Локальная метрика (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

Я подкинул в печку дров, чтобы компенсировать неизбежную потерю тепла и, надев куртку, шапку и перчатки, откинул люк, сделанный в плите, закрывшей лестничный проём. Тёплый воздух снизу ворвался наверх клубами пара, тут же оседая инеем на промерзших стенах. На удивление, не так уж и холодно — минус тридцать семь, если верить термометру. Всё-таки, несмотря на дополнительное утепление пола, тепло снизу просачивается. У меня тут несложная задача — подключить лампочку, которая венчает антенную мачту снаружи. Мачта была нужна для получения мобильного интернета, она торчит выше конька крыши на пару метров, и на ней смонтирован серый прямоугольник 4G-антенны. А на самом её кончике я закрепил красную светодиодную лампочку, габаритный огонь от грузовика. Не знаю зачем, просто так — была лампочка, была мачта, они подходили друг другу. Может быть, чтобы было похоже на ходовой огонь. Лампочка запитывалась от роутера и сейчас, разумеется, выключена, а надо включить — в полной темноте сломавшегося мира она станет моим маяком. Для этого я перекинул питание с роутера на низковольтную линию аварийного освещения, провозившись дольше, чем рассчитывал — сращивать тонкие провода в перчатках очень неудобно, а без перчаток пальцы примерзают к кусачкам. Изоленту пришлось два раза отогревать подмышкой — холодная она дубеет и не липнет. В конце концов, справился. Теперь за наполовину засыпанным окном кабинета была не абсолютная тьма, а тьма и красный огонёк сверху. Слабенькая лампочка освещает только себя и краешек антенны, но всё равно радует. Пока я разглядывал этот жизнеутверждающий огонёк, заметил странное — с обратной стороны толстого тройного стеклопакета лёд на окне был процарапан до стекла, как будто кто-то пытался заглянуть в дом. Казалось даже, что и само стекло глубоко поцарапано, но это, конечно, казалось — не могла же принесённая ветром ветка — или что это там было? — повредить стекло? Хотя, с другой стороны, откуда там ветер? Воздух давно уже полностью неподвижен… Странно всё это.

Спустившись и закрыв проём между этажами, остался с ощущением какой-то тревожности. Вроде ерунда, — понятно, что там снаружи никого нет, при такой температуре никто не выживет, — а не отпускает. Надо будет посмотреть снаружи, как выберусь на поверхность. Решено — пробный выход сделаю в виде прогулки вокруг дома до того окна. Испытаю технологию выживания.

Пока генератор не заглушён, вернулся в котельную, чтобы попробовать воплотить возникшую идею. Основная проблема на поверхности не холод, а дыхание. Мне нужно как-то подогревать воздух, иначе я просто поморожу себе слизистые в носу. У меня со службы… ну, скажем, случайно завалялся изолирующий дыхательный аппарат. Баллоны, разумеется, пусты, регенеративный патрон тоже за давностью лет вызывал сомнения в свой пригодности, но мне это и не нужно. Шланги — вот на что я рассчитывал. Если удлинить трубку вдоха и намотать её под одеждой, то она будет работать теплообменником, подогревая воздух до приемлемой температуры. А трубку выдоха вывести наружу, чтобы влага от дыхания не оседала под одеждой и не нарушала теплоизоляции. Шланг от старого пылесоса, немного армированного скотча и бечёвки, чтобы закрепить это всё под одеждой. Натянув флисовую маску поверх резинового рыла аппарата, я стал окончательно похож на какое-то чудище из кошмаров. Оставалось проверить, как это будет работать.

— Внимание, машине стоп! — крикнул я в коридор.

Дождавшись от дочки подтверждения, что она сохранилась и погасила компьютер, выключил зажигание и перекрыл топливный кран. Навалилась тишина. Вообще я люблю тишину, но в последнее время её стало как-то многовато…

