Дмитрий Суслин - Больница скорой помощи

– Какой легион? Какой Мессия? Все ложь. Мне ничего не нужно. Отпусти меня!

– Не могу. Теперь ты, так или иначе, мой. Или сын, или вечный мученик. Выбирай!

Сергей встретился с отцом взглядом и снова застонал. В этот раз от наступившего вдруг неожиданного блаженства. Во взгляде отца было столько любви и нежности к нему. Столько затаенной грусти и печали. Борьба в его душе вспыхнула с новой силой.

– Что я должен сделать? Кого убить?

– Ребенка. Всего лишь невинного ребенка. Он скоро родится. И он должен достаться нам. И тогда эта ловушка откроется, и весь мир будет принадлежать нам. Тебе в первую очередь. Ведь это ты будешь моим наместником здесь на земле. Пойдем! Я покажу тебе, где это.

Отец взял Сергея за руку и повел за собой. Глаза его горели диким восторгом, который тут же передался и Сергею.

Это было последнее испытание, которое судьба послала Жене и Маше Александровым.

Схватки были самыми настоящими и болезненными. Когда Женя с помощью Оли положил Машу на стол. Она уже была вся покрыта холодным потом и громко стонала. У нее болело все тело, острые как удары ножей, приступы боли вспыхивающие в пояснице привели к тому, что она не несколько секунд даже потеряла сознание.

Женя не знал, что ему делать. Он потерялся, и лишь тупо смотрел на жену, и ее боль передавалась ему. Когда она потеряла сознание, он тоже обессилено опустился на пол и закрыл глаза. Этого он не вынесет. Сердце в груди стучало так сильно и бешено, что казалось, сейчас вырвется наружу. От полного своего бессилия Женя сжал кулаки и вцепился в них зубами. И не почувствовал боли от укусов, хотя по пальцам потекла кровь, Он стал слизывать ее языком. Где-то в глубине стали рождаться конвульсии, какие бывают признаками рыданий. Он был уверен, что Маша умерла.

– Женя, – позвал его голос. Маша пришла в себя.

Он вскочил.

– Я думал, что случилось страшное, – прерывающимся от радости голосом прошептал Женя.

Маша улыбнулась.

– Дурашка, ты. Что, сердце не мог послушать?

– Я не догадался.

– Сними с меня халат. Он мне мешает. Быстрее. Сейчас опять начнется.

– Тебе очень больно? – Женя послушно стал снимать с нее халат.

– Нет, не очень, – соврала Маша. – Ты не пугайся. Я вытерплю. Я сильная.

– Я знаю.

Слова жены немного успокоили Женю и придали ему надежды. Он увидел Олю, огромные глаза, который не могли оторваться от Маши, и погладил ее по голове. Девочка посмотрела на него, и Женя увидел, как в полумраке блеснули слезы на ее лице. Ему стало легче. Значит, не только его одного волнует Машина судьба. Не он один переживает.

– Все будет хорошо, – не столько девочке, сколько себе, сказал он. – Скоро у нас будет маленький. Ты любишь маленьких?

Оля проглотила слезы и кивнула головой. Женя посмотрел на окно, которое могло подарить им спасение, и спросил:

– Может, все-таки попытаемся уйти?

Но это было невозможно. Лицо Маши покраснело, глаза закрылись, и она застонала так громко, что оба и Женя и Оля вздрогнули.

Опять начались схватки.

Оля знала, откуда берутся дети. Они вместе с мамой прочитали об этом во французской Сексуальной энциклопедии для детей восьми-девяти лет. И она знала, как они рождаются. Но девочка не знала, что это так страшно и больно. Эта женщина так кричит. Неужели ей так больно? Конечно. Если взрослые так кричат, значит это просто нечеловеческая боль.

И тут Оля подумала, что ведь и она тоже вырастет, и наверно тоже должна будет родить ребенка. И разве она сможет решиться на такое? После того, что сейчас видела?

Нет. Оля решила, что никогда в жизни не станет рожать.

А Маша продолжала кричать. Оля не смогла это выдержать и отошла от стола. Сначала она подошла слишком близко к двери, через которую они попали сюда, но тут же услышала шорохи, царапанье и глухое ворчание за нею. Оле стало страшно. От страха стало и холодно, и девочка поежилась и отошла прочь. И сразу увидела Ваню. Он стоял у окна и грустно смотрел на улицу, или на небо. Оля кинулась к нему:

– Где ты был? Я так переживала! – она схватила его за руку. – Думала, что ты погиб.

– Подожди, – сказал ей Ваня.

Он мягко освободил свою руку из Олиной ладони и пошел к столу, на котором кричала Маша.

– Ты хочешь ей помочь? – догадалась Оля.

Мальчик кивнул головой и подошел к Машиному изголовью. Положил ей на лоб руку.

Оля от удивления открыла рот.

Маше стало легче. Боль отпустила ее, и женщина открыла глаза и облегченно вздохнула. Ваня не отходил от нее и продолжал держать свою ладонь на ее лбу. Оля подошла к нему. Она была удивлена тому, что взрослые по ее мнению не замечали ее друга, будто его и не видели. Не могут же они просто не обращать на него внимания? Ведь ее то они видят!

В подтверждении этого Маша посмотрела на Олю и виновато ей улыбнулась.

Они все молчали. Говорить было нечего. А Оля всегда молчала, если ее не спрашивали.

Через две минуты схватки начались вновь. Но в этот раз Оля видела, что Маше намного легче. И она поняла почему.

Ваня все еще был с ними.

Сергей и его отец шли по больнице, быстро преодолевая одно здание за другим. Сначала никого не было на их пути. Потом начали попадаться люди. Сергей удивился, увидев их. Так значит они не одни в Больнице Скорой помощи?

Нет. Народу тут было изрядно.

Сергей почувствовал усталость и пошел помедленнее. Теперь он получил возможность рассмотреть все лучше. И тут же пришло открытие, которое поразило его.

Это были не люди. Это были нелюди. Напившиеся крови и наевшиеся человеческой плоти. Они бродили по больнице и искали тех, до кого еще не смогли добраться. И как же их много!

А людей больше здесь не было. Их всех убили. Запах смерти был настолько силен, что Сергея замутило. Былая восторженность пропала. Ему стало противно.

Они шли дальше. Теперь убийцы уже и вовсе не выглядели людьми. Голые мерзкие твари, похожие на бешеных собак, с которых содрали шкуру. Они терзали человеческие тела и слизывали с пола разбрызгавшуюся кровь. Тела их наливались соком, обрастали плотью и светлели с каждым глотком и каждым куском.

Мертвые становились живыми.

Они принимали их облик, надевали их одежду и пытались говорить их голосами.

И все-таки они оставались мертвецами.

Уж отличить мертвых от живых Сергей еще мог.

– И это твой легион? – спросил он отца.

Тот уловил в его голосе насмешку и насторожился.

– Они тебе не нравятся? – спросил он. – Но ведь это твои будущие подданные.