Вероника Сердюк - Непраздные рассказы

Также важно соблюсти и полуторамесячное воздержание от супружеской близости. Пусть эта близость будет душевной! Жене, пока ее организм восстанавливается после родов, очень хочется чувствовать, что ее любят не только в связи с «этим». Пусть женское желание будет мерилом, а не нетерпение мужа. Как в народной крестильной песне:

Кстати, мужу стоит быть готовым к тому, что грудное вскармливание очень ослабляет женское либидо. По крайней мере, первые шесть месяцев так точно. Чувство юмора приветствуется.

Сколько кормить? Нормальное материнское сердце должно подсказать, когда малыш уже готов стать взрослым. Но мы же все эксклюзивные, накупим блестящих бутылочек «как в рекламе», навороченных пустышек и ждем, когда же молоко начнет проходить. Или отмучаемся полгода и считаем себя матерями-героинями. А как в старину рекомендовалось откормить «три поста» (строгих, то есть, не менее полутора лет)! А вспомним Авраама и Сарру, которые устроили пир по поводу отлучения Исаака от груди в три года [Быт. 21:7-8]. То есть, с ветхозаветных еще времен малыш был при маме около трех лет. И это нормально.

Но это не значит, что мама должна окопаться пеленками и пирамидками. Никто простую рабоче-крестьянскую мать никогда не лишал ее утешения: в поле выйти пшеницу сжать, корову подоить, развлечься за водой сходить, а в городе — ремеслом побаловаться, люльку ногой качая. Так что и нам не стоит засиживаться, а месяцев с девяти выходить часа на три в день по делам без малыша. А то вдруг привыкнет, что мама — бесплатное его приложение, не к добру это. Мама должна вызывать в ребенке уважение, это и по заповеди верно.

Совершенно две различные вселенные. Они начинают проявлять себя по-разному с рождения. Девочку мне было сложнее приучить к груди, мальчика тяжелее — отучить. Девочки быстрее развиваются, начинают самостоятельно мыслить, быть помощницами. Просекают взрослых моментально, но жалеют и делают им скидку, «думайте, что я ничего не замечаю и не понимаю». Нежности и внимание девочке нужны по нарастающей.

Мальчики почти до школы очень нуждаются в ласке и приятии, больше склонны к неврозам. А может, мы сами их туда вгоняем, когда требуем от карапузов мужского поведения. Это потом, годков с семи-девяти ему захочется мужской доли.

Мать должна понять, что никогда не сможет дать сыну то, что сделает его настоящим мужчиной. Она хочет для него безопасности, а он чует драку! Мать сюсюкает с ним, а ему нужно приключение! Мать держит его в шортиках, когда он жаждет надеть доспехи!

Наши мужья не устраивают нас, не заполняют нас до краев своей любовью, и мы ищем утешения в сыновьях. Что может быть хуже для мальчика? Только мать-командирша. Позвольте Вашему мальчику стать Вашим рыцарем. А для совершенства результата просите у мужа его внимания и любви. Мальчика надо отпустить и отдать отцу.

Надо помнить, что человеческая душа (в том числе и женская) ни в чем и ни в ком не находит своего утешения. Только в своем Создателе.

И только в Нем. Не ждите от людей невыполнимого, «не надейтесь на князей и сынов человеческих, в них нет спасения».

Когда в семье выстраивается правильная иерархия, выигрывают все. Над всеми — Творец. Его законы — самые главные. Потом — отец, он заботится о всех остальных, управляет, рулит. Мама слушается папу, а дети — родителей.

Сороковой день. Ты с болью и радостью вручаешь новобранца армии Христовой священнику и понимаешь, что вот, внутриутробная сказка кончилась, началась суровая духовная реальность с ежесекундным маневрированием между добром и злом.

Накричавшегося всласть малыша переодевают и дают, наконец, покормить. Сын, лежа у тебя на ручках, только оторвавшись от груди, смотрит и впервые осознанно видит тебя — ту, в которой он начался и жил всю свою предыдущую жизнь, через тебя дышал, видел и слышал! Ты замечаешь, как понимание озаряет его лицо, оно как-то просветляется, растягивается в сладкой и торжественной улыбке. Да вот ты какая! Мама! Вот теперь я — это я. Отдельный от тебя, и ты меня держишь — и что-то мне говоришь. И я тебя вижу и тебе могу ответить!