Выкинув на поверхность снегоступы, я неловко вылез из своего импровизированного люка, опираясь на них руками и коленями. Снег продавливался, но держал. Первая выявленная ошибка — ремни креплений надо делать длиннее, затянуть короткие хвостики в рукавицах поверх перчаток очень сложно несмотря на то, что рукавицы армейские, с отдельным указательным пальцем. Но кое-как затянулись всё же. Ходить на снегоступах с непривычки очень неудобно, надо высоко поднимать ногу и ставить её перпендикулярно поверхности, шаги при этом получаются неловкие, напрягаются не те мышцы, что обычно, из-за этого быстро устаёшь. Но мне и не надо пока далеко идти, всего-то прогуляться вокруг дома. Совсем небольшой поход, просто размяться и убедиться, что дыхательная система работает. На первый взгляд, идея себя оправдывала — воздух холодный, но не обжигает носоглотку. Правда, и тепло из-под одежды вытягивается быстрее, всё-таки я подогреваю дыхательную систему собственным телом, да в носу начало свербеть из-за сухости. Но это можно перетерпеть, это всё ерунда. Зато я шел по поверхности, испытывая при этом гордость, как первый человек на Луне. Хотя вполне возможно, что я как раз наоборот — последний человек на Земле.

Видеть дом в виде половинки второго этажа, торчащей над снегом, непривычно и дико. В свете фонарика поднимающийся из печной трубы дым строго вертикален, воздух неподвижен идеально. На антенной мачте светится красный огонёк, которому предстояло в будущем стать маяком моих потенциальных странствий. Воспользовавшись случаем, постарался укрепить импровизированную выхлопную трубу генератора, утоптав вокруг неё снег. Непонятно, насколько это поможет, но я не мог не попробовать. Пока обходил дом, выявил ещё один недостаток дыхательной системы — неудачное расположение трубки выдоха. Прикреплённый к капюшону гофрированный шланг остыл, и влага выдыхаемого воздуха сконденсировалась на его стенках внутри. Я это заметил, только когда трубка забилась инеем, и выдох стал затруднённым. При попытке продуть её стало только хуже — влажный воздух попал изнутри на стекла маски, и они начали затягиваться изморозью. Пошевелив трубку, я обтряс иней и задышал свободнее, но теперь плохо видел. А пока дошёл до задней стороны дома, ещё и фонарик начал быстро скисать — батарея замёрзла. В общем, так ничего толком и не разглядел, хотя что-то похожее на следы там, вроде, было. Как будто кто-то ходил вдоль стены — хотя эта линейка невнятных ямок, которую я еле видел сквозь изморозь на стёклах в свете гаснущего фонарика, могла быть чем угодно. Правда, представить себе, какое «чтоугодно» могло оставить ямки в снегу, я тоже не сумел. Но мне уже было не до того — фонарик сдох, стекла обмёрзли, и я тащился обратно на ощупь вдоль дома, заодно затоптав все возможные следы, если они там и были. Под конец еле нашёл лаз, буквально сверзившись в него снегоступами кверху. На мне столько одежды, что я почти не ушибся, но, в целом, выход трудно назвать удачным. Я и пятидесяти метров не прошёл, а уже чуть не погиб — стоило промахнуться мимо люка, и я бы блуждал вокруг вслепую, пока не замёрз бы. Поход за дровами в этом свете представлялся всё более сложной экспедицией. Но я не собираюсь отступать — шаг за шагом, задача за задачей. Сделанные ошибки учту, завтра попробую снова.

Условным вечером, когда, отправив Младшего спать, сели втроём, обнявшись, на кровати смотреть старый сериал «Твин Пикс» — мы с женой после долгого перерыва, Василиса впервые, — я подумал, что миру пришлось сломаться, чтобы мы вот так собрались вместе. Нас почти постигла судьба многих современных семей — когда все друг друга любят, но не общаются. Работа съедает время, усталость от неё — отношения. Только здесь и сейчас я научился разговаривать о серьёзном с неожиданно выросшей дочерью, рассказывать, как устроен мир сыну, говорить с женой о том, на что не находилось времени раньше. Парадоксально, но даже при маячащих впереди нерадостных перспективах, я в чём-то был счастлив. В несломанном мире я бы уже, упахавшись на работе, засыпал за книжкой, жена уткнулась бы в ноутбук, а дочка заперлась в своей комнате, заткнув уши наушниками и переписываясь в социалках. И не было бы этих длинных разговоров за чаем, в которых я узнал о своей жене больше, чем за всю предыдущую совместную жизнь. Не было бы азартных настольных игр с шуточными препирательствами о правилах и жалобами на то, что «Папа всегда выигрывает, так нечестно!». Никто не объяснил бы Младшему, что из конструкторов можно собирать не только то, что нарисовано на коробке, и это гораздо интереснее. Если мир когда-нибудь всё же починится, надо бы не потерять это ощущение слияния. А если нет — ну что же, мы, по крайней мере, сделаем всё возможное.