Барри Лонгиер - Тихая

Джамил зажал Тихую под левой рукой и очень низко поклонился.

— Как пожелаете, маленький хозяин.

— Кто она? Одна из девчонок-поломоек?

Сержант Джамил выпрямился и ответил:

— Клянусь Исусом, разве вы не знаете?

Рахман подбоченился.

— В присутствии отца ты не богохульничаешь. Не богохульничай и при мне.

— Извините, маленький хозяин. Я только удивился, что вы не узнаете собственную сестру. Ваш отец называет ее Тихая.

— Да? — Рахман подошел поближе. Его глаза сузились. — Ты уверен?

— Совершенно уверен, маленький хозяин.

Рахман снова упер руки в боки и внимательно ее рассматривал на очень близком расстоянии.

— Она не очень-то красивая.

— Ну, вы близнецы.

Мальчишка вспыхнул на охранника взглядом.

— Это не слишком забавно, Джамил.

— Тысяча извинений, маленький хозяин.

Рахман повернулся спиной и подобрал книгу.

— Не беспокой меня снова, Джамил, иначе я пожалуюсь отцу.

— Да, маленький хозяин. Я очень благодарен.

Тихая видела, что брат смотрит на нее, когда сержант Джамил уносил ее прочь. Как только они сошли по ступенькам и оказались за пределами слышимости, Джамил прошипел:

— Клянусь Исусом, Мухаммадом, Абрахамом, Буддой и Бабом! Не богохульничай в его присутствии! И у такого отцом Думан Амин! Это все его сумасшедшая мать — дело в этом. Вот отчего такой шипеж от сына Думана и такое непослушание от тебя, девчонка! Но, клянусь благословенными яйцами Будды и ребрами Баба, на этот раз я выбью дух Магды из твоих хвостовых перышек!

Оказавшись на женской половине, Джамил принес ее в комнату рядом с постом охраны. Хотя она и брыкалась в его руках, он уселся, положил ее на колено, задрал платье и начал шлепать. В борьбе ее вуаль упала на пол.

— Сержант Джамил! — вдруг раздался звонкий голос брата.

Сержант-охранник замер, услышав свое имя. Тихая подняла голову и увидела Рахмана, стоящего в двери.

— Вы не должны находиться здесь, маленький хозяин.

— Я сам решаю, где мне находиться в собственном доме, сержант!

— Простите меня, маленький хозяин, но это дом вашего отца. И, кроме того, я охранник вашего отца, поставленный здесь, чтобы удерживать женщин на женской половине.

Рахман шагнул в комнату и указал на Тихую.

— Мой отец никогда бы не одобрил избиение моей сестры.

— Вы должны простить меня еще раз, маленький хозяин, но я не бью ее, а шлепаю.

— Мне все равно, как ты это называешь, сержант. Мой отец никогда бы не одобрил подобной жестокости.

— Маленький хозяин, у меня не только имеется разрешение шлепать эту девчонку, когда она не слушается, у меня есть разрешение Думана Амина наказывать его жен за плохое поведение.

Она смотрела, как Рахман протянул руку и опустил подол ее платья, прикрывая ее. Он сказал:

— Никогда больше не бей мою сестру. Если ты когда-нибудь сделаешь такое, я придумаю о тебе ужасную ложь и нажалуюсь отцу.

Сержант-охранник захохотал.

— Я не просто слуга твоего отца, паренек. Я его друг. Я был его сержантом во времена Войны Пророков, и я спас ему жизнь. Он присутствовал на моей свадьбе, и мой старший сын назван в его честь. Какая же ложь может бросить на это тень?

Мальчишка хмуро посмотрел на Джамила.

— Я предупреждаю. И я это сделаю.

— Возвращайся к своим игрушкам, мальчик.

Ее брат нащупал свой кушак и вынул небольшой складной нож. Открыв его, он приложил лезвие к собственной шее и сказал:

— Отец, я знаю, в это трудно поверить, но Джамил кое-что сотворил со мной.

Брат положил свой левую руку на чресла и добавил дрожащим голосом:

— Он трогал меня здесь.

— Какая мерзость! — воскликнул Джамил, вытаращив глаза. — Думан никогда не поверит в такое…

— Я плакал, но он держал нож у моей шеи! Посмотри на порезы там, где лезвие касалось кожи! Джамил поклялся, что убьет меня, если я расскажу хоть кому-нибудь! — Рахман надавил лезвием на свою шею чуть сильнее.

— У тебя не хватит храбрости, — сказал охранник.

Капля крови потекла по шее Рахмана, а Джамил поставил девочку на ноги и одним быстрым движением отвел руку Рахмана с ножом от его шеи. Он поднялся на ноги, руки его дрожали.

— Клянусь льдом Камила, мальчишка, ты такой же сумасшедший, как твоя чертова мать! — Он толкнул Тихую в сторону Рахмана. — Вот! Забирай ее! И когда Думан Амин захочет узнать, почему на женской половине нет никакой дисциплины, я пошлю его к тебе!

Сержант-охранник затопал к двери, но, не дойдя до нее, остановился и оглянулся на девочку. Он ткнул пальцем в ее сторону, лицо его теперь было совершенно красным.

— Не воображай, что ты нашла спасение от руки какого-то рыцаря, девчонка. Ты надоешь ему так же, как надоедают ему все его игрушки. А я не похож на Просветителя в его льду, я всегда буду здесь. — И Джамил покинул комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Рахман подобрал вуаль Тихой и набросил ей на голову. Сунув руки под вуаль, он вытер ее слезы.

— Мы станем играть вместе. Это будет забавно.

Она взглянула на дверь, потом на Рахмана.

— Джамил — старый дурак, — объявил мальчик. — А ты моя сестра, и отныне я хочу быть твоим патроном. Ты — сестра-близнец Рахмана, и я стану твоим защитником.

Она посмотрела на крошечную струйку крови на шее брата и поняла, что наконец-то нашла защитника.

Этой ночью лицо Рахмана стояло у нее перед глазами. Он был красивый, сильный и очень храбрый. Как от противостоял сержанту Джамилу! Как смело он говорил с охранником! Были ли герои Заветов храбрее его?

Пальцами она показала во тьме: «Рахман. Мой брат Рахман, брат Тихой». Лежа в постели и позволяя вчерашним воспоминаниям о своем герое играть в голове, она учуяла дым. Вскочив с постели, она подошла к окну и увидела искорки множества маленьких костерков, горящих на далеких холмах. Далеко внизу во дворе стояли все слуги и наемные работники. Они готовились бороться с горячим дыханием огненного шторма. Капли воды падали с края крыши, водяной дым туманил вид из окна.

В коридоре раздавались встревоженные голоса, она услышала, как кричит Набил:

— Это Магда! Худшее за пятьдесят лет! Если не справимся, то потеряем дом!

Страх бросил Тихую к двери. Она распахнула ее и увидела спину Набила, бежавшего по коридору к лестнице. Забыв про вуаль, девочка выскользнула в коридор, добежала до комнаты Риханы и открыла дверь. В комнате было темно, но Рихана стояла у окна, глядя на огни пожара. Она повернулась и увидела знаки девочки: «Можно мне остаться с тобой? Я боюсь!»

Рихана кивнула и забралась в свою постель. Девочка залезла рядом и, обняв в темноте первую жену Думана, пальцами написала на коже ее руки: «Что происходит? Кто такая Магда?»