Андрей Дашков - Утраченный свет (Солнце полуночи)

Но флейта породила тот же ужасный звук, достигающий нутра, гулом отдающийся в мигом опустевшем колоколе черепа, – зловещую мантру, которая заставляет вибрировать нервные проводники в позвоночном столбе. Что-то трепыхалось внутри, будто живьем проглоченная птица с жестяными крыльями, а вибрация угасала гораздо медленнее, чем можно было ожидать…

Над узким горлышком кувшина заклубился голубоватый дымок. Адам Тодт захохотал, как безумный, испытывая одновременно облегчение и ненависть к дурацким чудесам. Странствуя с Малышом, он вдоволь насмотрелся на них, и они успели ему надоесть. И это только те, которые он зафиксировал! К тому же дымок напоминал ему о курильнях и сладких грезах, навеваемых опиумом…

Флейта еще звучала на пределе слышимости, когда дымок сгустился и превратился в слегка размытый человеческий силуэт, который, безусловно, был похож на Низзама, если не принимать во внимание его густого фиолетового цвета и космической темноты в глазницах.

А потом раздался голос Низзама – из флейты (а откуда же еще?!):

– Какого дьявола? – спросил учитель таким недовольным тоном, будто старик оторвал его от послеполуденного сна. – А, это ты, червяк… Чего тебе надо?

– Я пришел сказать, что выполнил задание.

– Неужели? (Привычный сарказм.) Идиот! Ты хочешь умереть?

– Ты обещал, что умрет Дух Бездны…

– А что еще я обещал? – вкрадчиво спросила флейта «Спящая смерть» – худшим из голосов Низзама.

Старик почувствовал себя обманутым и потерянным, словно трехлетний молокосос, забытый в тумане беспечными родителями. Вокруг сгущались тени – страшные и неопределенные, как последствия роковых ошибок…

Адам бросил флейту, повернулся и побежал к выходу из пещеры, который внезапно отодвинулся куда-то вдаль и стал почти неразличимым.

– Почему ты не умер, ведомый человек? – Вопрос, посланный вслед бегущему старику, настиг того на полпути.

– Еще не поздно… – прошептал он, глотая сладковатый дым в тщетной надежде на забытье и разводя его руками в поисках солнечного света.

– Почему ты не умер?.. – твердила «Спящая смерть».

У выхода из пещеры Адама ждал высокий толстый брат из молодых и неизвестных. Гид исчез, не оставив на песке следов маленьких ножек. Кладбище тоже. На его месте возникло небольшое пастбище, на котором козы щипали скудную траву. Но палящее солнце, близкая пустыня, плоскогорье, оазис и стены монастыря были видны и, может быть, даже реальны…

– А где сопляк?

– Какой сопляк?

Адам открыл рот и обнаружил, что не может описать облик гида. В памяти осталось только нечто вроде улыбки кота из старой сказки…

– Что это было? – ошеломленно спросил он, озираясь и пытаясь разглядеть дымок в пещере.

– Поздравляю, старик! – сказал наглый толстяк. – Ты только что прошел завершающую проверку.

– Что это было? – повторил Тодт. – Говори, сволочь!..

– Да-а, ты совсем одичал, проклятый маразматик. Детектор лжи. Как бы тебе такое понравилось?

То, что он видел до сих пор, было всего лишь изотермическим контейнером, защитным коконом, предохранявшим настоящую Куколку от воздействия окружающей среды в течение десятков, если не сотни лет. И только сейчас до старика дошло, что все затраченные усилия и риск могут оказаться напрасными.

Кислота времени разъедает что угодно. Это вопрос количества, а не качества. Вполне надежной защиты не существует. Наверняка никто не рассчитывал, что реанимации Куколки придется ждать так долго. Значит, шансов уничтожить Ангела почти нет. Еще хуже, если игра затеяна самим Ангелом с целью обнаружения и уничтожения монастыря. В этом случае все, подготовившие миссию, включая Низзама, готовили собственную смерть.

Может быть, таков закон? После достижения некоторой фазы движение и неподвижность становятся одинаково самоубийственными. Выбора нет. Живущие просто должны уступить место новому виду. И кто сказал, что электронная псевдожизнь не есть следующий этап? Ступень к сверхразуму? Прямой доступ к информационным поясам планеты, сулящим все сокровища? Долгожданное избавление от оков плоти? Отказ от механизма развития, исчерпавшего себя? Отказ от способа взаимодействия с природой, оказавшегося несостоятельным?.. Кем же нам суждено стать? Неужели сбудется тысячелетняя мечта и нам уготована жизнь вечная? Но не по причине некоего изначального сопричастия к Абсолютному. Не было никого над нами. Мы сами вырыли себе могилу. Все мы без исключения – тени в электронных потрохах собственных порождений. Мои поздравления! Мы научились размножаться информационным почкованием и даже не заметили этого. Или заметили, но не придали значения. Развитие и усложнение системы вызвало необходимость в саморегулировании. Это не имело ничего общего с тиранией или даже с дьяволом-кукловодом, ибо нет ничего внешнего. Сущность была обусловлена манипулированием, и наоборот. В один прекрасный момент количество перешло в качество. Или же кто-то все-таки придал значение происходящему – и получил в награду некрополь с миллиардами роящихся внутри душ, улей, инкубатор, набор солдатиков в едином образе для игры в войну, жутковатую игрушку, черный ящик, вечную адскую машинку, возникающую снова и снова в тот самый момент, когда она разлетается на куски в день придуманного кем-то Апокалипсиса, а внутри нее все: история, древность, время, движение, эликсиры любви и ненависти, новый Будда, новый Магомет и новый Иисус…

Старик пытался представить себе это. Получилось даже проще, чем он ожидал. Если отбросить дряхлеющее тело, он и был аморфным призраком, заключенным в тесной коробке из хрупкой кости. Возможно, причина его возникновения – всего лишь побочный эффект неизвестного эксперимента, непредвиденное обстоятельство, оставленное без внимания ввиду его совершенной, принципиальной замкнутости. Дух из машины, придумавший дух из машины, придумавший дух из машины, придумавший… И так до пределов мысли. Бесконечная череда матрешек, олицетворяющих метемпсихоз. Кто первый? Поставим вопрос иначе, более высокопарно: кто истинен? Этого ты никогда не узнаешь, старик. Прав был Низзам: где гарантия, что сам ты – не глюк? И вообще – почему это так важно для тебя? Нет ли тут просто дурацких амбиций? Какая может быть иерархия среди призраков, порожденных чудовищем и витающих в мире, законы и относительная упорядоченность которого – лишь следствие стереотипов разума, втиснутого в прокрустово ложе представлений о самом себе? Надо лишь служить Ему, пытаться умилостивить Его, избегать запретных и нелепых фантазий о Его конечности, чтобы воспроизводиться снова и снова, как голоса, записанные на магнитной ленте, как изображение, спроецированное на экран, как навязчивые сны Гипноса…