Павел Комарницкий - Прошедшая сквозь небеса

Девушка тихонько рассмеялась. Положительно, мозги человека стремятся отторгнуть всё не укладывающееся в рамки. Естественные враги, надо же… А также попытки классификации местных растений, насекомых и вообще куча мелких педантичных соображений по поводу… Лишь бы не думать о главной загадке — как на планете оказались люди?! Нет-нет, и не надо ничего насчёт конвергенции, сходства акул и дельфинов! Потому как никакие это не гуманоиды, чрезвычайно похожие на землян, скажем прямо.

Это люди. Просто люди. Хомо сапиенс два раза, и никаких к этому факту объяснений.

Дина вновь украдкой взглянула на своих провожатых. Конечно, курс сравнительной антропологии для будущих планетологов проводится в укороченном виде, постольку-поскольку… но всё-таки ошибиться тут трудно. Типичные представители какого-нибудь бушменского племени, из числа тех любителей дикой природы, что предпочитают жить по заветам предков где-нибудь в Калахари — пояс с ножом, бурдюк с водой и миником со спутниковой связью, вот и всё имущество… вот только у тех, земных бушменов, лица прокалены неистовым земным солнцем до тёмно-шоколадного оттенка, здешний же «шоколад» явно молочный. Оно и понятно, земное солнышко — звезда класса G5, спектр богат ультрафиолетом… а где взять ультрафиолет тусклому красному карлику? Только за счёт вспышек… всё понятно, всё это понятно…

Непонятно главное. Откуда тут люди?!

Сорос целеустремлённо топал по пыльной дороге-грунтовке, время от времени взмахивая веерами ороговевших ушей, огненный шар висел в небе, заливая изнемогающие джунгли послеполуденным зноем…

Дина вновь тихонько рассмеялась. Стереотипы, опять стереотипы… Нет тут никакого полудня, а равно утра, вечера и ночи. Есть только чудовищно раздутый огненный шар, больше похожий на дьявольский вырванный глаз, чем на нормальное светило. Висящий всегда на одном месте, как фонарь на столбе. Миллионы, сотни миллионов… миллиарды лет на одном и том же месте…

Как они тут измеряют время?

Ещё одна кровососка, наскучив тыкаться в непреодолимую прозрачную преграду шлем-капюшона, улетела куда-то в кусты. Прочие, истомившись бесплодным ожиданием, пробовали на прочность сетки-накомарники аборигенов. Один из провожатых взмахнул рукой, и через мгновение привычно-небрежно отбросил убитое насекомое — судя по автоматизму, движение это было для аборигенов столь же естественным, как дыхание. Дина уловила внимательный взгляд, брошенный на неё через прищур глаз, но проводник тут же пригасил его, опустил голову.

Что-то пошло не так. Вообще-то, строго говоря, всё с самого начала пошло не так. Абсолютно всё. Аборигены из рода хомо сапиенс на планете красного карлика, живущие в крытых камышом хижинах и катающиеся на местных бронированных бегемотах, обнаружив подходящий к планете исследовательский звездолёт, стреляют в него из лучевого оружия. Гамма-лазер, или рентгеновский, или что там ещё… то, что это была не баллистическая ракета, понятно и ежу, ракету не подпустила бы близко система противометеорной защиты… Стреляют и попадают. После чего, дождавшись падения капсулы, вежливо, как и подобает истинным бушменским джентльменам, приветствуют сестру по разуму на древнем койсанском языке, сажают на бегемота и везут в столицу… судя по довольно деловитой церемонии встречи, падение с неба планетологов тут явление если и не набившее оскомину, то уж во всяком случае не настолько редкое, чтобы растеряться при встрече и не знать, что делать…

Нет, положительно, по сравнению с этим любой параноидный бред — прямо-таки школьное изложение теоремы Пифагора, ясное и простое донельзя.

Дина вновь поймала на себе украдкой брошенный взгляд. Да, что-то тут пошло не так. Первая реакция аборигенов была сродни той, как если бы в древней восточной деспотии приземлился некий посланник… нет, вот именно — не бог, а некий функционер, пусть и наделённый чрезвычайно высокими полномочиями. А вот дальше преобладающим фоном стало уже изумление, притом нарастающее. Поскольку посланник явно повёл себя не так, как полагалось по этикету…

Сорос внезапно остановился, тревожно захрюкал, распустив уши, и даже слегка попятился. Провожатые, разом утратив сонную неподвижность, выдернули из чехлов, примотанных по бокам ковра-попоны, короткие ружья, по виду смахивающие на неуклюжие древние мушкетоны… или пищали?

«Пищали» коротко клацнули затворами, и в тот же миг из кустов вымахнуло гибкое змеевидное тело толщиной с хороший столб.

— Кранг!!

Грохот выстрелов, отчаянный рёв сороса, хруст костей и характерный мокрый глухой треск распарываемого мяса слились в единый многоголосый звук, взвившийся над джунглями и немедленно угасший. Дина вдруг обнаружила, что стоит на пыльной дороге, густо залитой тёмной жидкостью, и судорожно сжимает в руке рукоять бластера. Рядом, тяжело дыша, стояли провожатые с дымящимися «пищалями», перед ними баррикадой возвышалась громоздкая туша сороса, а чуть поодаль в пыли валялось нечто, напоминающее апокалипсических размеров гусеницу-шагомерку, с крючковатыми передними лапами, чудовищными серповидными жвалами и бессмысленными стеклянными глазами. Задняя половина кошмарного создания, оторванная выстрелом бластера, валялась ещё дальше, у самых кустов.

И только тут девушка сообразила, что в бревноподобном теле кранга зияет не менее десятка пулевых отверстий.

— Дай! — она протянула руку к «пищали». — Дай, ну?!

Помедлив секунду, абориген протянул ей своё оружие. Осторожно взяв в руки «пищаль», Дина повертела её, нашла защёлку и нажала. Длинный подствольный магазин, принятый ей поначалу за неуклюжее цевье, с мягком щелчком выдвинулся вперёд.

Вынув магазин, девушка на ощупь выщелкнула пару патронов — короткие квадратные брусочки, с утопленной наглухо пулей. Безгильзовая автоматическая винтовка…

Дело становилось всё интереснее.

Провожатый заговорил-защёлкал, кланяясь, и коммуникатор бодро перевёл:

— Прошу простить меня, если я сделал что-то не так, как того желал бы почтенный Посланник Тех, о Ком Не Говорят. Но я прошу вернуть мне оружие. У нас больше нет сороса, саванна же полна опасностей. Прошу!

— …И тем не менее вызывайте.

— Это же не радио, шеф! Это гиперсвязь! Четыре пакета подряд! Я уже не говорю про расход энергии…

— Луис, боюсь, вы не понимаете сложившейся ситуации.

— Я всё понимаю, Викентий Тимурович, но пятый пакет! А если выйдет из строя установка? Дайте хоть полчаса, пусть остынет! Ну хоть двадцать минут!

— Хорошо, но только двадцать минут!

Высокий мужчина, чью благородных пропорций голову украшал «ёжик» седых волос, ткнул в клавишу на пульте.