Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов

Брак поморщился, налил из бака воды и жадно выпил. Говорить не хотелось, но торговец просто так не отстанет. Уже третий день он старательно тормошил парня, заставляя его принимать участие в разговорах и раз за разом вырывая из тупого оцепенения. Это помогало.

– И как это вообще работает?

– Очень просто. Представь, что ты абсолютно точно знаешь, что завтра все умрут. Вообще все. Если ты тупой – ты запаникуешь и потеряешь последний день своей жизни впустую. Если умный – используешь это знание. Простишься с близкими, раздашь долги, ну и все такое.

– А наоборот?

– Тоже просто. Представь, что ты понятия не имеешь, когда умрешь. Если ты тупой – тебе на это наплевать. А если умный – будешь трястись за свою жизнь, не зная, когда тебе на голову свалится кирпич. Будешь трястись перед любым шагом и вечно сомневаться.

– То есть, быть умным плохо? – спросил Брак. Слова Оршага звучали как-то однобоко. – Никто ведь не знает заранее, когда он умрет.

– Можно достаточно уверенно предположить. Если ты торчишь на палубе корабля посреди шторма, корпус разваливается, высота три мили, а в баках пусто – даже воображение не понадобится.

– Но ведь это все равно не предрешено. – возразил Брак. – Можно попытаться опустить цеп, найти что-нибудь для приземления, как-то залатать пробоины. Я не очень разбираюсь в цепах, но способы должны быть.

– Продолжай в том же духе, и кошмары уйдут, – Оршаг довольно улыбнулся и разбудил двигатели. – Только не переусердствуй. Иногда лучше вообще не размышлять и просто действовать. Важно соблюдать баланс.

– И как можно внезапно поумнеть?

– Начать думать. И, прежде чем ты задашь следующий вопрос, отупеть гораздо проще.

Оршаг изобразил откупоривание фляги и припал к воображаемому горлышку.

– Так что, если ты не собираешься превращаться в пускающего слюни кретина, начинай умнеть. Это поможет.

Торговец повернулся к рулю и трак рывком тронулся с места.

Брак принялся молча натягивать одежду.

Три дня назад, едва отогревшись и придя в себя, он вычистил кабину от грязи, после чего принялся изучать наследство Джуса. И с трудом смог удержаться от того, чтобы не разрыдаться повторно.

Там было все, о чем может мечтать молодой клановый. Отличная кожаная куртка, длинная и хорошо утепленная, такие же штаны. Пара крепких ботинок, рубаха из мягкой зеленоватой ткани, удивительно прочная и выглядящая слишком хорошо для привыкшего к драным обноскам парня. Все подогнано идеально, у отца всегда был хороший глазомер, а правый ботинок хитро раскрывался на боку, позволяя втиснуть внутрь протез. Надев новые вещи, Брак едва ли не впервые в жизни почувствовал себя полноценным человеком. Спрятанный под штаниной и ботинком протез перестал выдавать в нем калеку, для любого встречного он будет просто хромцом. Да и то лишь после того, как куда-то пойдет.

Кроме кри и одежды, в мешке было пусто. Джус явно озаботился лишь самым важным, что сможет понадобиться сыну в большом городе. Деньгами и одеждой. Наверняка еще хотел дать советов, но не успел. Ведь что может быть важнее для налаживания знакомств или устройства в мастерскую, чем внешний вид? В новой одежде Брак все равно будет выглядеть степняком, зато ничто не будет выдавать в нем кланового – на куртке нет и следа меток или нашивок, а сшита она мастером, который сбывает свой товар всюду, от Республики до Вольных Земель. И это тоже продуманный шаг – клановых на севере недолюбливают, поэтому большинство отправляющихся в Поиск стараются скрыть свое происхождение.

Брак вспомнил пожилую торговку и то, с какой жадностью он тогда смотрел на куртку. Быть может – эту самую, трудно сказать наверняка. Синяя тесьма похожа. Логи тогда ловко свернул разговор, чтобы калеке не пришлось оправдываться отсутствием кри. А Джус просто взял и купил. Еще и заставил подогнать все по мерке, чтобы сыну не пришлось ходить в обновках пугалом. Наверняка ведь занимался этим в тот самый вечер, когда напарники впервые просиживали штаны в кабаке, строя планы на будущее.

А теперь нет ни Джуса, ни Логи. Да и вообще никого нет. Стеклянная Плешь одним махом сожрала всех, кого Брак знал.

Днем эти мысли кое-как удавалось отгонять. Оршаг, так и не дождавшись от нанимателя ответа о цели путешествия, гнал трак по степи куда-то на северо-запад. Попутно он, не отрываясь от руля, трепался и расспрашивал обо всем сразу, явно довольным появлением в кабине свободной пары ушей. Он раскопал в одном из многочисленных ящиков тонкую книжку из плотной бумаги, пестревшую яркими картинками. Велел Браку, раз уж тот все равно ничем не занят, досконально изучить этот “букварь”. Торговец скрупулезно выполнял свою часть сделки, отвечая на расспросы парня и давая советы. Хотя учитель из него вышел препаршивый, постоянно отвлекающийся на посторонние темы и временами излишне язвительный. Хотя сравнивать калеке было не с кем, до этого его чему-то учили только три человека. И если на фоне Симы и Часовщика торговец смотрелся бледно, по сравнению с Джусом он явно имел талант к преподаванию. Ведь если учитель не сыплет через слово ругательствами, не распускает руки и не называет учеников кретинами каждые тридцать секунд – он явно талантлив.

Поэтому днем Брак со скрипом, но пытался осваивать канторский алфавит. Угловатые буквы прыгали и упорно отказывались складываться в слова, но парень был настойчив. К тому же, это здорово отвлекало от любых других мыслей.

– Г-д-у-ш-а. Гдуша. Что за гдуша? – недоуменно спросил калека, уставившись на рисунок бугристой хреновины неправильной формы, похожей на шугалку с ободранными костяными наростами. – Что это за эйнос?

– Груша. Ты перепутал буквы. – Оршаг убедился, что степь впереди ровная, зафиксировал руль и повернулся на кресле, сверкнув оправой очков. – Это не эйнос.

– Что за груша?

– Фрукт с Талензы. На Гардаше они не растут, во всяком случае я об этом не слышал. Это канторский букварь, достался мне по случаю. Там любой трехлетний ребенок знает, что это такое.

– Вкусный?

– Весьма. Хотя пытаться описать вкус это еще более неблагодарное занятие, чем объяснять слепцу, что такое синий. Будешь в Нью-Арке, можешь попробовать достать на рынке, хоть и втридорога. Доми их любят и выращивают. Отвезти тебя туда?

Брак покачал головой и снова уткнулся в букварь. Трак тряхнуло и