Детерминация (СИ) - Янг Павел

— Как же вы спаслись? — вывел его из задумчивости профессор.

Дроздов поднял глаза на Валерия Ивановича и продолжил рассказ. — Когда мы прилично отплыли от берега, то услышали сухие щелчки. Наёмники начали падать как подкошенные. Одним из первых был убит человек в капюшоне. На берегу началась паника. Паниковали все, кроме жамби, эти чудовища просто стояли и безучастно смотрели на происходящее. Потом настал и их черёд. Точными выстрелами в головы все каннибалы были уничтожены за считанные минуты. Через четверть часа всё было кончено. Как нам потом сказали, это работали кубинские снайперы. Минут через десять на берег вышли огнемётчики в специальных костюмах и противогазах. Подтянулись ещё какие-то люди в газ-масках и серых комбинезонах. Они стали упаковывать в чёрные мешки тела жамби, которые там валялись. Через несколько минут послышался свист лопастей, и скоро над ними завис вертолёт. Мне показалось что это был наш, советский, в смысле наших специалистов. Он завис над берегом и спустил вниз верёвку с корзиной. Мешки быстро туда погрузили и машина поднялась в воздух. Огнемётчики потом там всё сожгли напалмом.

Профессор посмотрел на волосы Дмитрия. — Простите за нескромный вопрос. Седина у вас появилась после тех событий?

— Да, после них, — кивнул Дроздов.

— Что же было потом?

— Нас отправили в Луанду. По прибытию туда, разместили в гостинице. Потом дознаватели опросили нашу группу, точнее что от неё осталось, что мы видели необычного. Я предупредил всех своих чтобы молчали о жамби. Потом мы подписали кое-какие бумаги и через три дня нас отправили домой.

— Но вы прибыли на родину только через три месяца?

— Да. Меня задержали для помощи в локализации эпидемии холеры, — Дмитрий опять попытался сесть поудобней на стуле.

Учёный пристально посмотрел в глаза майора. — У меня есть другие сведения, что всё это время вы были на Кубе.

— Я дал подписку о неразглашении, — ответил майор отводя взгляд в сторону.

— Подождите минуточку, — полковник встал и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся держа в руках серую папку. — Ознакомьтесь, — сказал Валерий Иванович положив её перед Дроздовым.

Дмитрий взял папку, осторожно открыл её и увидел те самые документы, которые он подписывал. Здесь были ангольские бумаги, а так же с Кубы. Он вопросительно посмотрел на профессора.

— Надеюсь вы понимаете, что с нами завязаны люди из серьёзных структур, — сказал полковник. — Можете смело рассказывать что было с вами после.

— Вы знаете наверное больше меня? — неуверенно произнёс майор.

— Ну что вы, далеко не всё. Мне хочется услышать, как говориться, от первоисточника, — ответил улыбнувшись профессор.

Дмитрий аккуратно закрыл папку, отложил её в сторону, собрался с мыслями и начал рассказывать.

— После эвакуации нас разместили в казарме. Это потом нашу группу расселили в гостинице. В казарме нас продержали три дня. Всё это время с нами работали дознаватели, ведь погибли люди, подданные других государств. Тела наших коллег собирали по кусочкам. В конце третьего дня, нас стали вызывать по одному к следователю. Я пошёл первым. Зайдя в офицерский домик где расположилась допросная, я увидел что за столом сидело трое человек, один из них был переводчиком. Они предложили мне сесть, дали какие-то бумаги и попросили их подписать, пояснив что в них написано. Там описывался сильный взрыв в нашем госпитале, в результате которого погибли некоторые члены нашей команды, поэтому их тела были в ужасном состоянии. Я конечно подписал. Следом стали вызывать остальных. Ближе к вечеру за нами приехал автобус. Когда мы отъезжали, то услышали серию мощных громовых раскатов, это подрывали наш госпиталь пришедший в негодность после нападения. Не буду останавливаться на том, что было дальше, ничего значимого не произошло. Когда я вылетел домой на небольшом самолёте, со мной летело ещё пять человек, борт изменил курс и приземлился не в Египте, как было запланировано, а на базе кубинского контингента. Один из пассажиров, наш соотечественник, мне сказал чтобы я не беспокоился и прошёл с ним на базу. После этого он стал моим доверенным лицом. На Кубе я работал в закрытой лаборатории. Жили в бунгало старой постройки на прилегающей к лаборатории территории огороженной забором. За ограждение было строго запрещено выходить. Вот этот человек и был моей связью с внешним миром.

