Ольга Громыко - Космопсихолухи. Том 1

— Много еще осталось? — поинтересовалась подруга, присаживаясь рядом.

— Сорок два… — Тед скосил глаза на кастрюлю. — Что там у тебя?

— Котлеты и салатик.

— В кастрюле?!

— Ну, у меня не было времени за посудой лезть, я быстренько все в кастрюльку покидала и удрала…

Парень приподнялся, открыл крышку и с опаской заглянул внутрь.

— Бежала ты тоже быстро?

— А где вилки? — в свою очередь спросил Дэн, подсаживаясь к «столу».

— Будете привередничать — унесу назад! — пригрозила Полина.

— Не-не-не, стоять! — ухватился за ручку кастрюли Тед. Напарники набросились на еду, по очереди черпая салатик котлетами.

— А запить есть чем? — прочавкал пилот.

— Принесу, когда доедите, — пообещала девушка.

— В этой же кастрюле?!

— Нет, в сковородке! У меня просто руки были заняты, не в зубах же стаканы тащить.

Полина влезла на тренажер Дэна и обнаружила, что на счетчике уже сто шестьдесят один километр. Девушка удивленно покосилась на навигатора, но вовремя сообразила, что для киборга это не наказание — он запросто и двести может намотать. Станислав это тоже прекрасно понимал и на самом деле имел в виду, что очень зол на напарников и не желает видеть их до вечера. А в «спортзале» их запер, чтобы они не отвлекались на кино и видеоигры, а усердно раскаивались. Если б Дэн вышел отсюда на два часа раньше Теда, то ему пришлось бы отсиживаться уже в каюте.

Девушка пересела на соседний тренажер и бодро заработала ногами.

Пилоту даже смотреть на это было тошно.

— Насчет вылета что-нибудь слышно? — поинтересовался он.

— Вроде бы завтра.

— А как же полиция?

— Станислав Федотович сказал, что выгнать нас с планеты они не могут и если не выходить с космодрома, то денек-другой потерпят.

— А смысл тут сидеть?

— Утром новый груз привезут, десять ящиков местных фруктов на Шоарру. Жалко упускать, мы же все равно туда летим.

— Очередной внезапный и сомнительный заказчик? — недоверчиво фыркнул Тед.

— Нет, мы с ним уже работали. Сеть магазинчиков «Галагород», помнишь?

— Ага. — Пилот облизал пальцы и вытер их о майку. Сцементированные салатиком котлеты плотно улеглись в желудке, вообще отбив желание «тренироваться».

Но подруга восприняла это как сигнал к концу обеденного перерыва и тут же освободила тренажер.

— Вот, я тебе целый километр проехала! — похвасталась она.

— Спасибо, ты настоящий друг, — вздохнул Тед, с огромной неохотой поднимаясь с пола.

— Я же предлагал на часок поменяться тренажерами, — напомнил Дэн.

— Сам справлюсь… — Пилот с кряхтеньем взгромоздился в седло, как старая и больная, но гордая ворона на ветку. — Ладно, погнали дальше! Я хочу ужин в тарелке, а не в ведре или чайнике.

За день Станислав несколько раз проходил мимо «спортзала», но всякий раз подавлял соблазн заглянуть внутрь. Дэн и так прекрасно слышал его шаги и предупреждал друга, чтобы тот вовремя изобразил бурную деятельность, а строить зверское лицо, укрепляя парней в священном страхе, капитану надоело. Ничего, пусть хоть до ночи сидят, скорость «пробега» он не оговаривал. Меньше времени и сил на гульбу останется, а то как бы местные не устроили за воротами космодрома засаду, рассчитывая поквитаться за бар — со слов полицейского Станислав понял, что косметическим ремонтом там дело не обойдется.

Сам капитан тоже извлек урок из этого инцидента: все-таки позвонил Роджеру, но не дозвонился и оставил длинное подробное сообщение. Лучше перестраховаться, чем сгинуть без малейших зацепок для полиции. На душе сразу стало спокойнее, и Станислав, мурлыча под нос старую армейскую песенку (на втором куплете пришлось прерваться, потому что прибежавшая Котька радостно принялась подпевать), загрузил в планшет одну из любимых книг и с комфортом устроился на пустующем диванчике.

Но уже странице на тридцатой в пультогостиную вошла Полина, с таким видом пряча за спиной кастрюлю, словно черпанула ею топлива из реактора и тащила продавать на черном рынке. Озадаченный Станислав попытался в нее заглянуть, но девушка шарахнулась так, что врезалась задом в посудомойку, поспешно запихнула туда улику и, сделав невинное лицо, на опережение спросила:

— Станислав Федотович, а в каком космопорте мы будем садиться? На Шоарре их целых девять.

