Неряха - Арон Борегар

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

Nexus - Переводы

https://vk.com/public195211186

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Hоминирован на премию Splatterpunk Awards 2021!

ОСТАНКИ НАСИЛИЯ

Лежа на красной ковровой дорожке, я изо всех сил старалась сохранить сознание. Мои самые элементарные способности улетучивались со скоростью свободного падения. Мой мозг был затуманен и закорочен, как сгоревший автоматический выключатель в грязном подвале. Набухающие узлы и зияющие рваные раны по всей моей избитой голове только ускоряли мое падение. Я представляла собой бесформенную кучу: вершины мясистых гор с поникшими долинами, занятыми теплой алой рекой текущей плазмы. Мое выражение лица стало метафорой самой жизни. Многочисленные взлеты и падения были выгравированы в узорах, жестоко выбитых на моем лице. Внутри я чувствовала себя такой же полной развалиной, как и снаружи.

Отвратительные ароматы моих самых личных частей были извлечены для моего вкуса. Интимное насилие, через которое он заставил меня пройти, было ни с чем не сравнимо для любого человека, имеющего хоть какое-то подобие души; уровень агонии, который невозможно постичь обычным умом, пока не испытаешь его на себе.

Он казался таким послушным и безобидным человеком, жалким во многих отношениях. От него нельзя было ожидать, что он сможет завязать шнурки на ботинках. Тот, кто не мог нормально помыться. И при этом он был способен на такую жестокость и ни с чем не сравнимую ненависть.

Если оглянуться назад, то все признаки были налицо. Просто я слишком доверяла ему (и миру). Я думала, что, проецируя свои добрые намерения на других, я предохраняюсь. Но доброжелательность, обаяние и милосердие мало помогают, когда попадаешь в лапы бессердечного нехристя.

Я слишком долго просидела в его богом забытой спальне, ожидая, когда он приготовит следующую атаку. Самое страшное - знать, что он вернется. Он всегда находится в нескольких секундах, минутах или часах от того, чтобы снова повернуть эту грязную серебряную ручку двери. Душевные муки почти так же ужасны, как физическое насилие и растление.

Мое оскверненное тело умоляло мой мозг, пытаясь убедить его согласиться. Я приводила экзистенциальные аргументы в пользу смерти. Моя плоть желала, чтобы все закончилось, а сердце болело при мысли о Дэниеле. Он - все, что у меня теперь есть. Точнее, его у меня нет, но есть мысль о нем. Знание того, что я ему нужна, - единственное утешение, пока я жду, когда больной разум этого ублюдка спланирует следующее воплощение его дьявольских ценностей.

Нет предела его извращениям, нет морали в его замысле, но почему-то мне кажется, что он что-то скрывает. Как будто есть какой-то отвратительный сюрприз, который он скрывал, но все же припас для меня. Для нас, я бы сказала.

Я оглянулась на девушку с черным мусорным пакетом на голове. Она была привязана к стулу. Я была слишком потрясена, чтобы пытаться с ней общаться. Она все равно не двигалась и не говорила. Может быть, он что-то сделал с ней, пока я была в отключке, или она потеряла сознание от стресса? Ее все еще кровоточащая рана рассказывала историю, похожую на мою. Если бы нам довелось поговорить, то, похоже, у нас было бы много общего.

Когда я выкашляла очередную порцию крови и жижи, она забрызгала мне предплечье и кисть. Я подняла взгляд от своей истекающей кровью конечности на бесконечные кучи грязи в совершенно безнадежной спальне.

Спальня - это место, которое должно быть предназначено для сна, покоя и любви. Я чувствовала, что мы не можем быть дальше от самой элементарной формы релаксации. Место отдыха было пропитано моей кровью и слезами. Оно напоминало подстилку серийного убийцы или место убийства. Вполне возможно, что так оно и было.

Запах насилия все еще витал в горячем застоявшемся воздухе, смешиваясь с общей вонью гниющего мусора, наполнявшей не только комнату, но и весь особняк. Это была игровая площадка для незваных гостей - копошащихся насекомых и мохнатых мышей.

Я отчетливо слышала бешеное шарканье армии крылатоногих вредителей, с азартом разгуливавших по кошмарной дыре. Их громоздкие, перекормленные силуэты метались в темноте под кроватью. Дом оказался еще более черной бездной, чем я могла себе представить. Должно быть, он наслаждался ими... были ли они его питомцами? Я, конечно, была. Я была питомцем злобного психопата, окруженного отвратительными реинкарнациями моего гнусного прошлого.

Внезапно голова закружилась еще сильнее, чем прежде, и окружающее закружилось вокруг меня, как вихрь с корицей. У меня больше не было сил двигаться и планировать, я словно вошла в состояние автопилота. Передо мной предстала моя жизнь.

Умираю ли я? Неужели это то, что люди описывают как промелькнувшую перед глазами жизнь? Точно сказать было нельзя, но я каким-то образом вернулась к исходной точке...

ДОМОРОЩЕННЫЕ УЖАСЫ

Мое увлечение чистотой началось еще в детстве. Одни из самых ранних снимков моего существования - это тряпка с ведром помутневшей воды рядом. Поначалу я даже не понимала, что мы чем-то отличаемся друг от друга, да и вряд ли кто стал бы это понимать, пока ему не было бы с чем сравнивать.

В детском саду я впервые прозрела благодаря общению. Я пошла к своей лучшей подруге Кейтлин на день рождения и сразу же увидела такое большое расхождение, что это было почти кристаллизованное черно-белое сравнение.

В ее доме было где посидеть, диван не был полностью завален газетами, мусором и давно не распечатанной почтой. Стены