Стефани Майер - Гостья

Я заправила постель и побрела к компьютеру, одиноко стоящему на голом столе. Несколько секунд загорался экран, еще несколько секунд… и вот почтовая программа открыта. Адрес Искательницы просто найти – в моем списке всего четыре контакта: Искательница, Целитель, мой новый работодатель и его жена, она же – моя Утешительница.

«Мой носитель, Мелани Страйдер, была не одна, – напечатала я, не утруждая себя приветствием. – Его зовут Джейми Страйдер, ее брат».

На краткий миг я ужаснулась ее контролю. Прошло столько времени, а я даже не подозревала о существовании мальчика – и не потому, что он ничего не значил для нее, а потому, что она защищала его пуще других секретов. Были ли у нее другие важные тайны? Настолько священные, что она берегла их даже от моих снов? Неужели она так сильна? Мои пальцы дрожали, вбивая остальную информацию.

«Судя по всему, подросток лет тринадцати. Они разбили временную стоянку – вероятно, где-то к северу от города Кейв-Крик в Аризоне. Впрочем, это было несколько лет назад, но на всякий случай можно свериться с картой. Если узнаю что-то новое, сообщу, как обычно».

Я отправила письмо. И едва оно ушло, меня накрыла волна ужаса.

Только не Джейми!

Ее голос столь отчетливо прозвучал у меня в голове, словно я сама произнесла что-то вслух. Меня пробила дрожь… и тут же охватило нестерпимое желание снова написать Искательнице, извиниться, сказать, что это всего лишь глупые сны. Объяснить, что я еще не проснулась, попросить не обращать внимания на сонный бред.

Чужое желание. Я выключила компьютер.

«Ненавижу тебя», – прорычал голос в моей голове.

– Тогда, может, тебе стоит уйти, – выпалила я. От звука моего голоса, отвечающего ей вслух, меня снова пробрала дрожь.

Она впервые с самого внедрения заговорила со мной.

Она совершенно точно становилась сильнее. Как и сны.

Завтра мне все равно придется посетить моего Утешителя. При этой мысли мои глаза наполнились слезами досады и унижения.

Я вернулась в постель, накрыла лицо подушкой и постаралась ни о чем не думать.

– Приветствую вас, Странница! Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

Я стояла на пороге кабинета Утешительницы, не решаясь войти.

Она улыбнулась – едва заметное движение уголков губ. За долгие месяцы я научилась понимать выражения человеческих лиц, различать едва заметное подергивание и сокращение мускулов. Утешительницу явно позабавило мое нежелание войти, и в то же время она была разочарована тем, что моя скованность так и не прошла.

Обреченно вздохнув, я шагнула в небольшую, ярко оформленную комнату и заняла свое обычное место – подальше от нее, в красном кресле.

Она сжала губы.

Чтобы не встречаться с ней взглядом, я уставилась в открытое окно, разглядывая плывущие по небу облака. Воздух в комнате был со слабым привкусом океанской соли.

– Итак, Странница. Давненько вы ко мне не заглядывали.

Я виновато на нее посмотрела.

– Я вам написала насчет прошлой встречи. Нужно было позаниматься с одним студентом…

– Да, я знаю. – Она снова едва заметно улыбается. – Я получила ваше письмо.

Для своего возраста она была привлекательной – с человеческой точки зрения. Седина ей шла: собранные в свободный хвост длинные пряди не пепельно-серые, а белоснежные. И я еще ни у кого не встречала такого интересного изумрудного цвета глаз.

– Простите, – сказала я. Кажется, она ждала ответа.

– Все нормально, я вас понимаю. Вам нелегко сюда приходить. Вы искренне жалеете, что возникла подобная необходимость, и напуганы, потому что с вами это происходит впервые.

Я разглядывала паркет.

– Да, Утешительница.

– Я же просила вас называть меня Кэти.

– Да… Кэти.

Она усмехнулась.

– Что, Странница, никак не привыкнете к человеческим именам?

– Нет. Честно говоря, все это сильно смахивает… на капитуляцию.

Я посмотрела на нее. Утешительница медленно кивнула.

– Что ж, в вашем случае это вполне объяснимо.

Я снова потупилась, проглотив обидные слова.

– Давайте поменяем тему, – предложила Кэти. – Вы по-прежнему получаете удовольствие от своего Призвания?

– По-прежнему. – Это было уже проще. – Начался новый семестр. Я боялась, что мне надоест… ну, повторение одного и того же материала… но оказалось, что это не так. Старые истории каждый раз звучат по-разному.

– Курт хорошо о вас отзывается. Говорит, что ваш курс один из самых востребованных в университете.

Мои щеки загорелись от похвалы.

– Приятно слышать. Как ваш супруг?

– У Курта все замечательно, спасибо. Наши носители в превосходной для их лет форме. Думаю, у нас впереди еще долгая жизнь.

Мне стало любопытно, останется ли она в этом мире, переселится ли в другого человеческого носителя, когда придет время, или отбудет. Но затрагивать некоторые щекотливые темы было ни к чему, и поэтому я сказала:

– Мне нравится преподавать. Должно быть, это как-то связано с моим Призванием в качестве Водоросли, почти не пришлось переучиваться. Я так благодарна Курту…

– Это им с вами повезло. – Кэти тепло улыбнулась. – Вы знаете, как сложно заполучить профессора истории, который побывал хотя бы на двух планетах учебной программы? Вам же довелось жить почти на каждой. Да к тому же на самом Истоке! Любая школа на этой планете вас с руками оторвет. Курт собирается загрузить вас так, чтобы даже времени на мысли о переходе в другое место не оставалось.

– Почетного профессора истории, – поправила я.

Кэти улыбнулась, а затем тяжело вздохнула – улыбка медленно угасла.

– Вы так давно ко мне не заглядывали… я уж было подумала, что проблемы решились сами собой. А потом я вдруг поняла: может, вы не приходите, потому что становится все хуже.

Я молчала, разглядывая свои руки.

Светло-коричневая кожа – бронзовый загар, который никогда не сходил, неважно, проводила я время на солнце или нет. Над левым запястьем одна темная веснушка. Ногти коротко подстрижены. Мне не нравились длинные ногти. Они неприятно царапали кожу. Пальцы у меня были и без того такими тонкими и длинными, что с длинными ногтями выглядели странно… даже для человека.

Утешительница подождала немного и спросила:

– Интересно, мои догадки верны?

– Кэти. – Я медленно выговорила ее имя. Еле слышно. – Почему вы оставили человеческое имя? Чтобы чувствовать… единение? Я про носителя? – Мне хотелось спросить и о выборе Курта, но это был слишком личный вопрос даже для супруги: задавать его нужно было самому Курту. Я, наверное, и так проявила бестактность, но Кэти рассмеялась.