— В седьмом, а что?

— А мне в пятый надо… — погрустнела девушка.

— Зачем?

Полина залилась краской, замямлила что-то насчет жизненно важного пакета, но потом все-таки овладела собой и обреченно призналась:

— Забрать огурцы.

— Какие огурцы? — опешил Станислав.

— Мамины. Десять банок.

У Полины было такое лицо, будто она каялась в любовной связи с шоаррцем.

— Что, она их все-таки передала?! — После разговора с мамой Полина весь день так дышала огнем в ее адрес, что в курсе истории был даже Михалыч. — Ты же вроде запретила ей это делать.

— Угу, а потом выяснилось, что она ужеих отправила и просто подготавливала меня к этому известию!

— Полина, консервированные овощи продаются в любом магазине, — принялся терпеливо, как ребенку, объяснять капитан. — Если выбрать марку подороже, они не будут отличаться от домашних ни по составу, ни по вкусу. А эти банки у вас в итоге золотыми вышли!

— Я это прекрасно понимаю, — заверила его девушка. — А мама — нет!

— Но если ты сказала «нет», почему бы тебе так и не поступить? — предложил Станислав. — Может, тогда мама наконец поймет, что ты уже взрослая самостоятельная женщина, и оставит тебя в покое.

Полина посмотрела на капитана с жалостью. Станислав Федотович относился к тем наивным и беспечным людям, которые плохо знали ее маму. С тем же успехом можно было сказать «нет» торнадо.

— Я пробовала, когда на микробиологическую конференцию в соседний город ездила. Три раза ей объяснила, что там будет шведский стол четыре раза в день, а свои продукты на территорию гостиницы приносить нельзя. Так она мне тайком колбасу в носок засунула!

Капитан прикрыл рукой глаза, заслезившиеся от еле сдерживаемого смеха.

— Ну ты хоть вовремя ее обнаружила?

— Хуже, — мрачно сказала девушка. — Ее обнаружил биосканер на входе. Я до смерти не забуду, как смотрел на меня охранник, когда я пыталась его убедить, что мне это подбросили!

— А ты не можешь просто оставить банки в ячейке, а маме сказать, что забрала? Никто ж не проверит.

— Еще как проверят! Через месяц свекор тети Лизы полетит обратно, и если огурцы все еще будут там… — Полина чиркнула ладонью по горлу.

— Тогда скажи ей честно: «Мама, извини, но корабль пришвартовался в другом порту», — по-прежнему не осознавал глубины трагедии капитан.

— Она спросит: «Почему?!»

— Потому что я так приказал!

Полина больше не пыталась возражать, но так скорбно посмотрела на капитана, что тот действительно ощутил себя тираном и самодуром, посмевшим отказать бедной девочке в такой малости.

— Конечно, я могу написать клиентам и перенести встречу в пятый космодром, если им без разницы, откуда груз забирать, — нехотя проворчал он. — Но это же полная дурь — менять график ради десяти банок с огурцами!

— А вы не признавайтесь, что из-за банок… — Полина осеклась: советовать капитану, что соврать клиентам, было не лучшей идеей.

Станислав устало махнул рукой, отсылая девушку, и снова углубился в книгу. Дурь дурью, но договориться с инопланетянами определенно проще, чем с Полининой мамой.

Оба заказчика тут же радостно отписались Станиславу, что пятый космопорт их более чем устраивает. Оказывается, на седьмой они согласились из вежливости, полагая, что у «Космического мозгоеда» там порт приписки или какие-то дела. Седьмой космопорт находился в центре мегаполиса и, соответственно, был самым крупным и оживленным, что вынуждало корабли часами торчать в очередях на взлет и посадку. Станислав предложил его наобум, как наиболее известный, а потом уже покопался в справочниках, переговорил с Тедом и понял, что дал маху. Иначе черта с два он так легко согласился бы на баночный квест! А тут вроде как и повод есть…

Тарелка у космодрома больше не появлялась, подозрительные личности тоже, только полицейский патруль пару раз выразительно прошелся туда-сюда, но скрестись в иллюминатор, как неупокоенный дух, не стал. Парни после «велопробега» тоже присмирели, и, хотя Станислав не сомневался, что эта передышка временная, до взлета на корабле были тишь и благодать, да и после — тоже. Теодор, правда, ходил с видом несправедливо обиженного, в душе страстно желая реабилитироваться и доказать, что ради такого прекрасного пилота можно и потерпеть мелкие неприятности вроде драки, штрафа и нецелевого расхода коньяка. Но капитан полагал, что в человеке прекрасным должно быть все, и слабины не давал.