Абрахам Меррит - Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

ГЛАВА 4. ПЕРВЫЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ

Мы отнесли Тору назад, к тому месту, где ждала нас Эдит, и подробно рассказали ей обо всем случившемся, начиная с того момента, как мы обнаружили плиту. Эдит сосредоточенно выслушала наш рассказ; когда мы закончили, Тора вздохнула и открыла глаза.

— Я бы хотела взглянуть на камень, — сказала Эдит. — А вы, Чарли, побудьте пока с Торой.

Мы в полном молчании прошли через внешний двор и остановились перед плитой. Эдит коснулась ее рукой и, точно так же, как в свое время это произошло со мной, быстро отдернула руку, но потом решительно протянула ее снова и некоторое время держала, не отрывая от камня. Казалось, она прислушивается. Затем Эдит повернулась ко мне.

— Скажи, Дэвид, — сказала моя жена, и сердце у меня защемило от невыразимой тоски, прозвучавшей в ее голосе. — Дэвид, ты бы очень… очень огорчился, если бы мы ушли отсюда, оставив все как есть и не пытаясь понять, что это такое, а?

Уолтер, еще никогда в жизни мне ничего не хотелось так сильно, как выяснить, что же скрывается за этим камнем. И тем не менее я, постаравшись придать себе глубоко безразличный вид, небрежно ответил:

— Нет, Эдит, ни капельки. Конечно, если ты хочешь, мы уйдем отсюда.

Она все поняла по моим глазам. Эдит опять повернулась лицом к серому камню, и я увидел, как мелкая дрожь сотрясла ее тело.

— Эдит, — воскликнул я, терзаясь угрызениями совести и острой жалостью к жене, — Эдит, уйдем отсюда!

Она снова взглянула на меня.

— Наука — ревнивая особа, — процитировала она известное изречение. — А впрочем, — добавила Эдит, — возможно, у меня просто разыгралась фантазия. В любом случае, ты никуда не пойдешь! Нет! Но знай, Дэвид, что я останусь здесь с тобой.

И ничто уже не могло ее заставить изменить свое решение. Когда мы подходили к месту нашей стоянки, Эдит положила мне ладонь на руку.

— Дейв, — сказала она, — если этой ночью произойдет что–нибудь необъяснимое… что–нибудь, что покажется., ну, слишком опасным… ты обещаешь утром вернуться на наш остров, сразу же как это будет возможно, и там дожидаться возвращения туземцев?

Я был готов на все, лишь бы остаться здесь и посмотреть, что же произойдет ночью, и, не задумываясь, пообещал.

Мы приглядели местечко, расположенное футах в пятистах от ступеней лестницы, недалеко от входных ворот во внешний двор.

Закуток, на котором мы остановили свой выбор, служил надежным укрытием для сидящих внутри и в то же самое время оттуда были прекрасно видны ступени и входные ворота перед террасой. Незадолго до наступления сумерек мы обосновались там и стали ждать, что же произойдет. Ближе всех к гигантским ступеням находился я, рядом со мной — Эдит, затем Тора и, наконец, Стентон.

Надвигалась ночь.

Спустя какое–то время начал потихоньку светлеть восточный край неба, и мы знали, что это предвещает восход луны. Становилось все светлее и светлее; из–за моря показался краешек светлого диска, и вот к а небо выплыло во всей красе ночное светило.

Я поглядел на Эдит и Тору. Моя жена внимательно к чему–то прислушивалась. Тора с того момента, как мы здесь устроились, так и сидела, не меняя позы: положив руки на колени и спрятав лицо в ладонях.

А потом, когда все вокруг затопило серебряным светом, на нас напала жуткая сонливость. Казалось, она сочится прямо из лунных лучей и непреодолимо склеивает веки… заставляет закрывать глаза. Я почувствовал, как ослабла рука Эдит в моей ладони.

Голова Стентона свесилась ему на грудь, он качался, словно пьяный. Я попытался приподняться, испытывая сильное желание упасть на землю и уснуть.

Дремота все сильнее и сильнее сжимала меня в своих тисках, и пока, я пытался преодолеть ее, Тора приподняла голову, будто прислушиваясь, и повернулась к входным воротам. Какое–то бесконечное отчаяние и упоительный восторг были написаны на ее лице. Я снова попробовал встать, и волна глубокого сна нахлынула на меня. Уже проваливаясь в небытие, я словно через толщу воды услышал хрустальный перезвон; величайшим усилием воли приподняв веки, я открыл глаза в последний раз — Тора, омытая лунным светом, стояла на самой верхней ступеньке лестницы. Сон обхватил меня своими тесными объятиями, и я окончательно погрузился в забвение.

Когда я очнулся, уже брезжил рассвет. Вспомнив о том, что случилось ночью, я стал в панике шарить вокруг себя, пока не наткнулся на Эдит, и сердце мое подпрыгнуло от радости. Жена зашевелилась и села, протирая заспанные глаза. Стентон лежал на боку, позади нас, обхватив голову руками.

Эдит со смехом смотрела на меня.

— О небо! Все проспали! — сказала она. Память постепенно возвращалась к ней. — Что произошло? — прошептала она. — Что заставило нас так крепко уснуть?

Тут очнулся Стентон.

— Бог мой! — воскликнул он. — У вас такой ошарашенный вид, словно вы познакомились с привидением?

Эдит схватила меня за руки.

— Где Тора? — вскрикнула она.

И прежде чем я смог что–либо ответить, побежала к входным воротам, с криком: «Тора! Тора!»

— Тору забрали, — вот все, что я мог сказать Стентону.

Вместе мы подошли к Эдит. Остановившись возле громадных каменных ступеней, она со страхом глядела через входные ворота на террасу. И здесь я рассказал им все, что увидел перед тем, как сон окончательно свалил меня. Потом мы поднялись по ступеням, перешли двор и остановились около серого камня.

Не было видно ни малейших следов того, что плита открывалась; она так же плотно, как и вчера, примыкала к окружающим камням.

Никаких следов?

Не успел я так подумать, как Эдит опустилась на колени перед плитой и подняла что–то, лежащее у ее подножия. Это был крошечный лоскуток пестрого шелка. Я узнал ткань косынки, которой Тора повязывала себе голову. Эдит молча разглядывала лоскут с такими ровными краями, словно его срезали острой бритвой; несколько ниточек, выпавших из ткани, бежали к подножию плиты и исчезали под ним.

Этот серый камень был дверью! Она открылась, и Тора прошла сквозь нее!

Я думаю, что в ближайшие несколько минут мы вели себя так, словно вырвались из сумасшедшего дома. Мы орали и молотили по плите кулаками, били по ней палками и камнями. Наконец к нам вернулся здравый смысл.

Гудвин, за последующие два часа мы перепробовали все имеющиеся в нашем распоряжении средства, стараясь проделать в плите отверстие. Мы пытались ее сверлить — сверла ломались о камень. Мы пробовали подорвать плиту, обложив ее зарядами динамита, — ни одной царапины не появилось на поверхности плиты, только, сверху градом сыпались камни.