Василий Сигарев - Русское лото

Николай прыгает через них. Валит Галину на диван. Лезет ей в карман. Галина отбивается. Кричит.

Николай достает билет. Вскакивает. Хватает с кресла газету и убегает.

ГАЛИНА. Чего расселись?! Держите его! Уйдет ведь! Ну вы че?!

Никто не двигается.

Ну я вам еще припомню! (встает). Вы у меня еще попляшете! Вы еще…(бежит за Николаем).

Раздаются стуки.

ГОЛОС ГАЛИНЫ. Открой дверь дурачина! Открой сейчас же! Я на тебя заявление напишу! Посажу тебя! Гад! Кобель! Коленька! Мы же машину хотели брать! Ездить везде. Коля…

Заплакала, идет назад, садится в кресло.

СВЕТЛАНА (поднимается, разминает ноги). Вот ни фига себе. Это че получается? Билет, значит, у них был, оказывается, а мы здесь как узники фашизма, целый день голодовали.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Да это же безобразие полное. Галина Львовна, я требую объяснений.

ГАЛИНА. Да пошли вы.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Пойдем. В органы пойдем. И не только туда. Мы это так не оставим, учтите.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Да Галина Львовна, учтите.

СВЕТЛАНА. Да че с ней разговаривать. Она же извращенка. Лапала нас поди, пока мы спали. Ну-ка Толик проверь все ли у тебя на месте.

АНАТОЛИЙ. Светик, я кушать хочу.

СВЕТЛАНА. Дак ешь. Вон стол.

Анатолий подходит к столу, жадно, руками ест. Все глядят на него с завистью.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Я тоже что-то проголодался. (Подходит, ест)

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Рудя там же испортилось уже все.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Ничего подобного. Съедобно.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Точно?

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Точно.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Может тоже попробовать, а? (подходит начинает быстро есть).

СВЕТЛАНА. А я че лысая что ли? Я тоже больше суток без маковой росинки. (Подходит к столу).

Теперь едят все. Хрустят, чавкают, рыгают, облизывают пальцы.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. И это надо же такую пытку нам устроить. Целый день рядом с таким столом и даже не понюхать. Ужас.

СВЕТЛАНА. Да я же говорю, что они извращенцы. Больные. Они удовольствие от этого получают. Оргазм. Видите, как утомилась — пальцем пошевелить не может. После оргазма всегда так. Я знаю. Лично в «СПИД-инфо» читала.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Салат больно вкусный. Как это я вчера не попробовал.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Вкусный, вкусный, чего всем-то говоришь?

СВЕТЛАНА. Ну-ка дайте. (Пробует). Действительно. Толик, пробуй салат.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Сейчас съедят весь. Вот Рудя к чему приводит твое благородство.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Да ладно тебе, Оленька.

СВЕТЛАНА (достала что-то из салат). А это что?

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Пустяки. Волос.

СВЕТЛАНА. Волос-то волосом, а вдруг она туда еще яду положила?

Все застыли с полными ртами.

Вполне могла. Чтобы понаблюдать за агониями. Это же верх блаженства у них, у извращенцев.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. (Схватил салфетку, выплюнул все, что не успел проглотить). Ну знаете, Галина Львовна. Травить должностное лицо. Это форменное безобразие. Даже Сальери себе такого не позволял.

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Мы жаловаться будем. В органы.

СВЕТЛАНА. Салат-то не хотите, значит больше? Тогда мы его доедим. Все равно уже попробовали. (Ест).

Входит Николай.

ГАЛИНА (вскакивает). Где билет, подонок?!

НИКОЛАЙ (убитым голосом). Ушел он. Не дождался.

ГАЛИНА. Где билет?!

НИКОЛАЙ. Вот. (Протягивает билет).

ГАЛИНА. (Схватила билет, прижала его к груди). Слава Богу. Целый. Маленький мой. Родименький. Я теперь тебя никуда…мы теперь с тобой навеки…Мы теперь…(Смахнула слезу).

СВЕТЛАНА. Точно извращенка. Фетишистка.

ГАЛИНА. Чиво?

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Из-за какого-то билета людей голодом морили, газом их травили. Экономику разрушили…

ГАЛИНА. Из-за какого-то билета? Да много вы понимаете. Я из-за него жила всю жизнь. Мучилась. В церковь ходила. Свечей одних на десятки тыщ спалила там. А еще нищим подаяния. Так что порошу не оскорблять мой билет. Он святым путем добытый.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Глупая вы женщина, Галина Львовна…

ГАЛИНА. Ты умный. Конечно, тебе че билет какой-то. Ты наворовал себе. На всю жизнь, поди. А мне билет- счастье.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ (махнул рукой). Пошли, Оленька, отсюдова.

