Самая страшная книга 2022 - Сергей Владимирович Возный

— Я же спас…

Манчиха хотела сказать еще что-то, но мотнула головой и побежала к лодке.

— Скорей!

Теперь и она взялась за весла. Непрерывно озираясь, Манчиха правила к привычным берегам. Кажется, даже шептала молитвы.

Емеля не прислушивался. Внутри засела обида. Он для нее, а она…

— Я же для тебя клад просил! — выпалил Емеля на обратном пути, пока они поднимались по крутому берегу.

Манчиха оскалилась.

— Не нужны мне подачки! Я сама хотела его найти. Без блюдечка с голубой каемочкой!

— Но…

— Саш, — сказала Манчиха, пожалуй, первый раз называя его настоящим именем. Голос ее стал каким-то усталым. — Нельзя так… В этой жизни надо драться. Надо всего добиваться самому! Вот когда будет радостно.

Емеля не ответил. Он хмуро взбирался, больше не защищая Щуку. И так сболтнул лишнего, хватит.

Так, молча, они и шли через лес, когда Манчиха добавила:

— Расскажем все взрослым. Они должны знать! И с чешуей разберемся. Мы одолеем нечисть! Тут хитрость нужна, как в сказках. Верю, что они были неспроста. Помнишь ведь, что находчивому герою всегда улыбается удача? Вот. Главное — обхитрить ее, застать врасплох, когда она уже празднует победу! Нужно со спецами по мифологии поболтать. И я папу…

Манчиха вдруг осеклась. Воздух донес запах знакомого одеколона, и Емеля остановился.

— Салют, полуночнички.

Впереди, прислонясь к дереву, стоял Кир. Рядом — двое его приятелей.

Остров не изменился. Те же ракушки, кусты, тот же туман…

То же дерево.

— Ну, куда идем? — Королевич потер руки.

— Погоди. Нужно вспомнить, — не сразу откликнулся Емельянов.

Королевич насмешливо скривил губы.

— Сколько шагов к северу, сколько — к западу?

— Типа того.

— Лады. Мне спешить некуда.

Емельянов посмотрел на соперника, что отвернулся и стал расхаживать вдоль берега, не отрывая глаз от воды. Смелый, беспечный… ненавистный. Делает вид, что все в порядке.

«Не отвлекайся!»

Он должен победить. А для этого надо действовать быстро.

Крепко сжав лопату, Емельянов повернулся в сторону дерева — а потом рванул совсем в другую сторону.

Подбежать, ударить, оглушить. Ему удалось лишь первое: Королевич успел обернуться и отскочить.

— Ах ты сука!

Рука врага нырнула под ветровку, выхватывая незаметный до сих пор пистолет. В следующий миг щеку Емельянова обожгло; он споткнулся и упал, выронив лопату.

— Что, не ждал? Не думал, что у меня чуйка? — держа его на мушке, процедил Королевич. — Встать!

Емельянов медленно поднялся. Кажется, у острова плеснуло — словно что-то большое, выпрыгнув из воды, вновь плюхнулось в нее.

«Давай!»

Пригнувшись, Емельянов бросился на врага. Он правильно рассчитал: выстрел громыхнул в сторону, и они свалились — так же, как недавно.

Только в этот раз проигрывать было нельзя.

В голове не осталось ничего, кроме слова: «Победить». И, когда лапы Королевича уже сомкнулись на его горле, под руку попался тот самый плоский камень.

Взмах! Удар!

Враг странно всхлипнул, глаза его закатились.

И поверженный Королевич рухнул.

— Саша, беги, — спокойно сказала Манчиха, когда парни двинулись вперед: у Кира в руке тяжелая ветка, у двоих — арматура. Намерения очевидны.

Но Емеля сжал кулаки и встал перед ней.

— Беги!

Манчиха отпихнула его. И парни напали: двое ринулись на нее, третий замахнулся на Емелю.

— Позови подмогу!

Арматура проехала по плечу; Емеля увернулся и изо всех сил пнул врага.

Промах. Новый замах. Силы явно неравны.

— Спасайся!..

Емеля инстинктивно бросился в сторону. Нырнув в кусты, он на адреналине пробежал около десяти метров, а потом остановился.

За ним никто не гнался. Это не за ним они пришли. Им была нужна лишь Манчиха, которую теперь…

«Щука!..»

Осознание ошибки окунуло в кипяток. Емеля застонал. Ему не надо звать на помощь: пока добежит до села, будет поздно. Он сам должен и может помочь!

«По щучьему веленью, по моему хотенью! Щука, пусть Манчиха победит всех и спасется!» — загадал Емеля и, развернувшись, помчался обратно.

…Манчиха извивалась под Киром, что пытался сладить с ней сам. Одной рукой расстегивал свои штаны и приговаривал:

— Что, сучка? Допрыгалась?

— Мразь! — выплюнула девушка и укусила его подбородок.

Вскрикнув, Кир ударил Манчиху по лицу.

Она не отбила удар. Лишь продолжила беспомощно трепыхаться.

«Щука! Спаси ее!»

Сидя в кустах, Емеля отчаянно молил ту, что прежде быстро исполняла его желания, но не получал загаданного. Небо светлело, сердце колотилось, а Манчиха…

— Сейчас, сейчас… — пыхтя, приговаривал Кир.

«Щука! Дай мне сил! Помоги мне их победить!..» — вспыхнуло в голове отчаянное, и Емеля кинулся на врага.

Прихвостни Кира не успели его перехватить. Крича, Емеля врезался в Кира и начал дубасить по всему, до чего доставал.

Но враг, сперва ошалевший от напора, оклемался быстро.

Удар в ухо прилетел неведомо откуда. А потом мир разлетелся в клочья.

— …Не трожь его! — спустя вечность услышал Емеля.

Приоткрыв глаза, он успел увидеть, как Кир отшвыривает Манчиху. Как она падает на землю, издав странный всхлип… И вдруг обмякает.

— Э, че это с ней?

— Камень… ударилась…

— Кир, ты че…

— Уходим! Быстро!

Емеля начал ползти к Манчихе, когда в кустах еще не стихли шорохи. Дыхание девушки, потерявшей сознание, было слабым, а волосы на затылке уже слиплись от крови.

«Врач. Ей нужен врач!»

Емеля попытался поднять ее, протащить хоть пару метров — бесполезно. Он был слишком слаб.

«Шевелись!»

Его била неукротимая дрожь. Перевязав голову подруги обрывком своей майки, Емеля кое-как поднялся на ноги.

— Я скоро… Я вернусь… — чуть не плача, пообещал Емеля.

И побежал за помощью.

…Клад был на том же месте. Казалось, Емельянов покинул остров пять минут назад. Вот камень, у которого он стоял, вот кусты, где Манчиха…

Емельянов отогнал горькое воспоминание, вытер ободранную выстрелом щеку и стал привязывать Королевича к дереву. Затем взял канистру. Вскоре на врага густо полился бензин. И плевать, что льет в рану на голове.

Ведь Королевич — Щукин сын.

Емельянов оскалился, вспомнив разговор с отделом кадров. Анна Ивановна, что по старинке копировала все страницы паспортов, была единственной из женщин, кто не любил Королевича. Вот