Стивен Кинг - Секционный зал номер четыре

Прошел год с тех пор, как я побывал в секционном зале номер четыре, и я уже полностью поправился, хотя паралич никак не хотел сдаваться: только через месяц я начал шевелить пальцами рук и ног. Я по-прежнему не могу играть по пианино, но, с другой стороны, и раньше не мог. Это шутка, но я за нее не извиняюсь. Думаю, что в первые три месяца после злосчастного инцидента именно моя способность шутить обеспечила пусть минимальный, но жизненно важный запас прочности, который позволил избежать нервного срыва и сохранить здоровую психику. И вам не понять, что я хочу этим сказать, если вы не чувствовали, как стальные ножницы, используемые при вскрытии, упираются вам в живот.

Через две недели после того, как меня доставили в морг, женщина с Дюпон-стрит позвонила полицию Дерри и пожаловалась на ужасный запах, идущий из соседнего дома. Дом этот принадлежал холостяку, банковскому клерку, звали которого Уолтер Керр. Полиция обнаружила, что людей в доме нет. Зато в подвале копы нашли более шестидесяти самых разных змей. Почти половина сдохла, от голода и обезвоживания, но остальные были живы… и очень опасны. Среди них нашлись несколько очень редких, а одна принадлежала к виду, который считался исчезнувшим с середины столетия. Так, во всяком случае, заявили консультанты-герпетологи.

Керр не вышел на работу в Городской банк Дерри 22 августа, через два дня после того, как меня укусила змея, через день после того, как об этой истории прознала пресса. «ПАРАЛИЗОВАННЫЙ МУЖЧИНА ИЗБЕГАЕТ ПОСМЕРТНОГО ВСКРЫТИЯ», гласил заголовок. В одном из абзацев репортер процитировал мои слова. Вроде бы я ему сказал, что «окаменел от страха».

В подземном зверинце Керра в каждой клетке, кроме одной, сидело по змее. На пустой клетке таблички не было, а змею, которая выползла из моей сумки с клюшками (санитары машины «скорой помощи» привезли ее вместе с моим «трупом», а потом решили попрактиковаться на стоянке), так и не нашли. Наличие яда в моей крови, этот же яд, но в гораздо меньшей концентрации, обнаружили в крови Майка, установили, но идентифицировать яд не смогли. За последний год я прочитал множество книг о змеях и нашел, как минимум одну, укус которой вызывает у людей полный паралич. Это перуанский бумсланг, отвратительная тварь, которую в последний раз видели в двадцатых годах. Дюпон-стрит отделяют от поля для гольфа «Муниципального клуба Дерри» меньше чем полмили. Пустыри и перелески.

И последнее. Кэти Арлен и я встречались четыре месяца, с ноября 1994 по февраль 1995. Расстались по взаимному согласию, в силу сексуальной несовместимости.

У меня вставало, лишь когда она надевала резиновые перчатки.

Я думаю, что на каком-то этапе своего творческого пути каждый автор «ужастиков» должен коснуться погребения заживо, потому что люди этого действительно боятся. Когда мне было лет семь, самым страшным телесериалом по праву считался «Альфред Хичкок представляет», а самой страшной серией «АХП», в этом мои друзья полностью со мной соглашались, стала та, где Джозеф Коттен сыграл человека, получившего травмы в автомобильной аварии. Травмы такие тяжелые, что врачи сочли его мертвым. Они даже не могли прощупать пульс. И уже собрались провести посмертное вскрытие, хотя он был жив и заходился внутренним криком, короче, та серия, где он выжал из себя единственную слезу, чтобы дать им знать, что жив. Это очень трогательный момент, но трогательность — не из моего репертуара. Поэтому, когда я задумался над рассказом на эту тему, мне в голову пришла мысль о другом (можем мы сказать, более современном?) методе коммуникации. Вы прочитали о нем выше. И, наконец, о змее: я сомневаюсь, что существовала ползучая тварь, названная учеными перуанский бумсланг, но в одном из своих детективов о мисс Марпл дама Агата Кристи упомянула африканского бусланга. Мне так понравилось это слово (бусланг — не африканский), что я вставил его в свой рассказ.