ГАЛИНА. Идите. Думаете побегу за вами? Вот. (Демонстрирует фигу). Кто вы такие, чтоб я за вами бегала? Друзья? Да нужны мне такие друзья, от которых в кармане не прибавляется. Вот он друг. (Показывает билет). Настоящий. Двадцать пять тыщ стоит. Вот на кого только надеяться можно. А на вас нечего. Идите. Топайте. Не заплачем. У нас вот че есть. Да, Коля?

НИКОЛАЙ. Рудольф Михалыч, помогите нам. Нас убьют завтра.

ГАЛИНА. Чего ты перед ним пресмыкаешься, Коля? Пуп земли он, что ли?

НИКОЛАЙ. Рудольф Михалыч, у вас же связи. Вы можете.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Нет, Николай, ничего я делать не буду.

НИКОЛАЙ. Рудольф Михалыч…

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Пошли, Оленька.

Уходят.

ГАЛИНА. И топайте. Дверь не забудьте захлопнуть. (Светлане). А ты чего стоишь? Жрешь тут на халяву. Давай иди тоже.

СВЕТЛАНА. И пойду.

ГАЛИНА. А то обзывает меня всяко. Я теперь на собственной машине буду ездить, а ты пешком ходить. Вот так-то.

СВЕТЛАНА. В гробу ты на колесиках ездить будешь.

ГАЛИНА. Все, вала давай. Раскудахталась.

СВЕТЛАНА. Пошли, Толик.

НИКОЛАЙ. Света, можно мы у вас переночуем. А завтра уедем…

СВЕТЛАНА. После такого. Я не знаю, Коля…

ГАЛИНА. Да чего ты Коля, унижаешься перед всякой швалью. У нас билет теперь.

СВЕТЛАНА. Пошли, Толик.

НИКОЛАЙ. Нас убьют завтра, Света…

СВЕТЛАНА. Может быть, правильно сделают.

Уходят.

ГАЛИНА. Ты мне поговори еще, креветка средиземноморская. Заговорила она как. Нажралась, напилась на халяву и заговорила…Это они от зависти, Коля. Что мы машину купим. Конечно. Я б тоже завидовала на их месте. Похлеще, может быть, даже. Ну ничего, когда машина будет, они еще к нам приползут. Картошечку из сада привезти. То-се. Знаю. Знаю я, как это делается. Да, кстати, какую брать-то будем? Мы же так и не решили. Давай «Волгу», чтобы как кремлевские причиндалы разъезжать. Года так девяноста второго возьмем. А если еще пятерку добавить, можно и помоложе взять. А?

НИКОЛАЙ. Иди ты в баню.

ГАЛИНА. Да перестань ты, Коля. (Подходит к нему). Не хочешь «Волгу», давай «Жигули» купим. Тоже хорошая машина…Ты чего? Ой, заплакал…(обнимает его). Дурачина…Глаз у тебя болит? Давай поцелую.

НИКОЛАЙ. Я жить хочу.

ГАЛИНА. Да будешь ты жить. До восьмидесяти пяти. Я на тарелке гадала. Через духов. А они не соврут. Мне тем более. Стопроцентная гарантия.

НИКОЛАЙ. Я жить хочу.

ТЕМНОТА.

Но это еще не конец. Потому что это комедия, а комедии, как известно, не заканчиваются слезами. Всяко-разно, но только не слезами.

А потому — продолжаем…

Итак, темнота.

ГАЛИНА. Вот обнаглели. Опять свет выключили. Плотишь им, плотишь, а они борзеют. Где у нас свечки, Коля?

НИКОЛАЙ. Не знаю.

ГАЛИНА. Искать придется…

НИКОЛАЙ. Ты куда?

ГАЛИНА. Свечки искать.

НИКОЛАЙ. Не ходи…

Вдруг распахивается окно. Звон разбитого стекла. В комнату врывается ветер. Что-то гремит. За окном начинают сверкать молнии. Кто-то яростно долбит по батарее.

НИКОЛАЙ. Мафия! Это они, Галя!

ГАЛИНА. Под стол, Коля! Под стол прячься!

НИКОЛАЙ. Я не вижу!

ГАЛИНА. На голос иди!

НИКОЛАЙ. Галя!

ГАЛИНА. Коля, я тут!

НИКОЛАЙ. Галя!

ГАЛИНА. Я тут Коля! Тут!

НИКОЛАЙ. Ты залезла уже!?

ГАЛИНА. Да! Лезь тоже!

Все стихает так же внезапно, как началось. Ни ветра, ни грома, ни молний.

Только чьи-то шаги шуршат по полу.

НИКОЛАЙ. Ты слышишь?

ГАЛИНА. Слышу…кто это тут?

ГОЛОС. Я…

ГАЛИНА. Кто — я?

ГОЛОС. Я

ГАЛИНА. Конкретнее, предупреждаю, у меня баллончик с газом. Черемуха. Фамилию говорите.