Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов

зубами и бесконечно жалеешь себя, жалеешь других, злишься на несправедливость и ноешь. Вместо того, чтобы взять себя в руки и прикинуть, что делать дальше. Гразгова отрыжка, ты даже не в состоянии принять решение, куда ехать. Думаешь, Оршаг будет неделями колесить степь и ждать, пока ты соизволишь все обдумать?

– Не будет.

– Вот и соображай быстрее, степь не бесконечна.

Разговор с самим собой затихал, а потом начинался по новой. Иногда Брак отвечал себе голосом толстяка, иногда – Часовщика. Но чаще всего в голове звучал голос Джуса.

А когда сил на разговоры уже не оставалось и калека засыпал, в его сны без стука входили кошмары.

На пятый день пути Брак сдался.

Степь давно уже перестала быть привычной пыльной подметкой, вместо извечных колючек и пустырника все чаще мелькали островки травы и низкорослые деревья. Зелень была выжжена солнцем и прибита к земле – но это была уже полноценная зелень. А на западе сквозь туманную дымку начинали проступать очертания редких холмов, намекая на приближающиеся предгорья.

Ночевку провели на берегу небольшой реки, всего в сотню шагов шириной. Несмотря на скромную глубину, сходу форсировать ее Оршаг не рискнул, предпочтя поискать наезженный брод. Там он и остановился на ночь, привычно наплевав на безопасность и бросив трак прямо у пологого спуска, забрызганного засохшей грязью и изрытого следами широких колес. А может и не колес вовсе, а бесчисленных джорков, которые, несмотря на ставшую легендарной дурость, все же предпочитали перемещаться с относительным комфортом и не любили зазря вязнуть в тине. В пользу версии с джорками говорила валяющаяся у реки иссохшая тушка, напоминающая колесо от небольшого трака. Из варварски развороченной грудины укоризненно глядели в небо обломки костей.

За завтраком – обжаренной на сковородке болтунье из пары раповых яиц – Брак честно признался торговцу, что понятия не имеет, куда им ехать.

Оршаг выслушал задумчиво. Глотнул чая, почесал под дужкой очков, после чего спросил:

– А чем тебя не устраивает Нью-Арк? Или любой другой город в Доминионе? Там и помимо столицы хватает молодых поселений, где всегда нужны новые люди.

Брак бросил в кружку кубик вурша, нашедшийся в одном из многочисленных ящиков кабины. Собрался было греть металл, но потом опомнился и налил кипятка из походного чайника – торговец предпочитал готовить на живом огне.

– Я хотел бы сперва узнать, удалось ли сбежать Логи и Левой. Боюсь, что в Доминионе мне не удастся найти их следов.

– К Плеши я больше не сунусь, – ответил Оршаг. – К тому же, мы только что оттуда. Согласись, возвращение обратно по собственным следам будет по меньшей мере глупо. Если твоим друзьям удалось уйти от погони, куда они могли отправиться?

– В Яму, – уверенно заявил Брак. – Это ближайший крупный город.

– Сразу бы так сказал, – поморщился торговец. – Мы слишком сильно забрали к западу, придется сделать солидный крюк.

– А если их там нет? Если Логи перестраховался и решил ехать дальше? Или еще не доехал? Транспорта у меня нет, а Яма – опасное место для одиночки вроде меня.

– Я тебя за просто так возить не буду, – ответил Оршаг. – Уговор был о том, чтобы доставить тебя туда, куда ты попросишь. Но не больше. Если я довезу тебя до Ямы, наши пути разойдутся. У тебя просто нет ничего, чем можно оплатить мои услуги.

С противоположного берега к броду подъехала пара тяжелых скиммеров бронзовой расцветки. Водители остановили машины у самой кромки воды, внимательно разглядывая трак. Калека поежился – бронзовой расцветкой любили щеголять Скорпионы, и парень прекрасно представлял себе последствия встречи с Семьей. Если это искатели, то…

Оршаг не обратил на скиммеры никакого внимания. Отпил еще чая и выжидающе уставился на Брака темными линзами очков.

– Я знаю, что мне надо в Яму. Но не хочу, – наконец ответил Брак. – Оршаг, как ты нашел меня тогда, у Плеши? Я не обратил вначале внимания, не до этого было, но сейчас задумался. Ведь ты наверняка уехал днем вместе с остальными торговцами. А учитывая, что потом началось… Ты даже не знал, что я жив. И, тем не менее, нашел меня там, в грязи, хотя я сидел и сам с трудом мог себя разглядеть.

– Мне повезло, – легкомысленно ответил торговец. – Забыл котелок забрать, хотел вернуться – а тут ты сидишь.

Скиммеры, наконец, решились и принялись неторопливо пересекать реку. Четыре пары глаз внимательно следили за сидящими у трака, но предпринимать что-либо наездники не стали. Добрались до берега и, не поднимаясь по спуску, рванули по отмели подальше от трака.

Брак проводил их взглядом, после чего повернулся обратно к Оршагу:

– Когда я услышал твои шаги, страшно перепугался. Принял тебя за Последнего Попутчика. Черный трак, темная одежда, да и я не до конца был уверен, что еще не умер.

– Что за Последний Попутчик? – с любопытством спросил торговец, кинув взгляд на свой грузовик. Под слоем отвалившейся грязи тот оказался не черным, а серым и местами ржавым.

– Тот, кто приезжает за погибшими в Степи. Это же все знают. Он появляется на рассвете, с первыми лучами солнца. У него черный трак, черная одежда, а глаза его всегда скрыты под непроницаемой повязкой. Он молча наклоняется, протягивает руки и несет умерших в кузов своего грузовика. Каждое утро он объезжает свои владения, собирая богатую жатву, после чего увозит души покойников на ту сторону.

– На какую сторону? – уточнил Оргаш.

– Эээ… на ту, – сбился Брак. – Никто не знает куда. Туда, где обитают души умерших.

– А ему за это платят? Звучит как весьма неблагодарная работа. Каждое утро вставать, потом трястись за рулем по всей степи, таскать тяжести…

От такого приземленного отношения Брак опешил.

– Я не знаю, платят ли ему. Просто мы верим в то, что он существует. И заберет наши души после смерти.

– Зря, – опрокинул в себя остатки чая Оршаг. – Поверь моему опыту, парень, никто в здравом уме не будет заниматься такой ерундой забесплатно. Если его наняли возить души туда-сюда, должны были прилично заплатить. Ну и выходные обязательно, а то через пару лет такой жизни даже ваш Попутчик сбрендит. Может их