Отныне ребенок будет стремиться с тобой говорить: движениями, голосом, мимикой. Всматриваться и жадно впитывать все ваши человеческие знаки. Ты, мама, будешь различать его плач хотя бы по трем номинациям: есть, освобождать животик и спать. А также, «всем пока, хочу покоя». Будешь его переводчиком и защитником, учителем и слугой. Будешь открывать ему мир, его простые и сложные законы, его приятные и горькие стороны, его правду и ложь.

Постепенно, понемногу отпуская духовную пуповину, ты выведешь свое драгоценное чадо на свет Божий, представишь его миру, отдалишь его и, в конце концов, выпустишь — лети, мой дорогой! К любви, к жизни, к Богу!

А я буду за тебя молиться.

Вот я и подошла к концу своего дневника. Мой дорогой читатель прошел со мной путь от мысли до колыбели. Малыш тихонько посапывает на моих руках, я поверх него дописываю последние строки. Приятно было еще раз мысленно пережить все эти взлеты и падения, тревоги и откровения беременности и родов. Мне немного грустно и радостно. Новый человек пришел в мир и вступил на свой путь. А я продолжаю свой.

Может, еще родить?

Бывают вечера, когда вместо сказки дети просят поведать об их рождении, повспоминать интересные моменты их появления на свет и раннего младенчества. И я понимаю — моим малышам нужна особая ласка, теплота. Знание о событии икс нужно для полноты ощущения себя любимыми и долгожданными.

Почему люди, узнав, как они получились, за редким исключением испытывают шок и неприятие? Многие психологи брались истолковать этот феномен. Говорили, что это и эдипов комплекс, и наследство ханжеского религиозного воспитания. Но все-таки ответ находится гораздо выше, на небеси. Человек не может смириться с тем фактом, что его происхождение — плод телодвижений и химических реакций. «Неужели Я — весь этот грандиозный мир, который я в себя вмещаю — итог случайности»? Этот протест свидетельствует об ощущении недостающего звена, а оно и есть самое главное. Между двумя есть Третий, который хотел этого ребенка больше всех. Кто на самом деле его создал и приготовил для него целый мир. Кто возлюбил ребенка еще до его зачатия.

И вот, когда мои дети спрашивают о своем рождении, я говорю им о Боге, который подарил их папе и маме. Ведь детям на каком-то уровне жизненно важно знать, что он получился у папы с мамой не просто так, не «по залету», а по великой любви и ожиданию. Даже если ваши дети — погодки, или уже были в животике во время свадьбы, они должны услышать, что долгожданны и вымолены.

Я рассказываю детям о нашей с папой встрече, о зарождении любви, о свадьбе. Рассказываю о венчании, на котором батюшка надевал нам красивые венцы и молил Бога подарить жениху и невесте хороших деток. Обычно в этом месте ребята спрашивают, где они были, что всего этого не помнят, почему де папа и мама не взяли их с собой на такое важное событие. Тут я отвечаю, что они были на небе у Господа и ждали своего часа — я еще помню, как в детстве была невыносима мысль, что «меня когда-то не было».

Рассказываю, как папа отреагировал на известие о беременности, как он взобрался на звонницу и бил в колокола (дело было на Пасху), или как плакал от счастья на УЗИ. Детям нравится посмеяться, представляя себе эти моменты. Рассказываю, как выбирали по святкам имя, как мы обрадовались, что у нас именно девочка / мальчик.

Расспрашивают дети подробности родов. Для них важна не физиология — в свое время каждый поинтересуется откуда именно он вышел, и соответственно возрасту дается простой ответ обыденным голосом, как само собой разумеющееся. А сейчас я описываю мелочи, очень важные: как папа ходил под окнами, как звонили на пост бабушки и им отвечали: «ну подождите же, еще не родила», как измеряли рост и вес новорожденному, «да ты был всего 52 см и очень красивый», кричал — «мама, привет, дайте скорее есть!». Вспоминаю погоду, подарки, что кто говорил. Как забирали из роддома, в первый раз купали, крестили. Я вспоминаю свои тревожные молитвы к Богородице об опеке над старшими, пока лежу в роддоме, как мысленно посвящала всех детей Богу.