. «Да что же, ты хуже других, соберись, возьми себя в руки!» И остальное в том же духе. Пока помогает. Пока. Насколько хватит, не знаю, по их времени прошло всего трое суток.

«Звёздные», кстати, держатся лучше остальных, сказывается подготовка. Если среди экзогенов начнутся срывы придётся ввести чрезвычайное положение и, соответственно, просить «звёздных» применять силу.

Тихоня: —А когда не выдержат «звёздные»? (Ложится)

Старик: —Отчаянно надеюсь, что до этого не дойдёт. А если всё же… Придётся поручать наведение порядка амазонкам.

Тихоня: —Ну, девы его наведут! А что эндогены?

Старик: —Любит Тихоня по больной мозоли потоптаться. Чего развалился тут, встань, скамьи что ли нет? За все время со мной связалось всего четверо из наших марьяновских интеллектуалов. Все — исключительно по делу. Кто-то просил помочь рассчитать колебания гравитации. У кого-то были вопросы по замерам магнитного поля. Кому-то была нужна статистика ревматических заболеваний в Зоне за сорок лет.

Тихоня: —Значит, всё замечательно: трудятся себе, заняты полезным делом.

Старик: —Ничего замечательного. Экзогены не просто бешено работают, они осмысливают происходящее. И не просто осмысливают, а пытаются ответить на вопрос, как им себя вести в сложившейся ситуации. И не просто boen ответ, но, как мне кажутся, строят модель своего поведения.

Тихоня: —Что в этом плохого?

Старик: —А то, что они никак не информируют о результатах своих размышлений. Экзогены вообще вне моего восприятия. И даже я не берусь предсказать, к каким выводам придут остроухие мыслители. А если в их концепциях, допустим, вообще не найдётся места для людей и амазонок?

Тихоня: —Ну, мы всегда сможем устранить неадекватное поведение.

Старик: —Да, вместе с его носителями.

Тихоня: —К слову, Старик, что там с гравитацией? Нашёл какие-то объяснения?

Старик: —Никаких. Даже догадок нет. Сила тяжести в Нашем Мире несколько раз то падала до 0,9 от земной, то возрастала до 1,1. Причины совершенно неизвестны — снаружи не проникает никакой информации. То есть вообще. Нас запаковали наглухо.

Тихоня: —Везут в зоопарк?

Старик: —Утешает, что не на бойню. Забой могли бы произвести мгновенно и на месте.

Тихоня: —Знаешь, после каждой нашей беседы я просто захлёбываюсь густым оптимизмом.

Старик: — Рад услужить.

Зона

Дом Белоснежки, Стена

19 часов 20 февраля 2048 г.

Из летописи Белоснежки

21-02-48

Только что вместе с Малышом помогали электрикам устанавливать и подключать прожекторы на парапете внутренней стороны Стены. За всю «полярную ночь» (уже двенадцать суток!) на Стене разместили больше двадцати тысяч осветителей. Мощные лучи прожекторов нацелены на Зону, рассекают туман, упираются в темнеющий лес, отражаются от поверхности озёр и болот. Часть светового потока направили на низкие облака и он отраженным, рассеянным сиянием освещает землю. Когда идёт дождь, слабосветящийся шлейф опускается вниз.

В другое время обязательно бы залюбовалась фееричным зрелищем. В другое… Но сейчас, зная его причины, любоваться не хочется.

Утешает то, что всё это стряслось зимой, когда природа Нашего мира дремлет. Деревья не распустились, им не нужен пока что солнечный свет. Часть животных находится в спячке, жизненная активность других понижена. В общем, флора и фауна Зоны переживают происходящее с ничтожными потерями. Пока что. А дальше?

Малыш держится молодцом. Подъём строго в 6.00. Гимнастика. Душ. Плотный завтрак. Говорит, что чувствует себя великолепно. Заботится обо мне ежеминутно. Но вчера вечером заметила, как он украдкой выбросил что-то жёлто-красное в мусоропровод. Всё понятно, упаковку от сильного обезболивающего. Внезапно приходящие головные боли мучают почти каждого мужчину. Зигзаг снимает их коньяком, зарабатывая всякий раз выволочку от Старика. У женщин другое — сонливость и апатия сменяются внезапными всплесками раздражительности. Я — не исключение. Но когда накатывает беспричинное раздражение, говорю Малышу, что хочу подремать, ложусь носом к спинке дивана и начинаю мысленно пересказывать сама себе прочитанные книги, пока не успокаиваюсь. Старик мной восхищается, ставит другим в пример. Малыш восторгается: «Ты у меня не такая, как все! Не вспыхиваешь, словно зажигалка!» Знал бы, чего стоит сдержаться. Он заказал для нас новый большой дом, рассчитанный на четверых. Выразительно пожал плечами в ответ на мой донельзя глупый вопрос: —«Почему для четверых?». Транспортники обещали через день доставить заказанный трейлер и отвезти на утилизацию этот. Ну вот, только-только мы с совкой обжилась в нём…