Сергей Пономаренко - Час Самайна

Утром усталые и разбитые после почти бессонной ночи, под­крепившись остатками ужина, они отправились в путь. Второй день был еще тяжелее, чем первый, так как теперь все вещи — спальные мешки, палатку, запас провизии, веревку и многое другое — им пришлось нести самим, причем большая часть груза легла на плечи Зоряны. Несмотря на это, Анна Алексеев­на все чаще просила остановиться на отдых, который затяги­вался на часы. Они не прошли и половины запланированного расстояния. И снова их ожидали поиски дров для костра, кото­рых должно было хватить на ночь, и приготовление ужина.

Зоряна в который раз задавала себе вопрос, что она здесь делает и для чего. В ней так и не проснулось материнское чув­ство к престарелой «дочке». С одной стороны, ей казалось бредом все, что рассказала Анна Алексеевна, а с другой, ведь она сама ведет по маршруту, по которому никогда не ходи­ла, — из подсознания то и дело всплывали воспоминания, подтверждающие, что они на правильном пути. Часто у нее в голове возникал неизвестный стих, отдающий древностью и мудростью, в чем-то перекликающийся со словами старухи:

Вторая ночь прошла аналогично первой. Снова шум, стра­хи, но сейчас Зоряна была спокойна — она догадывалась, что на этом все и закончится, никакого продолжения не будет. Поэтому, решив дежурить первой, забралась в спальный ме­шок и вскоре заснула. На рассвете ее разбудила встревоженная Анна Алексеевна.

— Что случилось? — спросила Зоряна, поеживаясь.

— Все вещи исчезли! — крикнула в панике старушка. В са­мом деле, пропали оба рюкзака и небольшая сумка, которую Зоряна несла в руках. В ней лежали их документы, карта, деньги. Зоряна бросилась на поиски, и вскоре оба рюкзака нашлись, не хватало только сумки со всем содержимым.

— Что будем делать? — спросила старушка с землистым от переживаний лицом. Зоряне стало ее очень жалко.

— Что делать? Кричать! — И крикнула что есть сил: — Паша, ты победил! Мы сдаемся! Согласны на переговоры! На твоих условиях!

Послышался шум, и появилась торжествующе-виноватая физиономия Паши. Он благоразумно не стал приближаться, а уселся неподалеку.

— Вы сами вынудили меня к этому! Думаете, легко было идти за вами почти без провизии, ночевать без спального меш­ка? — заявил он.

— Считай, что мы тебя пожалели. Что ты хочешь?

— Правду и равную долю!

— Согласны, — сказала Зоряна, не обращая внимания на толчки старушки. — Правда и том, что мы не совсем представ­ляем, что находится в запаянных цинковых коробках, которые мы ищем.

— Вы знаете о их существовании и не знаете, что в них на­ходится?

—Анна Алексеевна работала в архиве, обнаружила старые документы, подключила меня, — без малейших угрызений совести соврала Зоряна, — и мы после долгих поисков узнали, что работники НКВД спрятали здесь во время войны три цин­ковые коробки. Что в них, мы не знаем. Может, секретные документы, которые уже никому не нужны, а может, и золото. В любом случае ты получишь равную долю всего, что мы об­наружим. Подходит?

— Давно бы так! — радостно, но с достоинством согласил­ся Паша. — Жадность до добра не доведет.

— Я тоже так думаю, — зловеще сказала старушка. Зоряна толкнула «дочку» в бок, и она замолкла.

Путь, который в тридцать седьмом Женя Яблочкина прошла вместе со спутником, тяжело груженная ящиками с архивом, за один день, у них занял три дня. Когда они вышли к входу в пещеру, спрятанному среди деревьев и почти отвесно ухо­дящему вниз, Зоряна произнесла долгожданную фразу:

— Мы пришли. Ящики здесь.

Анну Алексеевну, несмотря на все ее просьбы, они оставили наверху, а сами спустились вниз. Дальше открылся горизонталь­ный коридор, в котором можно было идти почти в полный рост, лишь кое-где нагибаясь. Зоряна уверенно шла по подземному коридору и сама себе удивлялась. Внезапно она остановилась.

— Похоже, мы прошли мимо. Тогда насчитала сорок шагов, а мы уже сделали больше семидесяти. Возвращаемся!

— Ты так говоришь, будто сама спрятала коробки! — с по­дозрением в голосе сказал Паша.

— Когда мы их найдем, сам увидишь, что я говорила правду!

Они повернули назад, и Зоряна без труда нашла отметину, а вскоре и сам тайник — щель в скале, заложенную камнями. Камни убрали и достали три цинковые коробки.

— Тяжелые! — радостно сказал Паша. — Похоже, что золото.

— Скоро узнаем, — философски ответила Зоряна.

Паша безропотно взял две коробки, Зоряне досталась одна. Подняться вместе с грузом было невозможно, и Паша, выбрав­шись налегке, веревкой вытянул тяжелые цинковые коробки. После поднялась Зоряна.

Паша и Анна Алексеевна замерли в нетерпеливом ожида­нии. Зоряна была спокойна, только сказала:

— Может, мы неправильно делаем, что извлекаем их на свет? И им лучше остаться в пещере навсегда?

На нее посмотрели, как на полоумную. Паша вооружился ножовкой, предусмотрительно захваченной старухой, и минут через двадцать, весь взмыленный, открыл первую коробку.

— Одни бумаги! — разочарованно протянул он.

Не улучшили его настроения и две другие: там тоже оказа­лись бумаги. Только Анна Алексеевна была в восторге — в пер­вой же коробке лежало то, что она искала: древний магический документ и его расшифровка. Зоряна разбирала бумаги. Как она и предполагала, здесь были разработки, подготовленные лабораторией Барченко, и «черная книга» Глеба Бокия, состо­ящая из множества папок. Паша, просмотрев парочку из них, заключил:

— Это же черный пиар на героев революции! Жаль, что эта тема сейчас не актуальна! — Увидев, что «чернуха» подкреп­лена документами, оживился: — Возможно, это удастся не­плохо продать. «Пустыми» мы отсюда не уйдем! — оптими­стично заявил он.

Все снаряжение, замаскировав, оставили здесь, с собой взя­ли только коробки. Обратная дорога оказалась удивительно короткой, но все равно им пришлось заночевать в горах.

Зоряну не покидало тревожное чувство: что-то должно про­изойти. Стремясь облегчить возвращение, они не взяли даже спальные мешки, лишь кое-что из теплых вещей. Вечером под­нялся сильный ветер. Языки пламени костра «гуляли» в разные стороны, попусту растрачивая драгоценное тепло, которое им было так необходимо ночью. Кое-как соорудив из ветвей сосны подстилку, они легли, тесно прижавшись друг к другу и моля небо, чтобы не начался дождь. Но дождь все же пошел и, хотя был коротким, изрядно их промочил. А затушить костер все- таки не смог.

Дрожа в мокрой одежде, которую ветер продувал насквозь, они испытывали странное состояние, не похожее ни на бодр­ствование, ни на сон, когда реальность приобретает призрачные черты. Неожиданно Зоряна вспомнила, что уже переживала подобное на Ловозере, когда попала в шторм. И тут сознание призналось, что никогда не слышало о Ловозере и даже не зна­ет, где оно находится.