Дело было в Зубовке - Андрей Ланиус

— Ерунда! Пойму заливает каждой весной, а с водой из Хорола в Дудочку попадают новые мальки.

— Сейчас и в Хороле рыбы совсем мало. Ее убила конопля.

— А вот в этом мы с тобой уж точно не виноваты!

Алексей выдержал паузу, затем произнес со взрослой серьезностью:

— Если бы это озеро было живым, оно возненавидело бы нас! И, возможно, захотело бы отомстить…

Резкий запах конопли снова ударил в ноздри. В висках застучали молоточки. Зашуршали камыши. Озеро подернулось туманом. И откуда-то из этого тумана прозвучал тихий-тихий зов:

— И-и-го-орь…

Голос… Алешки?

— Иди-и-и ко мне-е-е…

Это наваждение! Назад! Скорее назад!

Игорь стремительно вскочил с камня. Ноги тут же погрузились по щиколотки в чавкающую почву. Тропинка! Куда она подевалась?! Ее не было! И никого вокруг! Лишь какая-то пичуга уселась на серый камень.

Охваченный паникой, он рванулся вперед к спасительному пригорку, до которого было рукой подать…

Дядя Миша стоял у калитки, тревожно всматриваясь в густеющие сумерки. Куда же подевался племяш? Уже Виктор с Натальей вернулись из Миргорода: хорошо распродались, привезли копченой колбасы, селедки, городской водки — для столичного гостя. Уже истомился в печи наваристый буряковый борщ, уже успела остыть сковорода с яичницей на сале. Он уже успел расспросить всех соседей. Даже ходил на ферму. Одна из доярок вроде бы видела, как чужой человек шел через скошенное поле. Но затем ее окликнули, и она потеряла незнакомца из виду.

Может, загостил у кого? Лишь бы к Дудочке не забрел. Так ведь его предупредили!

Обнадежив себя, старик отправился задавать корм скотине.

Эту необыкновенную лужу открыл миру Николай Васильевич Гоголь в своей “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”.

“Если будете подходить к площади, то, верно, на время остановитесь полюбоваться видом: на ней находится лужа, удивительная лужа! единственная, какую только вам удавалось когда видеть! Она занимает почти всю площадь. Прекрасная лужа!”

И далее автор ссылается на миргородского городничего, который называл это водное пространство озером.

Гоголь — великий мистификатор и гениальный создатель фантастических персонажей и образов. Но миргородская лужа отнюдь не плод воображения классика русской литературы. Она списана, что называется, с натуры.

Лужа эта отличалась еще тем, что не только не усыхала, но и не роняла своего уровня даже в засушливые периоды лета. Пробовали засыпать ее песком и щебенкой, но земля словно прогибалась, а лужа не меняла своих очертаний. Делали отводные канавки — тоже не помогало. Время от времени, когда ожидался приезд важного начальства из Полтавы, пожарные выкачивали воду из лужи трубой. Но проходило два-три дня, и лужа снова восстанавливалась в прежних границах. В конце концов, на нее махнули рукой. Так она и красовалась, эта лужа, занимая почти всю площадь перед поветовым судом. А затем вдруг исчезла. Сама по себе. Случилось это уже после смерти Гоголя.

В 70-х годах 19-го века началась прокладка железных дорог через Полтавскую губернию. Одна из веток проходила через Миргород. На окраине города поднялось здание вокзала с прочими станционными сооружениями.

Еще когда рыли котлован, то заметили, что несколько в стороне образовалась странная лужа, которая не высыхала даже в жару. Работам она не мешала, и до поры до времени на нее не обращали внимания. Но когда начали благоустраивать территорию перед вокзалом, то оказалось, что лужа занимает всю дальнюю сторону вновь образованной привокзальной площади. Лужу засыпали щебнем, а тот утрамбовали. Но прошло совсем немного времени, как лужа появилась вновь. На том же самом месте!

Удивительно, но она просуществовала без малого сто лет, вплоть до 60-х годов 20-го века!

В те времена на бальнеологический курорт Миргорода, образованный еще в 1914 году, приезжали по профсоюзным путевкам со всего Советского Союза.

Проходил здесь курс лечения и наш земляк А.Тимофеев.

— Хорошо помню эту картину, — вспоминает он. — Небольшое уютное здание вокзала, памятник Гоголю на перроне, ступеньки, ведущие на площадь… Всю дальнюю сторону площади занимала большая живописная лужа, подступавшая к заборам, за которыми белели хаты под камышовыми крышами в окружении яблонь и вишен. В луже лежали два или три черно-пестрых хряка миргородской породы, плавали утки.

Этот экзотический пейзаж непроизвольно вызывал в воображении гоголевские образы, и оттого, наверное, так прочно ложился в память.

“О, гоголевская лужа!” — вырвалось у моего спутника.

Я обратил внимание на такую деталь: сбоку от площади находился небольшой сквер, а в нем — колонка с сильным напором воды. Какие-то пассажиры как раз мыли там яблоки и огурцы. Я поначалу решил, что от этой колонки и натекла лужа. Но, присмотревшись, понял: нет, вода из-под колонки утекала в другую сторону.

Находясь на курорте, продолжает Тимофеев, я выяснил, что замечательную лужу приметили практически все, кто приехал сюда впервые. Те же, кто уже побывал в Миргороде прежде, отмечали, что лужа не меняет своих очертаний, по крайней мере, в летне-осенний период. Местные жители из обслуживающего персонала на расспросы отвечали, что привокзальную лужу засыпают песком и щебнем каждый год, но она появляется снова и снова.

Среди нас был отдыхающий, который доказывал, что такую необыкновенную лужу нельзя уничтожать. Наоборот, из нее нужно сделать городскую достопримечательность, своеобразный литературный памятник, связанный с ранним творчеством Гоголя. Обнести ее плетеным тыном, пустить по нему хмель, повесить на колья горшки и приводить сюда экскурсии. Почему бы и нет?

Тем не менее, в 60-х годах “миргородская лужа” исчезла с привокзальной площади.

Очевидно, шутки и остроты со стороны гостей города по поводу этого уникального природного объекта исчерпали запас терпения районной администрации, и она отдала соответствующее распоряжение.

Вот что рассказал местный краевед И.Сидорук:

— Вы, наверное, слышали о таком явлении, как “блуждающие озера”? Есть такие озера, которые внезапно исчезают, а затем появляются уже на новом месте. Самое знаменитое из них — озеро Лобнор в Китае. Так почему бы не быть и “блуждающим лужам”? Ведь большая лужа — это, по сути, и есть маленькое озеро. Недаром же сам Николай Васильевич назвал нашу “миргородскую лужу” устами городничего “озером”.

Я полагаю, под нашим городом существует мощное подземное течение грунтовых, причем сильно минерализованных вод. Иногда эти воды находят выход на поверхность и образуют то, что в обиходе называется лужей. Понятно, что такую