— Как его звали? Говорите, не волнуйтесь.

— Сергей, Сергей Витальевич. Фамилии не знаю.

— Как же, как же. Он мне знаком. Фамилия Ильчин. Он тоже куратор по научной линии. Работает с двумя лабораториями НИИ ВВС, который я надеюсь не закроют как наш. Что же было дальше?

— Мы там занимались изучением останков жамби. Препарировали их, сверяли карты крови и биохимию с другими людьми. Вывод был сделан такой, в крови огромное содержание токсинов природного происхождения. Идентифицировать яды так и не смогли. Предположительно это комбинация отрав вводимых постепенно в определённый отрезок времени. Препарация мозга ничего аномального не выявила. Похоже из людей просто сделали автоматы, запрограммированные на убийство. Так же загадкой осталась их живучесть. На месте ранений, кроме ранений в голову, зарубцевавшиеся раны, пули найденные в телах были покрыты налётом, изолирующем их от организма. Напрашивался вывод, комбинация ядов мощно усиливает метаболизм, а при ранениях нужна энергия и восстановительный материал. Поэтому жамби и пожирали людей, для быстрой регенерации своих организмов. Месяца через два нас отозвали в Москву. Перед вылетом разрешили искупаться в Атлантике около мыса, где водятся белые акулы. Правда при купании мы их там не видели, — майор улыбнулся. — Кубинцы нас наверное обманули.

— Наверное, — усмехнулся Валерий Иванович. — Кубинцы они такие, любят подшутить. Вы случайно не знаете, что в переводе значит жамби?

— Знаю. Жамби, это зомби по таитянски.

— Да, зомби, — задумчиво произнёс профессор. — Есть ещё один вопрос. У вас была создана вакцина?

— Было произведено четыре вида. Их отправили в Союз. Что с препаратами было дальше я не знаю.

— Заработала третья лаборатория связанная с нашим проектом. Там делают что-то типа противоядия и возможно из вашей вакцины. Являются исследования официальными или нет, я не знаю. А где находится лаборатория даже предположить не могу. В нашей среде кругом одни секреты.

— Чем занимаются исследовательские комплексы НИИ ВВС? — поинтересовался Дмитрий туша окурок.

— Повышение интеллектуальных способностей с помощью препаратов. Мы занимаемся другими разработками. Наш приоритет живучесть. Сейчас мы посмотрим фильм, он для служебного пользования. Там есть видеозапись допроса американского солдата, единственного выжившего в операции по захвату вьетнамского острова. Его рассказ больше похож на бред. После просмотра я предоставлю документацию по нашей вакцине, чтобы вы имели представление с чем нам предстоит работать. А сейчас подпишите вот эти бумаги, — профессор вытащил из папки несколько листов с печатным текстом и пододвинул их к Дмитрию.

— Что это? — спросил майор беря первый листок.

— Допуск к биопрепаратам, — невозмутимо ответил профессор.

— Вы мне так доверяете? — удивился Дмитрий подписывая документы.

— В смысле, — не понял Валерий Иванович.

— Сейчас вы меня посвятили практически в подпольную организацию.

— Доверяю. Случайных людей сюда не пришлют.

После подписания бумаг профессор провёл его в жилой блок. Там было три помещения, два спальных с несколькими двухэтажными кроватями и одно побольше, типа кают-компании. В этой комнате посередине стоял прямоугольный стол окружённый стульями. Возле стены на тумбочке стоял импортный телевизор, а рядом с ним чудо техники того времени, видеомагнитофон. Полковник достал из ящика кассету.

— То, что вы сейчас увидите, выходит за рамки простого, привычного понимания вещей. Здесь, на этой плёнке запись допроса капрала американских войск, захваченного в джунглях во время войны во Вьетнаме. Он сам сдался северянам и был этому рад. Его сочли сумасшедшим, так как он нёс какую-то ахинею. Через две недели пребывания в плену, капрала передали нашим советникам, которые вывезли его в Союз. Он до сих пор жив. Остался у нас, сменил гражданство, имя. Живёт в Москве. Так же здесь записаны недавние опыты из первой лаборатории. Запись наших экспериментов тоже есть, но на другой кассете.