Нина Дьяченко - Пленники вампиров

— Вампиры спят днём… по легенде, — задумчиво проговори Дэйв. — Мы должны попробовать проникнуть в его сон, Рон. Днём. И внушить ему открыть нашу дверь.

— Мы никогда такого не делали, — заметил брат. — Мы никогда не выбирали тех, в кого ночью вселялись.

— Но мы должны попробовать всё! Дверь железная, стены и потолок — слишком прочные, подкоп не сделаешь, даже если у тебя столько времени как у графа Монте-Кристо. А мне так не кажется.

— Странно, если он хочет нас съесть, то есть, выпить, — начала черноволосая Кристина, — то прочему мы до сих пор живы?

— А тебе так хочется, чтобы мы умерли? — съязвил Рон.

— Нет, но это странно. Мы сидим тут уже месяц. И он даже не тронул нас ни разу! Может… он сберегает нас не для себя?

— А для кого? Для клыкастых дружков? — отозвалась Кати.

— Очень может быть. Найти себе жертв в многолюдном городе не проблема, и для этого не нужно похищение, — продолжала Кристина. — А это значит, что у нас ещё есть время.

— Что ж, утро вечера мудренее, — зевнул Рон. — Давайте спать! Если он захочет убить нас сегодня ночью, мы всё равно не сможем ему помешать.

— Спасибо за утешение! — сардонически заметила Кати.

Вскоре все заснули.

— Ты считаешь этот мир прекрасным? — я посмотрела на него, как над дурачка. — А ты оптимист, в таком положении ты ещё можешь восхищаться окрестностями? Мне кажется, что с нами сделают что-то ужасное. Я замолчала, услужливое воображением нарисовало множество мрачных картин. Мне не хотелось разговаривать, тем более о красотах природы. Мне было не до них.

— Мне здесь нравится, — задумчивым голосом произнес Ариель. Он словно не замечал, или не хотел замечать, что мы находимся в клетке на колёсиках, а на конях, тянущих это загадочное сооружение, сидят вампиры. И волокут нас явно не на весёлый пикник. — Но не думай: мне тоже очень страшно.

Я попыталась улыбнуться, но у меня не получилось.

Как на грех, мы проезжали мимо того самого двухэтажного домика, на балконе которого я увидела Карину.

Мне даже показалось забавным что она снова стояла на балконе, опершись об него, и глядела на нас.

Наши глаза снова встретились. Но я отвернулась, я не желала просить о помощи, к тому же была уверена, что она снова проигнорирует мой зов. Но я успела заметить в глазах красивой девушки тоску. Но что мне было до её тоски?

Мы доехали до небольшого, очень красивого замка, казавшегося игрушечным и хрупким. Камень, из которого он был сделан, был тёмным и полупрозрачным. Когда кто-то двигался, особенно, освещённый светом, то снаружи были видны еле заметные движения чёрных теней. Казалось, что замок населён чёрными призраками. Его окна мерцали красным огнём, словно в них полыхало пламя. Пламя цвета крови. Полупрозрачный туман окружал замок, становясь то гуще, то прозрачнее, словно замок был живым и кутался в серо-белую шаль.

Ворота из золота были распахнуты — нас ждали.

Мы все потеряли сознание и ничего больше не увидели.

Сквозь сон, на грани бодрствования, я ощущала, как чьи-то крепкие и сильные руки волокут меня куда-то, как вещь. Затем меня помыли — я отчётливо ощущала прикосновение водяных струй, и аромат необыкновенно душистого мыла. Затем сознание моё снова помутилось и я очнулась нескоро.

Но сквозь сон я увидела видение: двое мужчин на балконе этого странного замка, окутанного туманом, как какое-то болото. Они были похожи, так похожи, что их можно принять за братьев. Один напомнил мне одного из вампиров, который похитил меня, точнее, которому подарила меня Анж. Ариель успел рассказать мне, что его зовут Дэвид Маккой. Рассказ же Кати, точнее, образ главного героя в нём, напомнил мне второго. Оба очень красивые брюнеты, только у одного синие глаза, а у другого — фиолетовые. Длинные волосы, стройное, сильное тело. Даже улыбаются одинаково — хищно.

— Вы будете довольны нашими пленниками, ваше величество, — почтительно говорил Дэвид Маккой, кланяясь.

Второй был печален. Словно на нём лежал тяжкий груз преступлений, и он отлично осознавал, что проклят, проклят навеки. Его красоты была более мрачной, более жестокой. Даже во сне или в видении я ощутила его силу. Он взглянул на небо, и я увидела его глазами страшно выпученную луну.

— Завтра, — произнёс он. — Луна не будет ждать! Пригласим кого-то из белых магов? Обычно мы приглашаем только чёрных, точнее… они сами приходят без приглашения, — по его губам скользнула непередаваемая улыбка: полная горечи и страдания.

— Да, один профессор проситься, — с неудовольствием произнёс Дэвид. — Хочет заполучить кого-то из тех, кто выживет.

— Нас подслушивают, — безапелляционно заявил король, тревожно оглядываясь. — Кто читает мои мысли, не ты ли?

— Что вы, разве бы я посмел? — с почтением произнёс он, оглядываясь вслед за королём. — Может, маги?

— Я чувствую, что кто-то находится очень близко, разве здесь, в вампирском замке, могут быть маги? Они не так глупы, чтобы нарушать договор о ненападении. Странно… возможно, среди жертв есть кто-то из магов?

— Да что вы! Я охотился в другом мире, откуда там маги?

— А изгнанники? Чёрные маги часто изгоняют совсем уж чёрных в тот мир, где мы привыкли охотиться. Белые поступают так же, только реже. Может быть, ты захватил кого-то из них?

— Хотите, чтобы я их проверил? — с готовностью спросил он, ощериваясь двумя новыми, острыми клыками.

— Ты всегда готов убивать, Маккой! — с неудовольствием и одновременно одобрением, заявил король. — Хищный волк со всегда голодным брюхом!

— Поэтому-то я и ваш самый преданный слуга, ваше величество! Я ведь так на вас похож!

Мне почудилась издёвка в его словах. Король смотрел на него долго, долго, заставив второго вампира побледнеть и занервничать:

— Я сказал что-то не так? Или что-то не то?

— Ты сказал всё правильно, — тяжёлым голосом проговорил король. — Но я справлюсь сам. В любом случае, жертвы приготовлены на завтра, и сегодня мы не будет их убивать, никого из них. Правила стары, и я их не буду менять. Если даже среди жертв случайно и затесался кто-то из магов, он не причинит нам вреда — я ведь не сплю. А завтра этот маг будет иметь равные шансы выжить. А белый маг пусть приходит… давненько я их не видел. Уже соскучился, — сардонически добавил он, опять же, с всё той же горечью.

И больше я не видела ничего, пока окончательно не очнулась от свинцового сна.

…Я не хотела просыпаться, так как ощущала, что меня ждёт нечто страшное, то, что заставит мою судьбу выбрать жизнь или смерть. Мою. Моя судьба подбросит монетку: орёл или решка? Так страшно, так страшно было открывать глаза! Мне чудилось, если я их открою, то увижу, как надо мной завис череп, из глазниц которого постепенно выползают ядовитые рубиновые змеи.