Венеамин Гиршгорн - Сорванец Джо

Гем-о-о-ррой!!!

Восемь с половиной — пять мальчиков добрались до виллы. Позади — огромное зарево электрических ламп над Нью-Йорком. Здесь — тишина. Только во флигеле крайнем — освещенные окна… Тсс! За работу! Забор — условность и миф, главное ловкость и сильные руки. Готово!

Дик, осторожно!

По аллеям (не садовник — геометр делал) к темному дому.

Крадутся вдоль стенки.

Джо, лестница!

9 часов. — «Гроза» у забора мечтательно звезды считает.

Джим, исследовав тщательно нос, решил задремать.

Дик у лестницы ждет терпеливо, а Джо на крыше не знает, в какую трубу (16 торчит! Вот нелепость).

Отправляется за Ройтом! Решил наугад!

9 часов 15 минут. — Осторожно кудлатую голову высунул. Тихо… Фонарик потайной поспешно обшарил большую комнату. (Спальня чья-то… Кровать и вообще…) Пусто…

9 часов 25 минут. — Джо никогда так близко от звезд не сидел. А сегодня… Где же Ройт? Полезу вот в эту. Авось…

9 часов 35 минут. — Ройт терпелив… Потеряв: счет дням, надежду увидеть жену и возможность к бегству (можно в камин! Полез, но застрял и вернулся обратно) кушал усердно, дул со служителем в карты, утешаясь — убийцы сидят 30 лет и то ничего.

Так и сегодня. Дремал в ожидании пищи. В камине шорох и треск. Ройт глаза приоткрыл и решил, что сходит с ума (недостаток движений).

Из камина глядела кудлатая черная рожа.

— Мистер Ройт?

— А-а… э-э…

— Это я — Джо… Приятель Никельса!

Ройт с постели (как в детстве — раз и готово).

Никельс! Механик! Прекрасно!

9 часов 45 м. — Ройт в постели. Джо в камине приткнулся. Скрипнула дверь.

— Это я, мистер Ройт. Сегодня телятина с…

— Ни слова, мерзавец! (О, со Смитом Ройт не боится английского бокса!)

9 часов 55 м. — Лакей — в одеяле — веревкой прикручен к кровати. Джо с Ройтом добрались до выхода в сад (лакей частенько за картами виллу расхваливал Ройту).

11 часов. — Ройт пил кофе из фамильной чашки (цветочки на розовом фоне), слушал рассказы жены и нежно смотрел на шайку, уплетавшую булки французские с сыром!

— Акции падают! Акции падают! — звонко кричал Джо (так же звонко, как когда пропал Ройт).

— Акции падают! Акции падают!

— Радуешься, мальчишка?! — хмуро спросил Джо старый-старый джентельмэн в продавленном цилиндре.

Джо тщательно спрятал за пухлые щеки улыбку и кротко:

— Мистер. Купите газету. Последние сведения — акции падают. Блестящий опыт инженера Смирнова. «Универсальные лучи» — угроза капитализму!

Старый-старый джентельмэн — дрожащими пальцами монету в сумку Джо. Лист развернул и очками впился…

— Ах! — жалобно крякнул. — А как же мои 40.000? 40 акций в шкафу! — разоренье! На биржу!

На биржу!

На бирже («Уж поздно!» — тоскливо подумал очкастый старик) вспотевшие лица, горячие руки, сердца с перебоем.

Акции падают! Акции падают!

С дрожью колен, с языком — красная мышь в мышеловке, с взглядом блуждающим:

— Акция в 1000 долларов — за 700!

— Акция в 1000 долларов — за 300!

— Акция в 1000 долларов — за 200!

Телеграмма за телеграммой о новых успехах «Универсальных лучей».

«Универсальные лучи» на фабрике Пинстока (Южные Штаты) с успехом заменяют 4 динамо.

«Универсальные лучи» на заводе Риба (Южные Штаты) съэкономили 5000 тонн угля.

«Универсальные лучи» на заводе Эквейса (Южные Штаты) съэкономили 800 литров нефти.

