Юрий Никитин - Alouette, little Alouette…

Она вскинула голову, глаза красные, с множеством полопавшихся мелких жилок, веки тоже покрасневшие, воспаленные.

– Тебе что, нравится меня мучить?

– В последний раз, – пообещал он. – В последний раз в жизни.

Она сказала в отчаянии:

– А ты как думаешь?

Он почему-то улыбнулся широко и счастливо.

– Думаю, что ты дурочка.

– Вы с нею так обнимались, так обнимались!

– Ну да, – подтвердил он. – Три года не виделись. Это же моя сестренка! Вроде тебя, то пингвинов спасает, то жирафов. Постоянно где-то носится. Но даже была бы не сестрой, как ты могла не увидеть, что я уже не могу без тебя?

Она отшатнулась, глаза распахнулись во всю ширь, хорошенький ротик распахнулся так, что кто-то вдали сказал одобрительно «какая восхитительная дурочка».

Поспешно захлопнула рот, глаза Максима смеются, она прошептала ошалело:

– Какая же я дура… Можно было догадаться, вы же не просто обнимались, а как брат с сестрой, это только я могла не увидеть… И так себя изводила! Слушай, это Френсис советовал тебе жениться на дурочке?

– Он такой…

– Так вот я дурочка, – сказала она с готовностью. – Сам видишь!

– Да? – спросил он с сомнением и медленно вытащил из кармана крохотную коробочку в синей замше. – Хотя, с другой стороны, твой отец предупреждал о твоей хватке. Всегда добиваешься.

– Потому что дурочка, – сказала она поспешно. – Умная давно бы отступила.

Он торжественно преклонил колено и медленно раскрыл перед ней коробочку. Аллуэтта затаила дыхание, глядя на него неверящими глазами.

– Аллуэтта, – сказал он с чувством, – прошу твоей руки. А сердце мое еще с первой встречи в твоем кулачке, только я не хотел в этом сознаваться.

Она выхватила коробочку с такой поспешностью, словно вот сейчас подразнит и спрячет за спину, моментально открыла, колечко не успело блеснуть крохотным бриллиантиком, как оказалось на ее пальце.

Максим поднялся, улыбаясь во весь рот. Она со счастливым визгом бросилась ему на шею.