Алина Илларионова - Оборотни Его Величества

Замкапитана сердито шлепнул ладонью по столешнице, отчего император аж вздрогнул, а волчонок наконец опомнился и закрыл рот.

– Винтерфелл, угомонитесь наконец! Вы хотите в Северинг на каникулы или снова под домашний арест? Только в этот раз я посажу вас на цепь!

– Я хочу Мартиного варенья из крыжовника и Ксаниных яблочек – они у нее круглый год свежие, даже с червячками специально для меня. – Гвардеец сглотнул эдак мечтательно, с предвкушением.

– Действительно, Арвиэль. Вы с Алессой сделали намного больше, чем от вас требовалось, и теперь очередь за ИСС и Стайном.

– Да, мой император, – подозрительно легко согласился мальчишка. – Только я понять не могу: к компании магов и «упыря» мог примкнуть тот эльф-выжлятник из Белого Ключа? Он же был нашим сородичем, Шантэль!

– Он не был нашим сородичем, – отрезал л’лэрд. – Он был ничто, проклятый. Ashvett. Я полагаю, его и свору привезли с севера. В Сумеречном лесу нашли пристанище последние igrassa[39], или, как их люди называли, шельмы. Там же могли прижиться и эти выродки. Скорее всего, за помощь выжлятнику пообещали хорошее охотничье угодье, и сами понимаете, что за «дичь» там водится. А тому большего и не нужно… Как вам мой Йожик, Винтерфелл? – Имя миелл-тьярра уже не раздражало и не казалось таким дурацким – скорее, домашнее забавное прозвище. – Он идеален. Йожик никогда не причинит вреда сударыне Триссе и ее друзьям, даже демону, не ослушается команды своей хозяйки и сам проявит инициативу лишь в том случае, когда это будет действительно необходимо. Он будет голодать, если придется, и есть крыс, но хозяйку не подведет никогда. А теперь вспомните тех гнусных тварей из Белого Ключа и сравните. Вот, кривитесь, то-то же. Очень немногих Пресветлая наградила даром пробуждать разум в тех, кого сама Альтея им обделила, а выродки вроде того выжлятника позорят и свою расу, и свою богиню. Они сами потеряли рассудок и оскотинились. Я отдал рог выжлятника людям из сыскной службы, рассказал все, что мог рассказать, и больше об этом разговаривать не буду.

– Хорошо, ответьте на последний вопрос: чьи… э-э-э… телохранители за мной следили, когда я искал логово Цирюльника? Я заметил всадника, меняющего обличье, невидимку с леденцами-ускорителями и варга под собачьей личиной.

– Первый был от вашего знакомого в черном из сыскной службы, которого вы регулярно снабжали подробностями своих похождений. Второго послал господин Стайн, потому что беспокоился за вас. А третий… – Л’лэрд посмотрел на Его Величество, но тот развел руками.

– Чей он был?

И в самом деле чей?!

– Мой.

– Симеон?!!

Получив наконец достойную порцию внимания, кот с гордостью подбоченился.

– В смысле идея была моя, знакомого варга Лис привел, а личину Тришш раздобыла. Ты жжж, хозяин, накануне дури обкурился, вот я и испужжался, как бы она из тебя не поперла!.. Ты чего… хозя-аин?

Взгляд мальчишки исполнился столь горячей «благодарности», что домовой разумно провалился сквозь стол, оставив за собой ворох опадающих листков и опрокинутую чернильницу.

– Какой такой дури, сынок? – очень тихо и ласково спросил император.

Дальнейший разговор не вошел в мемуары л’лэрда Шантэля Тирриашаль’д’ривена…

…«Протокол» Симеона имел все шансы войти в историю. Когда еще за одним столом соберутся на совещание император людей, один из старших Перворожденных, пришелец из другого мира и последний аватар, а домовой подрядится в секретари? Спрятав «секретную документацию» в сейф, Шантэль вынул рог выжлятника. Рог Дикой Охоты, старинный, с потемневшим у загубья мундштуком. То есть это для недолгоживущих он показался бы старинным, а советник короля Саридэла помнил, как его собственный в унисон с сердцем стучал о кольчугу, когда молодой л’лэрд наравне со сворой миелл-тьярров преследовал дичь, останавливался, отзывал псов, давая ей шанс почувствовать запах свободы и уйти подальше, и снова гнал. Humanea… Людишки… Раньше Неверру населяли три разумные расы – эльфы, гномы и орки, и четвертая – мрази. Теперь в империи живут люди и нелюди, и последние вынуждены мириться с перестановкой сил и имен. Л’лэрд согласился заместить капитана личной охраны, чтобы показать своему королю: правителю недолгоживущих можно доверять. Взял в ученицы Триссу – человеческого мага, и всё ради блага Силль-Миеллона. Времена изменились.

