Келли Линк - Милые чудовища

— Десять долларов.

Он немного поразмыслил. Ее дед с бабкой подарили ей на день рождения чек. Мелкие дети вечно не знают, куда девать бабло, тем более что ее папаша и так покупал ей все, что она пожелает. К тому же ей регулярно выдавали карманные деньги. Ему, конечно, теперь тоже выдавали, но он недавно опрокинул на свой ноутбук стакан апельсинового сока, и мама пообещала выделить на покупку нового ноута только половину суммы.

— Лучше пятьдесят, — сказал он.

— Двадцать, — ответила Дарси. Она подошла и села на диван рядом со сводным братом. Воняло от нее ужасно. Тяжелый, несвежий запах, как от существа, обитающего в пещере. Питер слышал, как отчим рассказывал маме, что Дарси вместо мытья запирается в ванной, включает воду и расплескивает руками. Этакие ложные ванны. Довольно забавно, если вспомнить, что ее кумир — мультяшная русалочка Ариэль. Когда же Дарси случалось помыться по-настоящему, от нее на краях ванны оставались грязные разводы. Питер видел это собственными глазами.

— А что мне нужно делать? — спросил Питер.

— Можно поиграть в трех поросят. Или в Золушку. Ты будешь злой сводной сестрой.

Можно подумать, они уже обо всем договорились! Питер, просто чтобы позлить ее, заявил:

— Раз ты предлагаешь всего каких-то жалких двадцать баксов, я буду сам выбирать себе роль! Я буду Золушкой, а ты — злой сводной сестрой.

— Ты не можешь быть Золушкой!

— Это еще почему?

— Потому что ты мальчик.

— Ну и что?

Дарси не нашла что ответить. Она принялась изучать подол своего платья. Оторвала несколько оставшихся блесток, как будто это были налипшие комья грязи. И наконец вымолвила:

— Папа говорит, я должна быть добра к тебе. Потому что на самом деле это мой дом, а ты здесь гость, хотя я тебя и не приглашала, и теперь ты будешь жить здесь всегда и никогда не уедешь, если, конечно, не умрешь и тебя не отошлют в военное училище или еще куда.

— Я бы на твоем месте на это не рассчитывал, — сказал Питер, не на шутку разозлившись. Так вот какие планы вынашивал его отчим. Или, может, это мама, в деталях планируя свою новую, безупречную жизнь, боялась, что Питер может испортить все, чего она достигла с таким трудом. За последние два года Питер сменил три школы. Вылететь из школы очень просто, главное этого захотеть. И если они вздумают отослать его куда-нибудь подальше, он и оттуда вернется. — Мне и тут неплохо.

Дарси покосилась на него с подозрением. Она и сама была ребенком не без проблем. Каждый вторник она ходила к психологу, чтобы беседовать насчет «оставления», на самом деле это означало, что ее настоящая мать бросила ее и теперь живет на Гавайях.

— Золушка — это я, — заявил Питер. — И никаких споров!

Сводная сестра пожала плечами.

— Если я — злая сводная сестра, тогда я буду тобой командовать. Прежде всего ты должен опустить за собой сиденье унитаза. И еще: пульт от телевизора будет у меня, и ты пойдешь спать первым. Еще ты должен много плакать. И петь. И принести мне бутерброд с арахисовым маслом, только чтобы у хлеба были обрезаны корочки. И миску с шоколадным мороженым. И я заберу у тебя PlayStation. Потому что Золушке не положено иметь никаких игрушек.

— Я передумал, — сказал Питер, когда она закончила свою тираду. Он широко улыбнулся, мол, гляди, какие у меня большие зубы. — Я буду злой Золушкой.

Дарси тоже оскалилась в ответ.

— Неправда! Золушка не злая. Она попадает на бал и танцует в принцессинском платье. Ее даже мышки любят.