— Калифорнийские — 200.

— Канада -200.

— Аргентина — 200.

Паника! Паника! Паника!

— Калифорнийские -150.

— Канада — 100.

— Аргентина — 75.

«Универсальные лучи»! Ужасно! Ужасно! Все к чорту: и уголь, и нефть, и…

— Может быть, выдумки просто газет… Не купите ли, кстати, 10 акций «Капитала»? Вместо 1000 — 500…

— Нет, спасибо, не хотите ли за 100!

— Джон, нам придется, кажется, продать один авто!..

— Луиза, нам придется, кажется, продать два авто!..

— Джон!..

— Луиза!..

Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Крейс в кабинете метался затравленным зверем.

Орал.

Сквернословил.

Плевал.

Акции падают! Акции «Капитал» падают!

«Универсальные лучи» разорение для Крейса. Крейс ничком на тахту.

— Доктора! Живо!

В комнатке Никельса — четверо.

Никельс размеренно ходит (от двери к окну и обратно). Смирнов на кровати (под дедушкой Марксом), Ройт на стуле и Джо (по-турецки, в углу, на полу).

Джо сияет (солнце, и то потускнело).

Сердце, под синей фуфайкой, упорно не хочет стучать как всегда: спокойно и четко.

Никельс взволнован.

— Нам надо уехать! На юге восстание рабочих. Ряд городов уже наш! Мы должны быть там!

— На юг, так на юг!

— Но как? На юг идут только воинские эшелоны, и нас…

— Нанять авто!

— Какой дурак шоффер согласится поехать в зону военных действий, где действуют какие-то «Универсальные лучи» (Смирнов улыбнулся).

Джо удивлен! Зачем железная дорога и авто, когда…

— Никельс!

— Ну, малыш?

— Можно сегодня же дернуть на юг. У Крейса завод, а на нем…

— Ол-райт!

Никельс и Джо свободно прошли заводские ворота. Мимо цехов, к гаражам.

— Никельс! А, Никельс!

— Что, сорванец?

— Я тоже поеду с тобой?

— Нет, мальчуган (Джо нахмурился, шумно вздохнул). Ты останешься здесь и будешь моим заместителем.

(Джо подпрыгнул и сразу расцвел. Ого! Заместитель!)

Вот и гараж.

На гараже замок. Но Джо знает — вместо двери окно — тоже удобно… Пробрался.

Внутри темень, только стекла машин и отдельные части блестят; в углу Джо нащупал цилиндры с бензином, наполнил голодное брюхо машины и крикнул в окно:

— Никельс! Готово!

Никельс (недаром механик) замок к чорту, в гараж, и за руль.

— Джо! Следи тут за всем и чуть что…

— Ладно, ладно, Никельс!

Авто захрипел, закашлял, и, рванувшись из гаража — на яркое солнце и мимо обалдевших людей, радостно воя сиреной, на юг!..

— Дер-жи!

— Дер-ж-ж-и-и-и!

— Ж-ж-и-и-и-и!

— И-и-и-и!

«Трибуна» писала:

«Несомненно „Универсальные лучи“ таят в себе огромную опасность для капиталистического общества. Блестящие опыты, произведенные инженером Смирновым в Южных Штатах, грозно и откровенно об этом заявляют. Титаны крупной промышленности — Крейс, Кок и другие должны серьезно и очень серьезно задуматься над тем, чтобы своевременно оградить себя от такого полного разорения. Нефть, уголь, электричество — все идет насмарку с появлением „Универсальных лучей“, изобретение которых кажется нам необычайным даже в наше время пышного расцвета машинной культуры. Стремительное падение акций до сих пор непоколебимой лиги „Капитал“ — следствие успеха „Универсальных лучей“… Легко поддающаяся эффекту среда мелких держателей в панике. Следует опасаться самых серьезных осложнений в области и политической, ибо никто, надеемся, не забыл ярко-социалистической окраски, которую носят все поступки инженера Смирнова, очевидно, чувствующего за собой солидную поддержку со стороны американской и иностранных коммунистических партий.»