Прикрыв глаза, Шантэль поднес рог к губам, надеясь заново пережить тот же восторг азарта, мощи, вседозволенности… и опустил руку. Сударыня Трисса, наивное и честное дитя, права. То, что было, осталось в прошлом. Под старым кленом истлели кости верного жеребца, выцветший плащ источила моль, доспех ржавеет, и юный практик, полный сил и любви к жизни, ушел. Его сменил теоретик с опытом величиной в тысячелетия.

Шантэль снял мундштук и без каких-либо эмоций провел кончиками пальцев по гравировке – имени охотника на листе его Ветви.

В точности такой же рог л’лэрд отдал в Имперскую сыскную службу – пусть изучают на здоровье.

Почти настоящий, но только без клейма.

Кэссарь Киртиллиан искренне гордился своей самокаткой. Со временем она составит конкуренцию лошадям и волам, нуждающимся, в отличие от машины, в воде, еде и крыше над головой. Усовершенствованная в очередной раз, самокатка удлинилась, и теперь три человека в седлах могли крутить педали одновременно, за счет чего скорость увеличивалась, а нагрузка на ноги и спину, напротив, падала. И все-таки конструкция была слишком тяжелой и громоздкой. Надо что-то придумать… Например, вместо дерева использовать металл, легкий, но прочный.

– Каркас должен состоять из трубок, полых внутри, – отрешенно пробормотал кэссарь, еще не веря в гениальное открытие.

Погруженный в думы, он не сразу услышал, что его зовут, а в визитере с трудом признал Геллеру Таннаис. Женщина, всегда изысканно одетая и ухоженная, пришла без пояса, украшений и с распущенными волосами. Глаза блестели и бегали, как у безумной.

– Повелитель… корабль, на котором ваша дочь возвращалась домой… уни… – она рухнула на колени, – уничтожен. Его взорвали еще до границы… У-у-у, будьте вы прокляты, северяне!!!

Побелевший правитель Скадара прижал руку к груди. Откуда ж ему было знать, что днем ранее Геллера сделала то же самое по той же причине, а потом металась по дому, пугая слуг летящими во все стороны молниями и звериным воем, пока не упала без сил.

Морозным ясным утром Арвиэль Винтерфелл спешился у трехэтажного палевого здания на Седьмом Лепестке и решительной рукой толкнул дверь, латунная табличка на коей гласила: «СОК Равеннской губернии». В такую волшебную погодку да при таком настроении весь мир представлялся полным чудес, и даже вестибюль Следственного отдела Ковена, внешне уютный, но далеко не безобидный, навевал воспоминания не о допросах и несправедливости, а о записке, полученной в тот момент, когда арестованный «свидетель» почти упал духом. «Держитесь» – одно-единственное слово от милого человечка, действительно поддержавшее угасающий оптимизм. Этот же милый человечек, рискуя карьерой и даже жизнью, на протяжении нескольких месяцев собирал информацию о сотрудниках СОК. После того как схваченные Виллем маги заговорили, эти сведения ох как пригодились! Головы полетели не только в Следственном отделе, начался разбор полетов в самом Ковене. Конечно, Вилля с Алессой и на порог этой «кухни» не пустили, зато порадовали известием, что СОК вернется к делам гражданским, коими долгое время занимался, а уголовные вновь перейдут к ИСС. Учреждения перестанут стопорить работу друг друга, и путаница, нарочно устроенная заговорщиками и их агентами, вскоре устранится.

Как и в первую их встречу, телепат Миранда разгадывала крестослов, время от времени покусывая перо. Гвардеец положил на стол пышный букет темно-бордовых роз, купленный в цветочной лавке Мины Шурской, невесты погибшего в Скадаре мага Лина Санти и хорошей приятельницы Алессы.

– Спасибо.

– За что? – Миранда подняла на визитера лукавый взгляд поверх очков.

– За все.

– За все господин Стайн обещал мне премию и повышение по службе. – Вдохнув аромат королевы цветов, девушка зажмурилась. – Но ответить «пожалуйста» Белому Волку мне стократ приятнее. И эти волшебные розы никогда не завянут для меня.

Пришлось постараться, чтобы ответная улыбка не походила на волчий оскал. Вот шушеля мать! Похоже, Миранда искренне верила в легенду о возвращении Хранителей Равенны, которая усилиями архимага Стайна и его активистов скоро станет притчей во языцех. Володя назвал это пропагандой, что само по себе звучало погано, к тому же в его мире появление лжепророков и лжемонархов ничем хорошим не заканчивалось. По крайней мере, для самих самозванцев.

Подсказав Миранде по крестослову, Вилль вернулся во дворец.

Пару часов спустя на юг, в сторону одного из загородных дворцов, отбыла карета без опознавательных знаков, в которой сидели высокий блондин, миниатюрная брюнетка и черный кот. Отбыла в высшей степени инкогнито, и, естественно, свидетелями стала не одна пара глаз…