— Золушка вполне могла разозлиться, — возразил Питер, поразмыслив и вспомнив, как все происходило в диснеевском мультике. Все обращались с Золушкой, как с половой тряпкой. И даже спать ей приходилось не в постели, а в камине. — Если бы ее злая сводная сестра продолжала над ней издеваться и отобрала у нее PlayStation, Золушка могла сжечь дом дотла, со всеми, кто там находился.

— Ерунда, в сказках так не бывает, — сказала Дарси, но на этот раз тон у нее был уже менее уверенный.

— А это новая, улучшенная версия. Никакой феи-крестной. Никакого принца. Никакой хрустальной туфельки. Никакого хэппи-энда. Лучше беги, Дарси. Потому что злая Золушка идет за тобой! — Питер встал и навис над Дарси, изо всех сил надеясь, что это выглядит угрожающе. В телевизоре завывали оборотни.

Дарси отпрянула назад, к дивану. Выхватила волшебную палочку, как будто та могла ее спасти.

— Нет, подожди! Сначала ты должен сосчитать до ста, а я пока спрячусь.

Питер отобрал у нее дурацкую дешевую палочку. Нацелил ее Дарси в горло. Постучал палочкой по груди сводной сестры, а когда она опустила взгляд, щелкнул ее по носу.

— Я сосчитаю до десяти. Если, конечно, ты не хочешь подкинуть мне еще десятку баксов. Тогда посчитаю подольше.

— У меня осталось всего пять долларов! — запротестовала Дарси.

— В прошлые выходные ты получила от деда с бабкой целый полтинник.

— Твоя мама заставила меня положить половину этих денег на накопительный счет.

— Ладно, сосчитаю до двадцати трех. — Он поставил фильм про оборотней на паузу. — Раз…

Он зашел во все комнаты на втором этаже, пощелкал всеми выключателями туда-сюда. Под кроватями ее не оказалось. В шкафах тоже. И даже за занавеской в навороченной душевой кабинке при хозяйской спальне ее не было.

Не пряталась она и в двух других ванных на втором этаже. Питер глазам своим не верил: сколько же в этом доме ванных! Вернувшись в темный коридор, он кое-что заметил и остановился. Он увидел зеркало, а в нем свое отражение. Он задержался, чтобы как следует себя рассмотреть. Да уж, вовсе это не Золушка, а кто-то опасный. Кто-то, неуместный в сказке. Он почувствовал, как в нем закипает низменный, дикий, волчий восторг. Его мама иногда посматривала на него так, будто не была до конца уверена, кто перед ней. Он теперь тоже не был уверен. Нужно отвлечься от увиденного в зеркале…

Кажется, была еще и совсем другая сказка… «Уж я сейчас как подую и сдую твой домик!» Питер тоже хотел бы сдуть этот дом, чтобы и следа не осталось. Сначала мама приехала с ним сюда в гости, на обед. «Ну, что ты об этом думаешь?» — спросила она в машине, когда они вырулили на подъездную дорожку. Он думал, что это как в телевизоре. Он никогда раньше не видел таких домов, только по телику. Возле его тарелки лежали аж две вилки и белая тканевая салфетка, к которой он даже не притронулся, боясь ее запачкать. Подали какие-то овощи, которые он даже не смог распознать, спагетти и сыр с неправильным вкусом. Он специально жевал с открытым ртом, а девчонка по другую сторону стола все время на него пялилась.

Все всегда на него пялились. Будто только и ждали, что он все испортит. Даже его приятели в старой школе иногда вели себя так, будто принимали его за полоумного. Сначала долго подзуживали его, а когда он наконец взрывался — умолкали. В новой школе он еще не успел обзавестись друзьями. Никакой дурно влияющей компании, говорила мама. Все с чистого листа. Но первой изменилась она сама. Стала говорить, например, такие вещи: «Я всегда хотела дочурку, и теперь она у меня есть!» или «Общение с младшей сестрой будет тебе полезно, Питер. Хочешь верь, хочешь не верь, но ты теперь пример для подражания, так что будь добр вести себя соответственно».